Изборник

Александр же, получив грамоту от Дария и прочитав ее, не разъярился от гордых слов его, а посмеялся над ними. Дарий же, собрав огромные силы, пошел на него с детьми своими, и с женой, и с матерью своей. Были же с ним 10 тысяч воинов, называемых «бессмертными», ибо число их всегда дополняли вставшие на место убитых. Александр же, перейдя Киликийский Тавр, пришел в Тарс, в Киликийскую область, и, разгоряченный с дороги, увидев полноводную реку Ипату, снял с себя доспехи, и, искупавшись, продрог в холодной воде, и заболел, и едва его излечили.

Извлековавыи же его бѣ Филиппъ от славныхъ лечець. 303Исцѣлѣвъ же, поиде на Дария. Дарии же на наричемемъ мѣстѣ вся воя строяше. Разгнѣва же ся Александръ, устрѣмися на брань и исплъчися на Дария. Сущии же о Дарии, видѣвше Александра, съ силою идуща на нь и убояшася. На ней же странѣ слышаша Александра, и ту постави колесница и всю бранную пристрою. Ставшима обѣма странама на браннѣмъ съступѣ, и не вда Александръ ни единому плъку приступити къ нимъ, ни проехати, ни причати их. И въсѣдъ Александръ на конь, повелѣ въструбити бранныи глас. И велику кличю бывшю въ воих, и бысть велика брань между има, и биющеся гоняху, ово на сю страну, ово на ону. Обои убо побѣжающеся расхожахуся. Сущии же о Алексанъдрѣ вътискаху суща о Дарии далѣ, и велми я́ крошаху, язвяще. Падаху другъ на друга въ множествѣ вои. Ничто же бяше ту видѣти, но токмо коня, лежаща на земли, и мужа избъены, не б́яше же како познати ни пръсянина, ни макидонянина, ни болярина, ни пѣша, ни конника. Въ велицѣ прасѣ не видѣти бо бяше ни неба, ни земли от многы крови. И то же само слънъце, съжаливси о бывшихъ и не могыи зрѣти толика зла, пооблачися. Сѣчи же велицѣ бывши, побегоша пръси, бяше же с ними Амутъ Антиохиискы, боляринъ макидонскыи, иже бѣжалъ къ Дарьеви въ пръваа лѣта. Вечеру же бывшто, Дарии, убоявся, поиде преди. Всѣми же бѣ знаема побеженаа его колесница. Онъ же остави колесницю и, вс́дъ на конь, бѣжа. Александръ же, чтяше Дария, хотяше и́ яти, да ни от кого же убиенъ будеть, и гнаше по немъ, хотя и́ спасти. Колесницю убо, и жену его, и дщерь, и матерь Дарьеву 7-десятъ връстъ гнавъ, Александръ прия. Самого же Дария нощь спасе, имѣя бо на то конь добръ, и тѣмъ убѣже гонимаго. Александръ же постигъ Дарьевъ товаръ, вселися во нь. Побѣдивъ Дария и противныя и толикы славы сподобися, ничего же гръда не створи, но убиеныя пръсы повелѣ погребати, матерь же Дарьеву, жену и дѣти съ собою приведе честию, тако же и прочаа плѣыникы словесы утѣши.

Излечил же его Филипп — один из лучших врачей. Выздоровев, двинулся Александр на Дария. А Дарий построил войска свои на упомянутом месте. В гневе устремился Александр в бой и напал на Дария. Бывшие же с царем, увидев, что движется на них Александр со всеми силами, испугались. И поставили колесницы с боевыми орудиями там, где, по их сведениям, был Александр. И когда стали войска друг против друга, не дал Александр ни одному из полков ни подойти к своим воинам, ни прорвать их ряды, ни нанести им урона. Тут, вскочив на коня, велел Александр протрубить боевой сигнал. И воскликнули громко оба войска, и началась жестокая битва, и, сражаясь, то одни преследовали противника, то другие. И, неся большие потери, вновь расходились. Но воины Александра далеко погнали воинов Дария, и жестоко крушили их, и рубили. И падали друг на друга бесчисленные воины. Ничего не было видно вокруг: только лежащие на земле кони да убитые мужи, — и невозможно было узнать ни перса, ни македонянина, ни боярина, ни пешего, ни конника. В густой пыли не видно было неба и земли, залитой кровью. И даже само солнце, скорбя о погибших и не в силах видеть эту сечу, скрылось в облаках. После долгой битвы побежали персы, а с ними и Аминт Антиохийский, македонский боярин, перешедший в прошлом к Дарию. Вечером же и Дарий в страхе обратился в бегство. И всем была известна колесница побежденного, и, бросив ее, вскочил он на коня и ускакал. Александр же, чтя Дария, хотел его взять в плен, чтобы никто не убил его, и гнался за ним, желая его спасения. И, преследуя его семьдесят верст, захватил колесницу Дария, и жену его, и дочь, и мать. А самого Дария спасли ночь и хороший конь, поэтому и ускользнул он от преследователя. Александр же, достигнув стана Дария, расположился в нем. Но и одолев Дария и своих врагов, завоевав великую славу, не допустил Александр никаких жестокостей: велел похоронить убитых персов, а мать Дария, жену и детей его с почестями привел с собой, также и остальных пленников утешил словом.

Убиеных же пръсъ бѣ множество много зѣло. Макидонъ же убиеныхъ пешець 5 сотъ, коньникъ же 60 къ сту, язвеныхъ же двѣсте и 50, а противных двѣ тмѣ, плѣнникъ же бяше мужии 4 тысящи.

И было убито великое множество персов. У македонян было убито пятьсот пеших, а конников сто шестьдесят, ранено двести пятьдесят воинов, а врагов было перебито двадцать тысяч и пленено четыре тысячи.

Дарии же, бѣжавъ и спасенъ бывъ, събирати начя болшюю силу и написа къ княземъ и языкомъ сущимъ подъ нимъ, да с великою силою приидуть к нему…

Дарий же, спасшись бегством, начал собирать огромное войско, и написал князьям своим и народам, им подвластным, чтобы пришли к нему с великими силами…

Александръ же, силу многу имѣя, прииде въ Пръскую страну. Стѣны же града того высоки сущи, макидономъ явѣ ся сътвориша. Помысли убо нѣчто мудрыи Александръ, и ту пасомаа стада пригнавъ, от дрѣва вѣтвь отсѣкъ, привяза къ хвостомъ их, и въ слѣдъ по воехъ погнаша стада. Влекоми же по земли вѣтви, въздвизаше же ся пръсть и въсхожаше прахъ до Олумпа, яко же пръсомъ, съ града зрящимъ, мнѣти, яко мнози суть воини безъ числа. Вечеру бывшю, повелѣ привязати къ рогомъ стада того ложь и свѣща въжещи, да горять. Бяше бо мѣсто то поле, и бяшеть видѣти все то поле, акы огнемъ зажещи, и убоявшеся пръси. Пришедъ убо близъ града пръскаго яко пяти днищь, 304искати начя Александръ, кого бы послалъ къ Дарьеви, възвѣщаа ему: «Коли ся хощеши с нами съступити на брань?»

Александр с огромным войском пришел в Персию. И со стен персидского города хорошо было видно македонян, И вот что придумал мудрый Александр: велел он, пригнав пасшиеся поблизости стада, привязать к хвостам животных срубленные с деревьев ветви и погнать стада следом за воинами. Волочились ветви по земле, и поднималась пыль до самого Олимпа, так что персы, смотревшие с городских стен, подумали, что видят бесчисленное множество воинов. А вечером повелел привязать к рогам — в том же стаде — факелы и свечи и зажечь, чтобы светились. Было это на поле, и казалось, будто все поле горит огнями, и напал страх на персов. И после пяти дней движения по Персии стал искать Александр, кого бы послать к Дарию, возвещая ему: «Когда хочешь сразиться с нами?»