Александр Дюма - А. Дюма. Собрание сочинений. Том 33. Сальватор. Части 3,4

К счастью, ванврский филантроп был человек закаленный. Мы только что видели: занеся лопату над земледельцем, он был готов на второе убийство, лишь бы избежать наказания за первое. Но не каждый день нам попадается под руку человек, убив которого, мы разрешили бы все свои проблемы.

Напрасно он стал бы искать выход: ему необходимо было выкрутиться, не совершая нового преступления.

Впрочем, за ним было не одно, а два преступления.

Бежать, скорее бежать, бежать без оглядки, ни с кем не прощаясь — как бежали его гости и слуги; передохнуть не раньше чем через двадцать льё, да и то когда падет лошадь, потом взять другую и, меняя ее на каждой станции, пересечь пролив, переплыть море и остановиться только в Америке.

Да, но как сделать это, не имея паспорта?

На первой же почтовой станции смотритель откажет в лошади и пошлет за жандармом.

Необходимо было поспешить к г-ну Жакалю, все ему рассказать и спросить совета.

Часы пробили одиннадцать. На хорошем скакуне — а у г-на Жерара стояла в конюшне пара отличных скакунов — в половине двенадцатого уже можно было оказаться во дворе префектуры.

Да, это было лучшее средство.

Господин Жерар поднялся, бросился в конюшню, оседлал лучшего своего коня, вывел его через дверь служб, тщательно запер эту дверь и с юношеской ловкостью прыгнул в седло. Он пришпорил коня и с непокрытой головой, позабыв о ветре и дожде, хлеставшем его по плешивой голове, во весь опор поскакал в Париж.

Пусть убийца мчится своей дорогой, мы же последуем за Сальватором, который, торжествуя, уносит с собой останки несчастной жертвы.

Сальватор прибыл к г-ну Жакалю как раз в ту минуту, когда г-н Жерар пустился в бешеную скачку.

Для г-на Жакаля, как известно, не существовало дня и ночи. Когда он спал? Никто этого не знал. Он спал так, как едят, когда торопятся, — на бегу.

Существовал приказ: пропускать Сальватора к начальнику полиции, когда бы он ни пришел.

Господин Жакаль слушал доклад, весьма его, видимо, интересовавший, потому что он попросил Сальватора подождать несколько минут.

И вот Сальватор вошел в кабинет в одну дверь, в то время как из другой выходил агент.

Сальватор положил в углу скатерть, завязанную за четыре конца, в которой лежали останки мальчика, а Ролан, жалобно заскулив, улегся у стола около этих печальных реликвий.

Господин Жакаль наблюдал за молодым человеком, приподняв очки, но ни о чем его не спрашивал.

Сальватор подошел ближе.

Кабинет освещался лампой под зеленым абажуром; лампа отбрасывала круг света на стол г-на Жакаля.

Когда собеседники сели у стола, свет упал на их колени, а лица оставались в тени.

— А-а! — нарушил тишину г-н Жакаль. — Это вы, дорогой господин Сальватор! А я и не знал, что вы в Париже.

— Я вернулся всего несколько дней назад, — отозвался Сальватор.

— Какому новому обстоятельству я обязан удовольствием видеть вас? Ведь вы, неблагодарный, являетесь лишь в самом крайнем случае!

Сальватор улыбнулся.

— Мы не всегда делаем то, что нам хочется, — сказал он. — И потом, я много разъезжаю.

— Откуда же вы приехали теперь, господин путешественник?

— Из Ванвра.

— Эге! Уж не приударили ли вы за любовницей господина де Маранда, как ваш друг Жан Робер — за его женой? Бедному банкиру не поздоровится!

И господин Жакаль поднес к носу огромную понюшку табаку.

— Нет, — покачал головой Сальватор. — Нет… Я навещал одного из ваших друзей.

— Моих друзей?.. — переспросил г-н Жакаль, делая вид, что пытается вспомнить.

— Или одного из ваших знакомых, я бы так сказал.

— Вы поставили меня в затруднительное положение, — заметил г-н Жакаль. — Друзей у меня мало, и я мог бы угадать, о ком вы говорите. Но знакомых у меня без счета.

— Я не заставлю вас долго гадать, — без тени улыбки произнес молодой человек. — Я только что был у господина Жерара.

— У господина Жерара! — повторил начальник полиции, сунув пальцы глубоко в табакерку. — У господина Жерара! Что это значит? Да вы, верно, ошибаетесь, дорогой господин Сальватор, не знаю я никакого Жерара.

— Знаете! Достаточно одного слова или, вернее, одной подробности, и вы сейчас же его вспомните: это тот самый человек, что совершил преступление, за которое вы собираетесь завтра казнить господина Сарранти.

— Ба! — вскричал г-н Жакаль, с шумом вдыхая щепоть табаку. — Вы уверены в том, что говорите? Вы полагаете, я знаю этого человека, этого убийцу? Фи!

— Господин Жакаль! — начал Сальватор. — Наше время дорого нам обоим, и не следует его терять ни вам, ни мне, хотя употребляем мы его по-разному и цели у нас с вами разные. Так давайте употребим его с пользой. Выслушайте меня не перебивая. Кстати, мы знакомы слишком давно, чтобы ломать друг перед другом комедию. Вы обладаете определенной властью, я — тоже, и вы это знаете. Я не хочу напоминать, что спас вам жизнь. Мне бы только хотелось сказать, что тот, кто поднимет на меня руку, переживет меня не больше чем на сутки.

— Это мне известно, — сказал г-н Жакаль. — Но поверьте, что я ставлю свой долг превыше собственной жизни, и, угрожая мне…

— Я вам не угрожаю, и в доказательство моих добрых намерений утвердительную форму я сменю на вопросительную. Вы верите, что поднявший на меня руку переживет меня хоть на сутки?

— Нет, — спокойно ответил г-н Жакаль.

— Ничего другого я не хотел вам сказать… Теперь ближе к делу! Завтра состоится казнь господина Сарранти.

— А я и забыл о ней!

— Короткая у вас память. Ведь сегодня в пять часов пополудни вы сами приказали предупредить палача, что он должен быть завтра наготове.

— Какого черта вы так печетесь об этом Сарранти?

— Это отец моего лучшего друга, аббата Доминика.

— Да, знаю. Несчастный молодой человек добился даже трехмесячной отсрочки по милости короля, иначе его отца казнили бы еще полтора месяца назад. Аббат ходил в Рим, не знаю зачем, но, видимо, не сумел добиться своего или умер в дороге: его с тех пор так никто и не видел. Это большое несчастье!

— Не такое большое, как вы полагаете, господин Жакаль; пока он ходил в Рим добиваться милости для отца, он оставил меня здесь, чтобы свершилась справедливость. Я взялся за дело и с Божьей помощью, не оставляющей добрых людей, преуспел.

— Преуспели?

— Да, вопреки вашей воле; и это уже второй раз, господин Жакаль.

— Когда же был первый?

— Неужели вы забыли о Жюстене, Мине и девушке, которую похитил мой кузен Лоредан де Вальженез. Думаю, я не сообщаю вам ничего нового, не правда ли? Вы ведь знаете, что я Конрад?

— Должен вам признаться, что я это подозревал.

— Я вам это сказал или, во всяком случае, намекнул, когда мы возвращались в вашей карете из Ба-Мёдона в тот день или, вернее, в ту ночь, когда опоздали и не успели спасти Коломбана, но сумели вернуть к жизни Кармелиту, да?