Оноре Бальзак - Блеск и нищета куртизанок - английский и русский параллельные тексты
Тут можно читать онлайн Оноре Бальзак - Блеск и нищета куртизанок - английский и русский параллельные тексты - бесплатно
ознакомительный отрывок.
Жанр: Классическая проза.
Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги
онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть),
предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2,
найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации.
Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.
- Название:Блеск и нищета куртизанок - английский и русский параллельные тексты
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Оноре Бальзак - Блеск и нищета куртизанок - английский и русский параллельные тексты краткое содержание
Блеск и нищета куртизанок - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Оноре Бальзак, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru
Над романом «Блеск и нищета куртизанок» Бальзак работал более десяти лет, с 1836 по 1847 год. Роман занимает значительное место в многотомном цикле произведений, объединенных писателем под общим названием «Человеческая комедия». Этим романом Бальзак заканчивает своеобразную трилогию («Отец Горио», «Утраченные иллюзии», «Блеск и нищета куртизанок»). Через все три произведения проходят основные персонажи «Человеческой комедии». В романе завершается история героя «Утраченных иллюзий» поэта Люсьена Шардона (де Рюбампре), растратившего талант и погубившего себя в погоне за богатством и соблазнами светской жизни. Здесь читатель вновь встречает преуспевающего карьериста Растиньяка и беглого каторжника Жака Коллена, знакомых по роману «Отец Горио».Действие романа происходит во время Реставрации и охватывает 1824—1830 годы. Писатель создает широкое социальное обобщение жизни Франции накануне Июльской революции 1830 года.
Блеск и нищета куртизанок - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Блеск и нищета куртизанок - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Оноре Бальзак
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
| "A man who has sown his wild oats at his age puts himself out of court. He has no pluck; he puts money in the funds," replied Nathan. | - Когда молодой человек в его возрасте остепеняется, он в какой-то степени обкрадывает себя, утрачивает задор, превращается в рантье, -заметил Натан. |
| "Oh, that youngster will always be a fine gentleman, and will always have such lofty notions as will place him far above many men who think themselves his betters," replied Rastignac. | - О! Этот останется вельможей, он никогда не утратит возвышенности мысли. Вот что обеспечит ему превосходство над многими так называемыми возвышенными людьми, - отвечал Растиньяк. |
| At this moment journalists, dandies, and idlers were all examining the charming subject of their bet as horse-dealers examine a horse for sale. | В эту минуту все они - журналисты, денди, бездельники - изучали, как барышники изучают лошадь, обворожительный предмет их пари. |
| These connoisseurs, grown old in familiarity with every form of Parisian depravity, all men of superior talent each his own way, equally corrupt, equally corrupting, all given over to unbridled ambition, accustomed to assume and to guess everything, had their eyes centered on a masked woman, a woman whom no one else could identify. | Эти судьи, умудренные долгим опытом парижского беспутства, и каждый в своем роде человек недюжинного ума, в равной мере развращенные, в равной мере развратители, посвятившие себя удовлетворению необузданного честолюбия, приученные все предполагать, все угадывать, следили горящими глазами за женщиной в маске - за женщиной, узнать которую могли только они. |
| They, and certain habitual frequenters of the opera balls, could alone recognize under the long shroud of the black domino, the hood and falling ruff which make the wearer unrecognizable, the rounded form, the individuality of figure and gait, the sway of the waist, the carriage of the head - the most intangible trifles to ordinary eyes, but to them the easiest to discern. | Только они одни да еще несколько завсегдатаев балов в Опере могли заметить под длинным черным саваном домина, под капюшоном, под ниспадающим воротником, которые до неузнаваемости меняют облик женщины, округлость форм, особенности осанки и поступи, гибкость стана, посадку головы, приметы, наименее уловимые обычным глазом и бесспорные для них. |
| In spite of this shapeless wrapper they could watch the most appealing of dramas, that of a woman inspired by a genuine passion. | Они могли наблюдать, несмотря на бесформенное одеяние, самое волнующее из зрелищ: женщину, одушевленную истинной любовью. |
| Were she La Torpille, the Duchesse de Maufrigneuse, or Madame de Serizy, on the lowest or highest rung of the social ladder, this woman was an exquisite creature, a flash from happy dreams. | Была ли то Торпиль, герцогиня де Монфриньез или г-жа де Серизи, низшая или высшая ступень социальной лестницы, это создание являлось дивным творением, воплощенной любовной грезой. |
| These old young men, like these young old men, felt so keen an emotion, that they envied Lucien the splendid privilege of working such a metamorphosis of a woman into a goddess. | Юные старцы, как и старые юнцы, поддавшись очарованию, позавидовали высокому дару Люсьена превращать женщину в богиню. |
| The mask was there as though she had been alone with Lucien; for that woman the thousand other persons did not exist, nor the evil and dust-laden atmosphere; no, she moved under the celestial vault of love, as Raphael's Madonnas under their slender oval glory. | Маска держала себя так, словно она была наедине с Люсьеном: для этой женщины не существовало ни десятысячной толпы, ни душного, насыщенного пылью воздуха. Нет, она пребывала под божественным сводом Любви, как мадонна Рафаэля под сенью своего золотого венца. |
| She did not feel herself elbowed; the fire of her glance shot from the holes in her mask and sank into Lucien's eyes; the thrill of her frame seemed to answer to every movement of her companion. | Она не чувствовала толкотни, пламень ее взора, проникая сквозь отверстия маски, сливался со взором Люсьена, и, казалось, по ней пробегал трепет при каждом движении ее друга. |
| Whence comes this flame that radiates from a woman in love and distinguishes her above all others? | Где источник того огня, что окружает сиянием влюбленную женщину, отмечая ее среди всех? |
| Whence that sylph-like lightness which seems to negative the laws of gravitation? | Где источник той легкости сильфиды, казалось, опровергавшей законы тяготения? |
| Is the soul become ambient? | То не душа ли, воспаряющая ввысь? |
| Has happiness a physical effluence? | То не было ли счастье, обретающее зримые черты? |
| The ingenuousness of a girl, the graces of a child were discernible under the domino. | Девическая наивность, детская прелесть проступали сквозь домино. |
| Though they walked apart, these two beings suggested the figures of Flora and Zephyr as we see them grouped by the cleverest sculptors; but they were beyond sculpture, the greatest of the arts; Lucien and his pretty domino were more like the angels busied with flowers or birds, which Gian Bellini has placed beneath the effigies of the Virgin Mother. Lucien and this girl belonged to the realm of fancy, which is as far above art as cause is above effect. | Эти два существа, пусть они шли только рядом, напоминали изваяния Флоры и Зефира, слившихся в объятии по воле искуснейшего скульптора: но то было нечто большее, нежели скульптура - высшее из искусств; Люсьен и его прелестное домино напоминали ангелов в окружении цветов и птиц, как их запечатлела кисть Джованни Беллини под изображениями Девы-Матери; Люсьен и эта женщина принадлежали миру Воображения, что выше Искусства, как причина выше следствия. |
| When the domino, forgetful of everything, was within a yard of the group, Bixiou exclaimed: | Когда, эта женщина, забывшая обо всем, проходила неподалеку от группы молодежи, Бисиу ее окликнул: |
| "Esther!" | "Эстер!". |
| The unhappy girl turned her head quickly at hearing herself called, recognized the mischievous speaker, and bowed her head like a dying creature that has drawn its last breath. | Несчастная живо обернулась на оклик, узнала коварного человека и опустила голову, - она была похоже на умирающую, которая испускает последний вздох. |
| A sharp laugh followed, and the group of men melted among the crowd like a knot of frightened field-rats whisking into their holes by the roadside. | По зале разнесся громкий смех, и молодые люди рассеялись в толпе, как стая вспугнутых полевых мышей, бегущих от обочины дороги в свои норки. |
| Rastignac alone went no further than was necessary, just to avoid making any show of shunning Lucien's flashing eye. He could thus note two phases of distress equally deep though unconfessed; first, the hapless Torpille, stricken as by a lightning stroke, and then the inscrutable mask, the only one of the group who had remained. | Один лишь Растиньяк отошел на такое расстояние, чтобы не дать повода думать, будто он бежит от испепеляющих взоров Люсьена; он мог полюбоваться горем двух существ, пусть скрытым, но равно глубоким: сперва Торпиль, сраженная как бы ударом молнии, затем -непостижимая маска, единственная фигура, не двинувшаяся с места. |
| Esther murmured a word in Lucien's ear just as her knees gave way, and Lucien, supporting her, led her away. | Эстер в тот миг, когда ее ноги подкосились, успела что-то шепнуть на ухо Люсьену, и Люсьен, поддерживая девушку, скрылся с нею в толпе. |
| Rastignac watched the pretty pair, lost in meditation. | Растиньяк проводил взглядом красивую пару и глубоко задумался. |
| "How did she get her name of La Torpille?" asked a gloomy voice that struck to his vitals, for it was no longer disguised. | - Откуда у нее прозвище Торпиль? - спросил мрачный голос, потрясший все его существо, ибо на сей раз он не был изменен. |
| "He again - he has made his escape!" muttered Rastignac to himself. | -Значит, он опять бежал... - сказал Растиньяк в сторону. |
| "Be silent or I murder you," replied the mask, changing his voice. "I am satisfied with you, you have kept your word, and there is more than one arm ready to serve you. | - Молчи, или я тебя задушу, - отвечала маска уже другим голосом. - Я доволен тобой, ты сдержал слово, стало быть, наша помощь к твоим услугам. |
| Henceforth be as silent as the grave; but, before that, answer my question." | Будь отныне нем как могила; но прежде ответь на мой вопрос. |
| "Well, the girl is such a witch that she could have magnetized the Emperor Napoleon; she could magnetize a man more difficult to influence - you yourself," replied Rastignac, and he turned to go. | - Ну что ж! Эта девушка так пленительна, что могла бы покорить Наполеона и даже кого-нибудь более стойкого: тебя хотя бы! - отвечал Растиньяк, отходя прочь. |
| "One moment," said the mask; "I will prove to you that you have never seen me anywhere." | - Постой, - сказала маска. - Я докажу тебе, что ты меня нигде и никогда не видел. |
| The speaker took his mask off; for a moment Rastignac hesitated, recognizing nothing of the hideous being he had known formerly at Madame Vauquer's. | Человек снял маску. Растиньяк одно мгновение колебался, он не находил в нем ничего общего с тем страшным существом, которое когда-то знавал в пансионе Воке. |
| "The devil has enabled you to change in every particular, excepting your eyes, which it is impossible to forget," said he. | - Дьявол помог вам преобразить все, кроме глаз, их забыть нельзя, - сказал он ему. |
| The iron hand gripped his arm to enjoin eternal secrecy. | Железная рука сжала ему руку, повелевая хранить вечное молчание. |
| At three in the morning des Lupeaulx and Finot found the elegant Rastignac on the same spot, leaning against the column where the terrible mask had left him. Rastignac had confessed to himself; he had been at once priest and pentient, culprit and judge. | В три часа утра де Люпо и Фино застали изящного Растиньяка на том же месте, где его оставила страшная маска. Прислонившись к колонне, Растиньяк исповедовался самому себе: он был и духовником и кающимся, и обвинителем и обвиняемым. |
| He allowed himself to be led away to breakfast, and reached home perfectly tipsy, but taciturn. | Они увели его завтракать; домой он вернулся совершенно пьяным, но безмолвный. |
| The Rue de Langlade and the adjacent streets are a blot on the Palais Royal and the Rue de Rivoli. | Улица Ланглад, так же как соседние с ней улицы, позорит Пале-Рояль и улицу Риволи. |
| This portion of one of the handsomest quarters of Paris will long retain the stain of foulness left by the hillocks formed of the middens of old Paris, on which mills formerly stood. | На этой части одного из самых блистательных парижских кварталов - наследии холмов, образовавшихся из свалок старого Парижа, где некогда стояли мельницы, - еще долгое время будет лежать постыдное пятно. |
| These narrow streets, dark and muddy, where such industries are carried on as care little for appearances wear at night an aspect of mystery full of contrasts. | Узкие, темные и грязные улицы, где процветают не слишком чистоплотные промыслы, ночью приобретают таинственный облик, полный резких противоположностей. |
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
Похожие книги на "Блеск и нищета куртизанок - английский и русский параллельные тексты", Оноре Бальзак
Книги похожие на "Блеск и нищета куртизанок - английский и русский параллельные тексты" читать онлайн бесплатно полные версии.
