Шодерло Лакло - Опасные связи - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Шодерло Лакло - Опасные связи - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Опасные связи - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Шодерло Лакло
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

3/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
60

1

2

3

4

5

Шодерло Лакло - Опасные связи - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Опасные связи - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Шодерло Лакло, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

«Опасные связи» – один из наиболее ярких романов XVIII века – книга Шодерло де Лакло, французского офицера-артиллериста. Герои эротического романа виконт де Вальмон и маркиза де Мертей затевают изощренную интригу, желая отомстить своим противникам. Разработав хитроумную стратегию и тактику обольщения юной девицы Сесиль де Воланж, они виртуозно играют на человеческих слабостях и недостатках. Перипетии сюжета в начале XXI века вызывают не менее острый интерес читателей, чем в 1782 году, когда роман только вышел из печати.

Опасные связи - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Опасные связи - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Шодерло Лакло

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

Let it suffice to tell you, there is a multitude of them, which I have now in my possession.	Достаточно вам знать, что их множество, и в настоящее время они находятся в моих руках.
It is not without the greatest trouble I must also make you the same request, not to oblige me to give my motives for the advice you require concerning Mademoiselle de Volanges.	С крайним прискорбием вынуждена я обратиться к вам еще с одной такой же просьбой - не заставляйте меня приводить основания для совета, которого вы у меня просите касательно мадемуазель де Воланж.
I entreat you not to oppose the vocation she shows.	Я советую вам не противиться призванию, которое у нее обнаружилось.
Certainly, no reason whatever should authorise the forcing a person into that state, when there is no call: but it is sometimes a great happiness when there is; and you see your daughter even tells you, if you knew her motives you would not disapprove them.	Разумеется, не существует причин, по которым можно было бы заставить принять монашеский сан того, кто к этому не призван. Но иногда такое призвание - великое счастье. Видите - дочь ваша сама говорит, что вы не стали бы порицать ее, если бы знали причины, побуждающие ее стремиться к этому.
He who inspires us with sentiments, knows better than our vain wisdom can direct, what is suitable to every one; and what is often taken for an act of severity, is an act of his clemency.	Тот, кто вдохновляет наши чувства, знает лучше, чем наш суетный рассудок, что нужно каждому из нас. И часто то, что мы принимаем за проявление его суровости, есть на самом деле акт милосердия.
Upon the whole, my advice, which I know will afflict you, for which reason you must believe I have reflected well on it, is, that you should leave Mademoiselle de Volanges in the convent, since it is her choice; and that you should rather encourage than counteract the project she has formed; and in expectation of its being put in execution, not to hesitate in breaking off the intended match.	Словом, мое мнение - я понимаю, что оно вас огорчит, но именно поэтому вы не должны сомневаться, что я его тщательно обдумала, - мое мнение таково, что вам надо оставить мадемуазель де Воланж в монастыре, раз она сама сделала такой выбор, что вы должны не только не препятствовать решению, которое она, по-видимому, приняла, но и поддержать его и что в ожидании, пока оно осуществится, вам следует, не колеблясь, отказаться от задуманного вами брака.
Now that I have fulfilled those painful duties of friendship, and incapable as I am of adding any consolation, the only favour I have to request, my dear friend, is, not to put me any interrogatories on any subject relative to those melancholy events: let us leave them in the oblivion suitable to them; and without seeking useless or afflicting knowledge, submit to the decrees of Providence, confiding in the wisdom of its views whenever it does not permit us to comprehend them.	После того как я выполнила этот печальный долг дружбы, будучи бессильна чем-либо вас утешить, я должна еще, друг мой, попросить вас об одной милости: не расспрашивать меня ни о чем, имеющем какое-либо касательство к этим грустным событиям. Предадим их заслуженному забвению и, не ища бесполезных и горьких разъяснений, подчинимся воле божией; уверуем в мудрость ее предначертаний даже тогда, когда она не дозволяет нам понять их.
Adieu, my dear friend!	Прощайте, друг мой.
Castle of --, Dec. 15, 17-.	Из замка ***, 15 декабря 17...
LETTER CLXXIII.	Письмо 173
MADAME DE VOLANGES to MADAME DE ROSEMONDE.	От госпожи де Воланж к госпоже де Розмонд
Alas, my dear friend! with what a frightful veil do you cover the fate of my daughter; and seem to dread I should raise it!	О друг мой! Каким страшным покровом окутываете вы для меня участь моей дочери! И, по всей видимости, вы боитесь, чтобы я не попыталась приподнять его!

What can it hide, then, more afflicting to a mother's heart, than those horrible suspicions to which you give me up?	Что же такое скрывается за ним, способное огорчить сердце матери даже больше, нежели ужасные подозрения, к которым вы меня тем самым вынуждаете?
The more I consider your friendship, your indulgence, the more my torments are increased.	Чем больше вспоминаются мне ваши дружеские чувства и снисходительность, тем сильнее становятся мои муки.
Twenty times since last night, I wanted to be rid of those cruel uncertainties, and to beg you would inform me, without reserve or evasion, and each time shuddered, when I recollected your request not to be interrogated.	Раз двадцать со вчерашнего дня хотела я избавиться от этой жестокой неуверенности и просить вас поведать мне все, как оно есть, ничего не смягчая, ни о чем не умалчивая. И всякий раз я трепетала от страха, вспоминая о вашей просьбе не расспрашивать вас ни о чем.
At length, I have thought on a way which still gives me some hope; and I expect from your friendship, you will not refuse to grant my wish: which is, to inform me if I have nearly understood what you might have to tell me; not to be afraid to acquaint me with all a mother's tenderness can hide, and is not impossible to be repaired.	Наконец, я останавливаюсь на решении, оставляющем все же некоторую надежду, и от вашей дружбы жду, что вы не откажете исполнить мое желание. Ответьте мне, поняла ли я хоть приблизительно то, что вы могли мне рассказать. Не бойтесь сообщить мне все, что может принять материнская снисходительность, все, что еще можно исправить.
If my miseries exceed those bounds, then I consent to leave the explanation to your silence: here is, then, what I already know, and so far my fears extended.	Если же несчастья мои превышают эту меру, тогда я согласна, чтобы единственным вашим разъяснением было молчание. Так вот что я пока узнала, вот насколько могут простираться мои опасения.
My daughter showed a liking for Chevalier Danceny, and I was informed, she went so far as to receive letters from him, and even to answer them; but I thought I had prevented this juvenile error from having any dangerous consequence: now that I am in dread of every thing, I conceive it possible my vigilance may have been deceived, and I dread my daughter being seduced may have completed the measure of her follies.	Дочь моя несколько увлеклась кавалером Дансени, и, как мне сообщили, дело дошло до того, что она получала от него письма и даже отвечала ему. Но я полагала, что мне удалось воспрепятствовать каким бы то ни было опасным последствиям этого ребяческого заблуждения. Теперь же, когда я всего опасаюсь, я допускаю мысль, что моя бдительность была обманута, и боюсь, что моя обольщенная дочь дошла в своих заблуждениях до предела.
I now recall to mind several circumstances that may strengthen this apprehension.	Мне припоминаются кое-какие обстоятельства, которые, может быть, подтверждают эти опасения.
I wrote you, my daughter was taken ill, on the news of M. de Valmont's misfortune; perhaps, the cause of this sensibility was the idea of the dangers M. Danceny was exposed to in this combat.	Я сообщала вам, что моя дочь почувствовала себя плохо, узнав о несчастии с господином де Вальмоном. Может быть, эта чувствительность объяснялась мыслью об опасности, которой в этом поединке подвергался господин Дансени.
Since when, she wept so much on hearing every thing was said of Madame de Merteuil; perhaps, what I imagined the grief of friendship, was nothing else but the effect of jealousy, or regret at finding her lover faithless.	Когда затем она так сильно плакала, узнав все, что говорилось о госпоже де Мертей, может быть, то, что я считала дружеским состраданием, было лишь следствием ревности или огорчения, оттого что возлюбленный оказался неверным.
Her last step may, I think, perhaps be explained by the same motive.	И последний ее поступок может, мне кажется, объясняться той же причиной.

Some, who have been disgusted with mankind, have imagined they received a call from heaven.	Часто считаешь себя призванным к служению богу лишь потому, что негодуешь на людей.
In short, supposing those things to be so, and that you are acquainted with them, you may, no doubt, have thought them sufficient to justify the rigorous advice you give me.	Словом, если предположить, что все обстоит именно так, и вы об этом узнали, вы, конечно, могли усмотреть в этих обстоятельствах достаточное основание для своего сурового совета.
And if matters should be so, at the same time I should blame my daughter, I should think myself bound to attempt every method to save her from the torments and dangers of an illusory and transitory vocation.	Однако если даже это так, то, осуждая свою дочь, я все же считала бы, что обязана сделать все возможное, чтобы избавить ее от мучений и опасностей, которые таятся в воображаемом, необдуманно выбранном призвании.
If M. Danceny is not totally divested of every honourable sentiment, he will not surely refuse to repair an injury of which he is the sole author; and I also think, a marriage with my daughter, not to mention her family, would be advantageously flattering to him.	Если господин Дансени не потерял остатка порядочности, он не откажется исправить беду, единственный виновник которой он сам. И я, наконец, полагаю, что женитьба на моей дочери -дело достаточно выгодное, чтобы он и его семья были этим только польщены.
This, my dear and worthy friend, is my last hope; hasten to confirm it, if possible.	Вот, дорогой и достойный друг мой, единственная оставшаяся у меня надежда. Поспешите подтвердить ее, если это возможно.
You may judge how impatient I shall be for an answer, and what a mortal blow your silence would give me.[This letter remained unanswered.].	Вы сами понимаете, как я жду вашего ответа и каким ужасным ударом было бы для меня ваше молчание. [Это письмо осталось без ответа.]
I was just closing my letter, when a man of my acquaintance came to see me, and related to me a cruel scene Madame de Merteuil had to go through yesterday.	Я уже собиралась запечатать это письмо, когда меня пришел навестить один знакомый, рассказавший мне о жестокой сцене, которую пришлось пережить госпоже де Мертей.
As I saw no one for some days, I heard nothing of this affair.	Так как в последние дни я ни с кем не виделась, то и не знала ничего об этом происшествии.
I will recite it, as I had it from an eye witness.	Вот что сообщил мне о нем очевидец.
Madame de Merteuil, at her return from the country on Thursday, was set down at the Italian comedy, where she had a box; there she was alone; and what must appear to her very extraordinary, not a man came near her during the whole performance.	Вернувшись из деревни позавчера, в четверг, госпожа де Мертей велела отвезти себя в Итальянскую комедию, где у нее своя ложа. Она сидела в ней одна, и ей должно было показаться странным, что в течение всего вечера никто из мужчин к ней не зашел.
At coming away, she went, according to custom, into the little saloon, which was full of company; instantly a buzzing began, of which probably she did not think herself the object.	По окончании спектакля она, по своему обыкновению, направилась в фойе, уже полное народа. Тотчас же поднялся шум, но, по-видимому, она не приняла его на свой счет.
She observed an empty place on one of the seats, on which she sat down; but all the ladies who were seated on it immediately rose, as if in concert, and left her entirely alone.	Заметив на одном диване свободное место, она уселась, но тотчас же все уже сидевшие там дамы поднялись, словно сговорившись, и оставили ее в полном одиночестве.
This so pointed mark of general indignation was applauded by all the men, redoubled the murmurs, which, it is said, were even at last increased to hootings.	Столь подчеркнутое проявление всеобщего негодования присутствующие мужчины встретили знаками одобрения, и ропот усилился, переходя, как говорят, даже в свист.