Генри Филдинг - История Тома Джонса, найденыша - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Генри Филдинг - История Тома Джонса, найденыша - английский и русский параллельные тексты - бесплатно полную версию книги (целиком) без сокращений. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

История Тома Джонса, найденыша - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Генри Филдинг
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

5/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
100

1

2

3

4

5

Генри Филдинг - История Тома Джонса, найденыша - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

История Тома Джонса, найденыша - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Генри Филдинг, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Создавая «Тома Джонса», Фильдинг уже знал, что рождается великая вещь. Несколько тысяч часов, проведенных за письменным столом в обществе героев романа, окончательно убедили Фильдинга, что талант комедиографа, которым наградила его природа, не пропал втуне. Явилась на свет несравненная комическая эпопея, и все сделанное до этого, как не велики собственные достоинства этих произведений, было, оказывается, лишь подготовкой к ней.

История Тома Джонса, найденыша - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)

История Тома Джонса, найденыша - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно, автор Генри Филдинг

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

We would bestow some pains here in minutely describing all the mad pranks which Jones played on this occasion, could we be well assured that the reader would take the same pains in perusing them; but as we are apprehensive that, after all the labour which we should employ in painting this scene, the said reader would be very apt to skip it entirely over, we have saved ourselves that trouble.	Мы не поленились бы подробно описать все неистовства Джонса по этому случаю, если бы были уверены, что и читатель не поленится прочесть о них; но так как легко может статься, что после всех трудов, затраченных нами на изображение этой сцены, наш читатель возьмет да и пропустит ее всю целиком, то мы избавили себя от этих хлопот.
To say the truth, we have, from this reason alone, often done great violence to the luxuriance of our genius, and have left many excellent descriptions out of our work, which would otherwise have been in it.	Правду сказать, единственно по этой причине мы часто обуздывали буйную силу нашего гения и опускали множество великолепных описаний, которые иначе вошли бы в это сочинение.
And this suspicion, to be honest, arises, as is generally the case, from our own wicked heart; for we have, ourselves, been very often most horridly given to jumping, as we have run through the pages of voluminous historians.	А указанное подозрение, признаться откровенно, источником своим имеет, как это обыкновенно бывает, нашу собственную порочность: пробегая страницы многотомных историков, мы сами сплошь и рядом делали самые отчаянные скачки.
Suffice it then simply to say, that Jones, after having played the part of a madman for many minutes, came, by degrees, to himself; which no sooner happened, than, turning to Partridge, he very earnestly begged his pardon for the attack he had made on him in the violence of his passion; but concluded, by desiring him never to mention his return again; for he was resolved never to see that country any more.	Итак, довольно будет сказать, что Джонс, разыграв в течение нескольких минут роль сумасшедшего, мало-помалу овладел собой и, как только это произошло, тотчас попросил у Партриджа извинения за то, что обидел его в порыве гнева, но посоветовал никогда больше не говорить ему о возвращении домой, потому что он решил навсегда покинуть родные места.
Partridge easily forgave, and faithfully promised to obey the injunction now laid upon him.	Партридж все простил и обещал свято соблюдать данное ему предписание.
And then Jones very briskly cried out,	Джонс порывисто воскликнул:
"Since it is absolutely impossible for me to pursue any farther the steps of my angel-I will pursue those of glory.	- Если уж мне навсегда заказано следовать по стопам моего ангела, в таком случае я пойду по стопам славы.
Come on, my brave lad, now for the army:-it is a glorious cause, and I would willingly sacrifice my life in it, even though it was worth my preserving."	Вперед же, мой верный товарищ, разыщем армию: за наше славное дело я охотно пожертвую жизнью, даже если бы ее стоило беречь.
And so saying, he immediately struck into the different road from that which the squire had taken, and, by mere chance, pursued the very same through which Sophia had before passed.	С этими словами он поворотил на дорогу, противоположную той, по которой поехал сквайр, и случаю угодно было, чтобы она оказалась той, которую избрала Софья.
Our travellers now marched a full mile, without speaking a syllable to each other, though Jones, indeed, muttered many things to himself.	Наши путешественники прошагали целую милю, не сказав друг другу ни слова, хотя Джонс все время бормотал себе что-то под нос.
As to Partridge, he was profoundly silent; for he was not, perhaps, perfectly recovered from his former fright; besides, he had apprehensions of provoking his friend to a second fit of wrath, especially as he now began to entertain a conceit, which may not, perhaps, create any great wonder in the reader. In short, he began now to suspect that Jones was absolutely out of his senses.	Что же касается Партриджа, то он хранил глубокое молчание - должно быть, потому, что еще не совсем оправился от страха; а кроме того, брадобрей опасался опять рассердить своего друга, тем более что у него начало складываться теперь одно предположение, которое вряд ли очень удивит читателя: он начал подозревать, что Джонс совершенно спятил.

At length, Jones, being weary of soliloquy, addressed himself to his companion, and blamed him for his taciturnity; for which the poor man very honestly accounted, from his fear of giving offence.	Джонсу наконец надоело разговаривать с самим собой, и он обратился к спутнику с упреком за его молчаливость; тот откровенно сознался, что боится разгневать его.
And now this fear being pretty well removed, by the most absolute promises of indemnity, Partridge again took the bridle from his tongue; which, perhaps, rejoiced no less at regaining its liberty, than a young colt, when the bridle is slipt from his neck, and he is turned loose into the pastures.	Когда страх этот был достаточно рассеян торжественными обещаниями Джонса впредь вести себя сдержанно, Партридж снова снял узду со своего языка, который обрадовался возвращенной свободе, пожалуй, не меньше, чем молодой жеребец, спущенный с привязи на пастбище.
As Partridge was inhibited from that topic which would have first suggested itself, he fell upon that which was next uppermost in his mind, namely, the Man of the Hill.	Но так как говорить на ту тему, которая прежде всего напрашивалась, ему было запрещено, то он обратился к предмету, занимавшему в уме его второе место, - именно к Горному Отшельнику.
"Certainly, sir," says he, "that could never be a man, who dresses himself and lives after such a strange manner, and so unlike other folks.	- Поверьте мне, сэр, не может быть человеком тот, кто одевается и живет так странно и так непохоже на других людей.
Besides, his diet, as the old woman told me, is chiefly upon herbs, which is a fitter food for a horse than a Christian: nay, landlord at Upton says that the neighbours thereabouts have very fearful notions about him.	Кроме того, пища его, как говорила старуха, состоит преимущественно из трав, что больше подходит коню, чем христианину; а хозяин гостиницы в Эптоне говорит, что все кругом его крепко побаиваются.
It runs strangely in my head that it must have been some spirit, who, perhaps, might be sent to forewarn us: and who knows but all that matter which he told us, of his going to fight, and of his being taken prisoner, and of the great danger he was in of being hanged, might be intended as a warning to us, considering what we are going about? besides, I dreamt of nothing all last night but of fighting; and methought the blood ran out of my nose, as liquor out of a tap.	Мне почему-то упорно сдается, что это дух, посланный, может быть, чтобы нас предостеречь: кто знает, может быть, все, что он рассказывал -как он пошел воевать, как был взят в плен и едва не угодил на виселицу, - может быть, все это рассказано нам в острастку, если принять в соображение, куда мы затеяли отправиться. Всю прошедшую ночь мне только и снились одни сражения, и кровь лила у меня из носа, как вино из крана.
Indeed, sir, infandum, regina, jubes renovare dolorem."	Право, сэр, in-tandum, regina, jubes renovare dolorem.
"Thy story, Partridge," answered Jones, "is almost as ill applied as thy Latin.	- Твой рассказ, Партридж, так же мало кстати, как и твоя латынь.
Nothing can be more likely to happen than death to men who go into battle.	Смерть - вещь самая заурядная для людей, идущих в бой.
Perhaps we shall both fall in it-and what then?"	Может быть, мы оба падем в сражении... ну так что ж?
"What then?" replied Partridge; "why then there is an end of us, is there not? when I am gone, all is over with me.	- А то, - возразил Партридж, - что тогда придет нам конец. А когда меня не будет, мне все равно.
What matters the cause to me, or who gets the victory, if I am killed?	Что мне за дело, чья сторона возьмет верх и кто одержит победу, если я буду убит?
I shall never enjoy any advantage from it.	Ведь никакой выгоды от этой победы я не получу.

What are all the ringing of bells, and bonfires, to one that is six foot under ground? there will be an end of poor Partridge."	Что колокольный звон и праздничные костры для того, кто лежит на шесть футов под землей? Конец тогда бедному Партриджу.
"And an end of poor Partridge," cries Jones, "there must be, one time or other.	- Бедному Партриджу все равно рано или поздно придет конец, - отвечал Джонс.
If you love Latin, I will repeat you some fine lines out of Horace, which would inspire courage into a coward.	- Если тебе так нравится латынь, я продекламирую несколько строчек из Горация, способных вдохнуть храбрость и в труса:
'Dulce et decorum est pro patria mori	Dulce et decorum est pro patria mori:
Mors et fugacem persequitur virum	Mors et fugacem persequitur, virum,
Nec parcit imbellis juventae	Nec parcit imbelns juventae
Poplitibus, timidoque tergo.'"	Poplitibus, tiniidoque tegro.
"I wish you would construe them," cries Partridge; "for Horace is a hard author, and I cannot understand as you repeat them." "I will repeat you a bad imitation, or rather paraphrase, of my own," said Jones; "for I am but an indifferent poet: Who would not die in his dear country's cause? Since, if base fear his dastard step withdraws, From death he cannot fly:-One common grave Receives, at last, the coward and the brave.'"	- Переведите, пожалуйста, - сказал Партридж. -Гораций трудный автор, на слух я его не понимаю. - Хорошо. Только не взыщи, поэт я неважный: Смерть за отечество отрадна и сладка. Бежавший от нее в бою не уцелеет, И, верно, юношей изнеженных она Колен трепещущих и спин не пожалеет.
"That's very certain," cries Partridge.	- Это совершенно справедливо, - сказал Партридж.
"Ay, sure, Mors omnibus communis: but there is a great difference between dying in one's bed a great many years hence, like a good Christian, with all our friends crying about us, and being shot to-day or to-morrow, like a mad dog; or, perhaps, hacked in twenty pieces with the sword, and that too before we have repented of all our sins.	- Конечно, mors omnibus communis но большая разница умереть через много лет, как подобает доброму христианину-в своей кровати, среди плачущих друзей, или быть застреленным сегодня или завтра, как бешеная собака, а может быть, даже изрубленным на двадцать кусков, прежде чем успел покаяться в грехах.
O Lord, have mercy upon us! to be sure the soldiers are a wicked kind of people.	Господи, смилуйся над нами! Солдаты -нечестивый народ.
I never loved to have anything to do with them.	Я никогда не любил иметь с ними дело.
I could hardly bring myself ever to look upon them as Christians. There is nothing but cursing and swearing among them.	С трудом даже мог заставить себя смотреть на них как на христиан - только и знают, что ругаться да сквернословить.
I wish your honour would repent: I heartily wish you would repent before it is too late; and not think of going among them.-Evil communication corrupts good manners.	Одумайтесь, ваша честь. Право, одумайтесь, пока не поздно, и не якшайтесь с этими негодниками. Дурное общество портит добрые нравы.
That is my principal reason.	Потому-то я главным образом и говорю так.
For as for that matter, I am no more afraid than another man, not I; as to matter of that.	А что касается страха, так я боюсь не больше, чем другие, ничуть не больше.
I know all human flesh must die; but yet a man may live many years, for all that.	Я знаю, что все мы должны умереть, а все-таки иной может прожить еще много лет.