Александр Дюма - А. Дюма. Собрание сочинений. Том 23. Графиня де Шарни. Часть. 4,5,6

Однако Андре была теперь совершенно уверена в том, что именно в Собрании она узнает о судьбе мужа, и шла торопливо, не глядя по сторонам.

Так они добрались до монастыря фейянов.

Члены королевской семьи, как известно читателям, за час до этого покинули зал заседаний и поднялись к себе, то есть во временно отведенные для них апартаменты.

На пути к ним было два препятствия: во-первых, часовые, несшие службу снаружи; во-вторых, дворяне, охранявшие короля внутри помещения.

Питу как капитан национальной гвардии, командовавший постом в Тюильри, знал пароль и, стало быть, мог провести Андре вплоть до прихожей, где разместились дворяне.

Но дальше дело было за Андре.

Мы уже видели расположение комнат, занимаемых членами королевской семьи; мы рассказывали об отчаянии королевы и о том, как, едва войдя в комнатушку, оклеенную зелеными обоями, она бросилась на кровать, вцепившись зубами в подушку, чтобы заглушить рыдания.

Разумеется, та, что лишилась трона, свободы, а может быть, и жизни, теряла достаточно много, чтобы с нее не спрашивали слишком строго за ее отчаяние и не искали, помимо этого великого унижения, другой причины, исторгавшей слезы из ее глаз и рыдания из ее груди!

Из уважения к беспримерным страданиям королевы ее с первых же минут оставили одну.

Королева услышала, как отворилась и затворилась дверь, соединявшая ее комнату с комнатой короля, и не обернулась; она слышала, что кто-то подходит к ее кровати, но продолжала лежать, зарывшись головой в подушку.

Вдруг она подскочила, точно змея ужалила ее в сердце.

Хорошо знакомый голос произнес над нею: "Ваше величество!"

— Андре! — поднявшись на локте, вскрикнула Мария Антуанетта. — Что вам от меня нужно?

— Я пришла спросить вас, ваше величество, как Бог — Каина: "Где Авель, брат твой?"

— С той разницей, — отвечала королева, что брат убил своего брата, тогда как я… о, я отдала бы не одну жизнь, а десять, если б имела, чтобы спасти его!

Андре покачнулась; холодный пот выступил у нее на лбу; зубы ее застучали.

— Так он убит? — спросила она, сделав над собой нечеловеческое усилие.

Королева взглянула на Андре.

— Неужели вы думаете, что я оплакиваю свою корону? — проговорила она.

Кивнув на свои ноги, перепачканные кровью, она продолжала:

— Неужели вы думаете, что если бы это была моя кровь, я не смыла бы ее?

Андре смертельно побледнела.

— Вы знаете, где его тело? — прошептала она.

— Если меня отсюда выпустят, я вас к нему отведу, — отвечала королева.

— Я буду вас ждать на лестнице, ваше величество, — промолвила Андре.

И она вышла.

Питу ожидал ее за дверью.

— Господин Питу, — обратилась к нему Андре, — одна моя знакомая проводит меня к телу господина де Шарни; это одна из придворных дам; может ли она меня сопровождать?

— Вы знаете, что она может выйти при том условии, если я сам приведу ее назад? — ответил Питу.

— Разумеется, вы ее приведете, — согласилась Андре.

— Хорошо.

Повернувшись к часовому, Питу сказал ему:

— Дружище, сейчас выйдет придворная дама, она поможет нам разыскать тело одного храброго офицера, вот его вдова. Я отвечаю за эту придворную даму головой.

— Этого достаточно, капитан, — заметил часовой.

В это время дверь в первую комнату отворилась и на пороге появилась закутанная в вуаль королева.

Они стали спускаться по лестнице: королева шла впереди, Андре и Питу следовали за ней.

После двадцатисемичасового заседания члены Собрания, наконец, освободили зал.

Огромный зал, в котором за последние двадцать семь часов произошло столько событий, в котором все это время кипели страсти, был теперь безмолвен, пуст и мрачен, будто склеп.

— Дайте свет! — приказала королева.

Питу подобрал потушенный факел, зажег его от фонаря и подал королеве, после чего та продолжала путь.

Минуя входную дверь, Мария Антуанетта указала на нее факелом.

— Вот за этой дверью он был убит, — промолвила она.

Андре ничего не ответила; она была похожа на призрак, следующий за своей повелительницей.

Войдя в коридор, королева опустила факел.

— Вот его кровь, — показала она на паркет.

Андре по-прежнему молчала.

Королева прошла прямо к небольшой комнате, расположенной против ложи "Логографа", потянула дверь на себя и, осветив комнату изнутри, сказала:

— Вот его тело!

Так и не проронив ни звука, Андре вошла, опустилась на пол и, с трудом приподняв голову Оливье, положила ее себе на колени.

— Благодарю вас, ваше величество, — заговорила она наконец, — это все, что мне было от вас нужно.

— Зато мне есть о чем попросить вас, — произнесла королева.

— Скажите.

— Вы меня прощаете?

Наступило молчание, будто Андре колебалась.

— Да, — наконец ответила она, — потому что завтра я буду с ним!

Королева достала из-за корсажа небольшие золотые ножницы, которые она припрятала так, как прячут кинжал, чтобы в случае крайней опасности убить им себя.

— В таком случае… — произнесла она почти умоляюще, протягивая ножницы Андре.

Андре взяла ножницы, отрезала у покойного прядь волос и протянула королеве ножницы и волосы.

Королева схватила руку Андре и прижалась к ней губами.

Андре вскрикнула и вырвала руку, словно губы Марии Антуанетты жгли ее каленым железом.

— Ах! — вздохнула королева, бросая на тело графа последний взгляд. — Кто может сказать, которая из нас любила его больше?..

— Оливье, любимый! — прошептала Андре. — Надеюсь, что ты хотя бы теперь понимаешь, что я любила тебя больше!

Королева уже возвращалась в свою комнату, оставив Андре в комнате вместе с телом ее супруга, на которое, подобно дружескому взгляду, падал через зарешеченное оконце бледный свет луны.

Питу, не имея представления о том, кого он провожает, отвел Марию Антуанетту в ее апартаменты; освободившись от ответственности за нее перед часовым, он вышел на террасу проверить, пришли ли четверо солдат, о которых он договорился с Дезире Манике.

Четверка была на месте.

— Следуйте за мной! — сказал им Питу.

Они вошли в манеж.

Питу пошел вперед, освещая дорогу факелом, который он взял из рук королевы, и привел солдат к комнате, где по-прежнему сидела Андре, разглядывая при сочувственном свете луны бледное, но все еще красивое лицо супруга.

Свет факела заставил графиню поднять глаза.

— Что вам угодно? — спросила она у Питу и его людей, словно боясь, что эти незнакомцы отнимут у нее дорогие останки.

— Сударыня, — ответил Питу, — мы пришли за телом господина де Шарни, чтобы отнести его на улицу Кок-Эрон.

— Вы клянетесь, что пришли именно за этим? — спросила Андре.

Питу простер над покойником руку с достоинством, какое трудно было в нем предположить.