Джейн Остин - Уотсоны [= Ватсоны]

Миссис Эдвардс больше ничего не сказала, и Мери облегченно вздохнула. Последовало большое количество добродушных шуток, и Эмма отправилась спать в очарованном состоянии, ее голова была полна Осборнами, Блейками и Ховардами.

Следующее утро принесло огромное количество посетителей. В местном обычае было посещать миссис Эдвардс наутро после бала, а в настоящем случае намерения соседей подогревались большим любопытством относительно Эммы, так как каждый хотел снова взглянуть на девушку, которая очаровала накануне вечером лорда Осборна.

Ее оглядело множество глаз, и ее рассматривали с разной степенью одобрения. Некоторые не видели в ней недостатков, а некоторые — красоты. Некоторые считали смуглую кожу несовместимой с какой либо красотой, а другие были убеждены, что десять лет назад Элизабет Ватсон была в два раза красивее.

Утро пролетело в обсуждении достоинств бала и успехов каждого из их компании, и Эмма, очнувшись, обнаружила, что уже два часа, а она еще ничего не слышала об отцовской коляске. После этого открытия она дважды подходила к окну, чтобы оглядеть улицу, и уже была готова попросить разрешения позвонить в колокольчик и навести справки, как легкий звук экипажа, подъехавшего к дверям, наполнил ее сердце радостью. Она снова направилась к окну, но вместо привычного, но неэлегантного домашнего экипажа обнаружила аккуратную парную одноколку.

Вскоре затем объявили о м-ре Масгрейве, и миссис Эдвардс отреагировала на сообщение крайне холодным взглядом. Однако ее чопорность его не испугала, он с непринужденной раскованностью обратился с приветствиями ко всем леди, и, обращаясь к Эмме, отдал ей записку, которую имел честь привезти от ее сестры, и заметил, что ему кое-что необходимо добавить устно.

Записка, которую Эмма начала читать, лишь миссис Эдвардс упросила ее быть без церемоний, содержала несколько строк от Элизабет, сообщавшие, что их отец, чувствуя себя необычно хорошо, принял внезапное решение нанести сегодня визиты, а так как его путь лежит совершенно в другую сторону от R., то ей совершенно невозможно вернуться домой нынче утром, если только Эдвардсы не отвезут ее, на что едва ли можно надеяться, или ей представится какой-нибудь другой способ добраться, или она не побоится пройти пешком такое большое расстояние. Едва она все прочла, она почувствовала необходимость выслушать дальнейшие пояснения Тома Масгрейва.

— «Я получил это записку из прекрасных рук мисс Ватсон всего десять минут назад», — сказал он. — «Я встретил ее в деревушке Стэнтон, куда моя счастливая звезда внушила мне направить моих лошадей, она в тот момент искала кого-нибудь, чтобы отправить с поручением, и я был счастлив убедить ее, что она не найдет никого, кто выполнит роль посланника охотнее и быстрее, чем я. Помните, я ничего не говорю о своем бескорыстии. Служить средством доставки вас в Стэнтон в моей одноколке — будет моей наградой. Хотя об этом не написано, я передаю вам наказ вашей сестры устно».

Эмма была расстроена, ей не понравилось это предложение, ей не улыбалось быть накоротке с тем, кто это предложил, но она также боялась обременить Эдвардсов и идти домой пешком, и была слишком растеряна, чтобы сразу отказаться от его предложения. Миссис Эдвардс продолжала молчать, либо, не поняв в чем дело, либо желая уяснить к чему склонна сама молодая леди. Эмма поблагодарила его, но призналась, что ей не хочется доставить ему столько неудобств.

— «Неудобства это конечно честь, развлечение и удовольствие. Что еще ему и его лошадям делать?»

Эмма все еще колебалась. «Она думает, что будет вынуждена отклонить его помощь, она очень боится этого вида экипажей. Такое расстояние можно пройти пешком».

Миссис Эдвардс не могла молчать дольше. Она расспросила о подробностях и затем сказала:

— «Мы будем чрезвычайно рады, если вы, мисс Эмма, доставите нам удовольствие своей компанией до завтрашнего утра, но если вас это не устраивает, наша карета совершенно к вашим услугам, а Мери будет рада возможности навестить вашу сестру».

Это было то, что Эмме хотелось больше всего, и она приняла это предложение с горячей благодарностью, узнав, что Элизабет осталась совершенно одна, она захотела вернуться домой до обеда. Этот план вызвал горячие возражения их посетителя.

— «Я не могу этого допустить. Нельзя лишать меня счастья сопровождать вас. Уверяю, что нет никаких причин бояться моих лошадей. Вы сможете сами ими управлять. Все ваши сестры знают, какие они спокойные, никто их них не имеет ни малейшего сомнения, что на меня можно положиться даже на скачках. Поверьте мне», — добавил он, понижая голос, — «вы в совершенной безопасности. Опасность грозит лишь мне».

Однако из-за этого у Эммы не появилось больше расположения его обязывать.

— «А что касается использования кареты миссис Эдвардс на следующий же день после бала, то это совершенно из ряда вон, я уверяю вас, что никогда о таком не слышал, старый кучер выглядит таким же мрачным, как и его лошади. Не будет же мисс Эдвардс кучером?»

Никакого замечания не последовало. Леди хранили упорное молчание, и джентльмен был вынужден покориться.

— «Какой прекрасный бал был вчера вечером», — воскликнул он после короткой паузы. — «Как долго вы оставались там, после того как Осборны и я ушли?»

— «Мы танцевали еще два танца».

— «Я думаю, оставаясь так долго, сильно устаешь. Я полагаю, ваша компания была не очень большой».

— «Да нет, была все той же, кроме Осборнов. Казалось, нигде не было свободного места, и все танцевали с необыкновенным воодушевлением, после того, как они ушли», — сказала Эмма, слегка покривив душой.

«В самом деле! Я мог бы поглядеть на вас снова, если бы знал это, ибо я скорее люблю танцы, чем нет. Мисс Осборн прелестная девушка, не так ли?»

— «Я не нахожу ее красивой», — ответила Эмма, к кому это все главным образом обращалось.

— «Возможно, она и не очень красива, но ее манеры восхитительны. А Фанни Карр самое интересное маленькое создание. Невозможно представить себе что-то более простодушное и обворожительное, а что вы думаете о лорде Осборне, мисс Ватсон?»

— «Если бы не был лордом, он все равно был бы красивым, но возможно, более воспитанным, а также желающим получать удовольствие и дарить его в свою очередь».

— «Честное слово, вы суровы к моему другу! Я вас уверяю, лорд Осборн очень хороший малый».

— «Я не оспариваю его достоинства, но мне не нравится его небрежный вид».

— «Если бы это не было нарушением конфиденциальности», — ответил Том с многозначительным взглядом, — «возможно, я добился бы более благоприятного мнения о бедном Осборне».

Эмма его никак не поощрила, и ему пришлось сохранить секрет своего друга. Миссис Эдвардс приказала подать карету, и он был вынужден положить конец визиту, а Эмме нельзя было терять время, чтобы успеть собраться. Мисс Эдвардс проводила ее домой, но так как в Стэнтоне это было время обеда, оставалась у них только несколько минут.