Шарлотта Бронте - Джен Эйр - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Шарлотта Бронте - Джен Эйр - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Джен Эйр - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Шарлотта Бронте
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

4/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Шарлотта Бронте - Джен Эйр - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Джен Эйр - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Шарлотта Бронте, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

В поисках лучшей доли Джен Эйр, сирота, страдающая от притеснений родственников и школьных наставников, становится гувернанткой и начинает новую счастливую жизнь в Торнфилде. Спустя некоторое время Джен начинает понимать, что Рочестер, хозяин Торнфилда, скрывает от нее какую-то тайну.

Джен Эйр - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Джен Эйр - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Шарлотта Бронте

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

The ground was hard, the air was still, my road was lonely; I walked fast till I got warm, and then I walked slowly to enjoy and analyse the species of pleasure brooding for me in the hour and situation.	Земля была застывшая, воздух тих, ни один человек не встретился мне на дороге. Сначала я шла быстро, чтобы согреться, потом замедлила шаг, наслаждаясь и предвкушая те удовольствия, которые сулило это время дня и года.
It was three o'clock; the church bell tolled as I passed under the belfry: the charm of the hour lay in its approaching dimness, in the low-gliding and pale-beaming sun.	Было три часа; церковный колокол только что прозвонил, когда я проходила мимо колокольни. Угасающий день и низко стоявшее над горизонтом бледное лучистое солнце придавали особое очарование этому часу.
I was a mile from Thornfield, in a lane noted for wild roses in summer, for nuts and blackberries in autumn, and even now possessing a few coral treasures in hips and haws, but whose best winter delight lay in its utter solitude and leafless repose.	Я отошла уже на милю от Торнфильда, передо мной тянулась узкая дорога, славившаяся летом своими зарослями шиповника, а осенью орехами и ежевикой. Еще и сейчас между ветвями кое-где алели уцелевшие ягоды боярышника и шиповника. Но главная прелесть этой дороги состояла зимой в полной пустынности и безгласной тишине.
If a breath of air stirred, it made no sound here; for there was not a holly, not an evergreen to rustle, and the stripped hawthorn and hazel bushes were as still as the white, worn stones which causewayed the middle of the path.	Если и долетало сюда дыхание ветра, то оно не вызывало ни малейшего шороха, ибо здесь не было ни деревца остролиста, ни какого-либо другого представителя той же вечнозеленой породы, а нагие кусты орешника и боярышника были так же безмолвны, как белые истертые камни, которыми была выложена дорога.
Far and wide, on each side, there were only fields, where no cattle now browsed; and the little brown birds, which stirred occasionally in the hedge, looked like single russet leaves that had forgotten to drop.	По обе стороны ее широко и вольно раскинулись поля, где уже бродил скот; а маленькие коричневые птички, порой трепыхавшиеся в кустах, были похожи на блеклые листья, которые забыли упасть.
This lane inclined up-hill all the way to Hay; having reached the middle, I sat down on a stile which led thence into a field.	Дорога, ведшая в Хэй, непрерывно поднималась в гору. Пройдя половину пути, я присела на ступеньку изгороди, которой огорожено было поле.
Gathering my mantle about me, and sheltering my hands in my muff, I did not feel the cold, though it froze keenly; as was attested by a sheet of ice covering the causeway, where a little brooklet, now congealed, had overflowed after a rapid thaw some days since.	Я закуталась в плащ и сунула руки в муфту, так что мне не было холодно, хотя морозило все сильнее: это доказывала толстая корка льда, покрывавшая тропинку, по которой еще недавно, после внезапной оттепели, стекал ручеек.
From my seat I could look down on Thornfield: the grey and battlemented hall was the principal object in the vale below me; its woods and dark rookery rose against the west.	С моего места мне хорошо был виден весь Торнфильд; подо мной, в центре долины, высился серый массив дома с зубчатыми стенами: он резко выделялся на фоне рощицы с черными грачиными гнездами.
I lingered till the sun went down amongst the trees, and sank crimson and clear behind them.	Я сидела до тех пор, пока среди деревьев не опустилось солнце, пунцовое и ясное.
I then turned eastward.	Тогда я повернула на восток.

On the hill-top above me sat the rising moon; pale yet as a cloud, but brightening momentarily, she looked over Hay, which, half lost in trees, sent up a blue smoke from its few chimneys: it was yet a mile distant, but in the absolute hush I could hear plainly its thin murmurs of life.	Над холмом стояла луна; она была еще бледна, как облачко, но быстро становилась все ярче и поднималась все выше, озаряя деревню, которая тянулась по верху холма, полускрытая деревьями, и посылала в небо голубые струйки дыма из своих многочисленных труб.
My ear, too, felt the flow of currents; in what dales and depths I could not tell: but there were many hills beyond Hay, and doubtless many becks threading their passes. That evening calm betrayed alike the tinkle of the nearest streams, the sough of the most remote.	До нее оставалась еще миля, но в глубокой тишине уже доносились ко мне несложные звуки ее жизни. Мой слух улавливал также ропот ручьев, текущих где-то в ущельях и оврагах; по ту сторону Хэя было много возвышенностей, и, конечно, там были ручьи: в прозрачной вечерней тишине доносилось их журчание - не только самых близких, но и самых отдаленных.
A rude noise broke on these fine ripplings and whisperings, at once so far away and so clear: a positive tramp, tramp, a metallic clatter, which effaced the soft wave-wanderings; as, in a picture, the solid mass of a crag, or the rough boles of a great oak, drawn in dark and strong on the foreground, efface the a?rial distance of azure hill, sunny horizon, and blended clouds where tint melts into tint.	И вдруг в тихий ропот и журчание, такие далекие и вместе с тем такие отчетливые, ворвались иные звуки: раздался громкий топот, какой-то металлический лязг, заглушившие мягкий лепет струй; не так ли на картине кряжистый утес или мощные извилины старого дуба, выступив отчетливо и резко, вдруг закроют от вас и лазурный холм вдали, и солнечный горизонт, и жемчужные облака, где краски неуловимо переходят одна в другую.
The din was on the causeway: a horse was coming; the windings of the lane yet hid it, but it approached.	Шум доносился с дороги: видимо, приближалась лошадь. Ее еще не видно было за поворотом, но топот становился все громче.
I was just leaving the stile; yet, as the path was narrow, I sat still to let it go by.	Я быстро поднялась со ступеньки, однако дорога была здесь слишком узка, и пришлось снова сесть, чтобы лошадь могла пройти.
In those days I was young, and all sorts of fancies bright and dark tenanted my mind: the memories of nursery stories were there amongst other rubbish; and when they recurred, maturing youth added to them a vigour and vividness beyond what childhood could give.	В те дни я была молода, и какие только фантастические образы, то смутные, то ослепительные, не волновали мое воображение! Среди прочего вздора в моей душе жили и далекие воспоминания о детских сказках; и когда они снова всплывали, юность придавала им ту силу и живость, каких не знает детство.
As this horse approached, and as I watched for it to appear through the dusk, I remembered certain of Bessie's tales, wherein figured a North-of-England spirit called a "Gytrash," which, in the form of horse, mule, or large dog, haunted solitary ways, and sometimes came upon belated travellers, as this horse was now coming upon me.	Пока я ожидала в сумерках появления лошади, все более приближавшейся, мне вспомнились некоторые из сказок Бесси, где фигурировал дух, известный жителям Северной Англии под названием Гитраша: он появляется в образе коня, мула или большой собаки и бегает по пустынным дорогам, иногда настигая запоздалых путников, - так же как сейчас меня настигала эта лошадь.
It was very near, but not yet in sight; when, in addition to the tramp, tramp, I heard a rush under the hedge, and close down by the hazel stems glided a great dog, whose black and white colour made him a distinct object against the trees.	Она была уже совсем рядом, но я все еще не видела ее. И вдруг, кроме топота, я услышала шорох, и из кустов выбежала огромная собака, резко выделявшаяся на фоне бурого орешника своей черной с белым шерстью.

It was exactly one form of Bessie's Gytrash-a lion-like creature with long hair and a huge head: it passed me, however, quietly enough; not staying to look up, with strange pretercanine eyes, in my face, as I half expected it would.	Она в точности соответствовала воплощению Гитраша, как его описывала Бесси: существо, похожее на льва, с длинной шерстью и крупной головой. Пес спокойно пробежал мимо, даже не обратив на меня загадочного собачьего взора, как мне и представлялось заранее.
The horse followed,-a tall steed, and on its back a rider.	Позади шла лошадь, очень крупная; на ней сидел всадник.
The man, the human being, broke the spell at once.	Появление человеческого существа - всадника -сразу же рассеяло чары.
Nothing ever rode the Gytrash: it was always alone; and goblins, to my notions, though they might tenant the dumb carcasses of beasts, could scarce covet shelter in the commonplace human form.	Никто никогда не ездил верхом на Гитраше, он всегда появлялся один; духи же, насколько я понимала, хотя и могли принимать образ бессловесного животного, вряд ли соблазнились бы оболочкой обыкновенного человека.
No Gytrash was this,-only a traveller taking the short cut to Millcote.	Нет, это был не Гитраш, а просто путник, спешивший в Милкот ближайшей дорогой.
He passed, and I went on; a few steps, and I turned: a sliding sound and an exclamation of	Он миновал меня, и я продолжала идти вперед, но, сделав несколько шагов, обернулась: я услышала, что лошадь скользит по обледенелой тропинке.
"What the deuce is to do now?" and a clattering tumble, arrested my attention.	Путник воскликнул: "Этого еще не хватало!", и тут же лошадь грохнулась. Я остановилась.
Man and horse were down; they had slipped on the sheet of ice which glazed the causeway. The dog came bounding back, and seeing his master in a predicament, and hearing the horse groan, barked till the evening hills echoed the sound, which was deep in proportion to his magnitude.	Конь и всадник лежали на земле. Собака подбежала и, убедившись, что и всадник и лошадь беспомощны, начала лаять так громко, что вечерние холмы отозвались звонким эхом на этот басистый лай, неожиданно гулкий и мощный.
He snuffed round the prostrate group, and then he ran up to me; it was all he could do,-there was no other help at hand to summon.	Она обнюхала поверженного всадника, и его коня, а затем подбежала ко мне, - ведь это все, что она могла сделать: кругом не было никого, чтобы просить о помощи.
I obeyed him, and walked down to the traveller, by this time struggling himself free of his steed.	И я вняла ее молчаливой мольбе и подошла к всаднику, который силился выпутаться из стремян.
His efforts were so vigorous, I thought he could not be much hurt; but I asked him the question-	Судя по его энергичным движениям, он, видимо, не очень пострадал при падении; все же я не удержалась и спросила его:
"Are you injured, sir?"	- Вы ушиблись, сэр?
I think he was swearing, but am not certain; however, he was pronouncing some formula which prevented him from replying to me directly.	Кажется, он выругался, но я и сейчас в этом не уверена; во всяком случае, он пробормотал что-то и не сразу ответил.
"Can I do anything?" I asked again.	- Не могу ли я вам чем-нибудь помочь? - снова спросила я.
"You must just stand on one side," he answered as he rose, first to his knees, and then to his feet.	- Отойдите куда-нибудь подальше, - ответил он наконец и приподнялся, сначала встав на колени, а затем во весь рост.