Орхан Кемаль - «Преступник»

Кайхан бросился на Джевдета, и они вцепились друг в друга.

Эрол вопил на весь квартал. Из окон высовывались люди. Быстро собралась толпа. Прибежал зубной врач в синей шелковой пижаме. Увидев сына в крови, он ужаснулся:

— Вай! Что с тобой, сынок? Кто тебя обидел?

— Джевдет, — ответил Эрол, всхлипывая.

— Почему? За что?

— Мы шли с Кайханом, он выскочил из дому, обругал и стукнул меня.

Кайхана и Джевдета разняли.

У Джевдета тоже текла из носа кровь, но он молчал. Не произнес ни слова даже тогда, когда Эрол соврал. Ведь и он не скажет правду. Рогоносец! Как он произнесет это слово? Нет, пусть его лучше убьют или повесят, но он будет молчать.

Обитателям квартала представился новый случай позлословить об Ихсане-эфенди.

— Он, кроме молодой жены, никого слушать не хочет!

— Рогоносец!

— Надо сообщить в полицию. Безобразие! Пусть ответит!

— Пойдите, господин доктор, в полицию. Мы подтвердим.

— Да, ваш сын совсем не виноват.

Прибежал запыхавшийся Ихсан-эфенди. Ах, какая неприятность! Ну, конечно, опять виноват его сын. Эти косые взгляды… И на кого, паршивец, поднял руку? На сына одного из видных лидеров его партии!

— Да проклянет тебя аллах! — набросился он на Джевдета. — Негодный мальчишка!

Джевдет упал на землю. Ихсан-эфенди с ожесточением пинал его, таскал за волосы.

Никто не вмешивался.

Но вот Джевдет вскочил на ноги и вмиг исчез за углом «Перили Конака».

— Послушай, Ихсан-эфенди, — сказал зубной врач, — я это так не оставлю. Кто ты такой, чтобы твой сын бил моего?

Ихсан-эфенди готов был провалиться сквозь землю.

— Господин, господин мой… — пробормотал он, согнувшись в поклоне.

— Пьянствовать находит время, — покачал головой Мюфит-эфенди, — а для сына не выберет.

Все заволновались:

— Вот бедняга, ни с женой, ни с сыном не может сладить!

— Где там сына воспитывать! До того ли?

— Он позорит наш квартал!

Ихсан-эфенди, казалось, сразу постарел на десять-пятнадцать лет. Глаза запали, лицо сморщилось, голова дрожала. Он молчал. Что он мог ответить? Жена оказалась права. О них пошли сплетни.

Зубной врач взял Эрола за руку и пригрозил:

— Ну подождите! Я вам покажу!

Ихсан-эфенди долго смотрел ему вслед, потом медленно, пошатываясь, побрел к своему дому.

Погиб, совсем погиб!

Люди у «Перили Конака» смеялись, бранились, свистели. В дверях он бросился к жене и, как ребенок, разрыдался.

— Замолчи, — сказала Шехназ. — Пропади они все пропадом! Я тебе говорила, пойдут сплетни. Ты и слушать не хотел. А вышло по-моему! Ну, хватит, успокойся, пойдем наверх!

Она взяла старика под руку, втащила его по лестнице в переднюю, усадила на стул, принесла одеколон, побрызгала на лицо и стала растирать ему виски.

— Я знала, что так будет. Черт бы их всех побрал, чтоб у них глаза полопались, проклятые!

Пришла расстроенная мать Адема.

— Аллах, аллах! Сколько, оказывается, у нас врагов!

— Я знала, что так будет, — повторила Шехназ, — я ему говорила: смотри, чтобы потом люди не сказали худого. Вот вам, пожалуйста.

Ихсан-эфенди беззвучно плакал.

— Негодный мальчишка! Совсем не жалеет отца, — вздохнула мать Адема.

— Плачь не плачь, — добавила Шехназ, — а лучше он не станет. Я уж и слово ему сказать боюсь. Подумать только, мальчики спокойно шли своей дорогой…

— Разбойник! Змееныш! — с ненавистью пробормотал Ихсан-эфенди, поднимаясь. — Ничего святого! Что ему отец и мать? Если б мог, утопил бы нас в ложке воды.

— Я ведь для него мачеха! — обиженно сказала Шехназ.

— Что значит мачеха? — вспылил Ихсан-эфенди. — Я отец! Он будет называть тебя так, как я хочу.

— Но он не хочет.

— А не хочет, так пусть убирается из дому!

— Разве так можно, дорогой! Он еще не понимает. Маленький…

— Доброту и звереныш понимает. А он? Ты убираешь его комнату, стираешь, угождаешь ему… Ценит это?

— Если звереныш не ценит, то аллах оценит.

— Аллах! За какие только грехи он послал мне такого сына?

Шехназ обернулась к матери Адема:

— Сейчас еще куда ни шло. А что будет лет через пять-шесть? С кулаками на отца бросаться станет!

В дверь постучали. Шехназ подбежала к окну. У дома стоял квартальный сторож.

— Что случилось, дядюшка?

— Комиссар просит хозяина прийти в участок. И сына велел привести, — ответил сторож.

Ихсан-эфенди испугался.

— Что же теперь делать?

— Адем-эфенди дома? — спросила Шехназ старуху.

— Дома. Спит он.

— Сходите за ним, тетушка.

В дверь снова постучали, Шехназ выглянула в окно.

— Как раз вовремя! Заходите, Адем-эфенди!

Ихсан-эфенди ожил, он мигом спустился по лестнице, открыл дверь.

— Заходи, заходи! Ты уже знаешь? Пойдем с нами, пожалуйста!

По дороге в полицейский участок старик рассказал шоферу Адему о случившемся.

— Я тебе советую, Ихсан-эфенди, — сказал Адем. — Не защищай этого хулигана в полиции. С ним надо построже!

— Конечно, не буду. Что заслужил, то и получит, собака!

— А потом отошли его к тетке.

— Ты прав. Так и сделаю. А сам перееду в другой квартал. Как ты считаешь?

— Неплохо.

— Здесь вообще живут одни сплетники.

У полицейского участка стояла толпа. Слышались негодующие возгласы:

— Ни стыда, ни совести!

— А дружок-то жены идет с ним рядышком!

— Вай, надо выгнать рогоносца из квартала!

— Правильно!

Ихсан-эфенди вошел в участок. Эрол с отцом были уже там. Зубной врач взглянул исподлобья на Ихсана-эфенди и отвернулся.

— А сын где? — строго спросил комиссар.

Ихсан-эфенди растерянно оглянулся:

— Не знаю.

— Как так не знаешь? Ведь это твой сын?

— Вы совершенно правы. Но лучше бы был не мой, господин комиссар.

— Почему?

— Одни неприятности с ним… Упрямый щенок, грубиян…

— Говорят, ты совсем не занимаешься его воспитанием?

— Это не так, господин комиссар. Все началось после смерти матери. Раньше мальчик был совсем другой…

— Ну, а почему они подрались?

— Не знаю.

— Мой сын настоящий ангел! Пальцем никого не тронет! — вмешался зубной врач. — Вот послушайте. Школу окончил на «отлично». Не дерется, не ругается. Совсем как девочка! Шел сегодня с товарищем, вдруг выскакивает этот разбойник, и на тебе!.. Вы бы только посмотрели на этого негодяя, господин комиссар. Ну и рожа! Настоящий преступник, убийца!

Ихсан-эфенди сдвинул брови. В нем вдруг заговорила отцовская гордость.

— Нет, господин доктор! Джевдет не такой уж плохой. Еще недавно учился с вашим сыном. И играли они вместе!

— Так ты его уже выгораживаешь?

— Совсем нет… Но он не убийца и не преступник!

— Значит, все в порядке? Что-то я тебя не пойму!