Полное собрание сочинений. Том 54

429. 181 13—14. Не писал..... Немного умственно оживаю. — В этот день, 30 июня 1903 года, Толстой в письме к Чертковым сообщал: «Не писал я и не мог ничего делать сначала от слишком большого здоровья — гулял пешком и верхом (лето у нас чудное), а потом от нездоровья: с неделю поболел острым катарром кишек, теперь здоров, а в последнее время от страшной жары. В моей комнате не могу довести температуру ниже 20°R. — Я кое-что записываю в свои дневники, читаю о Ник[олае] Пав[ловиче], который очень интересует меня, поправляю «Хаджи Мурата», чтобы больше не трогать, но не принимаюсь за новое, хотя всё задумываю новое, которое очевидно никогда не буду в состоянии исполнить». См. т. 88.

430. 181 15. Был Кистер, — Точных сведении об этом лице найти не удалось. Известно только, что Кистер — уроженец и житель одной из немецких (по некоторым данным — менонитских) колоний на юге России. Толстой 30 июня 1903 года писал о нем Чертковым: «Ha-днях был Кистер (это — помощник пастора), колонист, освободившийся от обмана церковности, но поставленный в необходимость при выходе из своего звания отбывать воинскую повинность. Очень трогательный молодой человек». См. т. 88.

431. 181 16 . Вчера были Hunter’ы . — Роберт Хёнтер (Robert Hunter, р. 1874), американский писатель, социалист, друг Эрнеста Кросби, житель Нью-Йорка. Автор нравившихся Толстому книг «Poverty» (New York, 1905) и «Socialist at Work» (N. Y., 1908). Его жена — Каролина Хёнтер, рожд. Фелпс (Phelps). Роберт Хёнтер напечатал о Толстом статьи «How Tolstoy sought the Truth. How Tolstoy tried to live the Truth» в книге Robert Hunter, «Why we fail as Christians», N. Y. 1919.

В письме к Чертковым от 30 июня 1903 г. Толстой сообщал: «Вчера у меня был некто M-r Hunter с своей женой. Они американцы и очень мне полюбились за свое искренное религиозное стремление жить по-Божьи. С ними был тоже англичанин Coquerell, бывший секретарь W. Morris’а [Вильяма Морриса] и знавший хорошо Ruskin’a [Рёскина]. Он мне был тоже очень интересен». См. т. 88.

Супруги Хёнтеры и англичанин-искусствовед Сидней Кокрель (Sidney Carlyle Cockerell, p. 1867) провели в Ясной поляне день 29 июня (12 июля н. с.). Хёнтеры приехали в Европу с специальной целью повидаться с Толстым и из Лондона написали Толстому (3 июня н. с.), который ответил Хёнтеру, что будет очень рад видеть «друга моего очень близкого друга Кросби» и готов принять их «в любое время». См. т. 74, письмо к Хёнтеру от 3/16 июля 1903 г., а также письмо к Кокрелю от 11/24 августа 1903 г. Толстой много говорил с ними на разные темы, расспрашивал о Рёскине и Вильяме Моррисе, высказывался о Диккенсе, Шекспире, Карлейле и других английских писателях, водил их в деревню Ясная поляна. («Notes on a visit to Leo Tolstoy at Jasnaya Polyana, on July 12th 1903», by Sidney C. Cockerell. Рукопись. Архив K. C. Шохор-Троцкого).

432. 181 16—17 . Записал несколько мыслей в сборн [ ик ] и передал Буланже. — Толстой еще в январе 1903 года начал составлять сборник «Мысли мудрых людей на каждый день», вышедший в свет в конце августа того же года (с пометой: «Дозволено цензурой. Москва, 25 июня 1903 г.»). Дополнения к этому сборнику Толстой передал Павлу Александровичу Буланже, который в это время принимал участие в делах издательства «Посредник», печатавшего эту новую работу Толстого. См. еще прим. 1147, а также т. 39.

433. 181 20 . Много задумываю писаний; очевидно неисполнимых . — Вероятно именно в день этой записи, 4 июля 1903 г., Толстой набросал на обороте ненужного листа рукописи «Хаджи Мурат» список художественных сюжетов. См. стр. 340—341 и прим. 1163, а также стр. 398—399.

434. 181 20—21. Нынче читал , как обучались солдаты. — Где именно читал Толстой о том, как обучались солдаты (вероятно, в эпоху Александра I и Николая I), точно не установлено. Возможно, что он читал об этом в книге Н. К. Шильдера о Николае I (см. прим. 411). Мог он о том же читать и в имеющихся в Яснополянской библиотеке записках декабриста барона Розена (Барон Андрей Розен, «В ссылку (Записки декабриста)», изд. наследников, 2-е, М. 1900), о которых Толстой упоминает в дневниковой записи 28 июня 1904 года, вспоминая «военную выправку при Николае Павловиче» и существовавшее в его время правило — «трех забей, одного выучи». См. т. 55.

435. 181 23—24 . Вчера разговаривал с Голденв [ ейзером ] о том , что делается с сознанием во время сумашествия , — Поводом для этого разговора Толстого с А. Б. Гольденвейзером послужила болезнь и смерть Марьи Дмитриевны Колокольцовой (р. 1853, ум. 18 июня 1903), рожд. Дьяковой, дочери друга молодости Толстого Д. А. Дьякова от первого его брака с Д. А. Тулубьевой. С апреля 1876 года Марья Дмитриевна была замужем за Николаем Аполлоновичем Колокольцовым (1847—1920). Последние годы своей жизни она болела психическим расстройством. «Несмотря на бдительный надзор, ей удалось однажды ночью сделать на своей постели из одеяла подобие лежащей фигуры, ввести этим в заблуждение мужа, пробраться в его кабинет и, достав при помощи подобранного ключа из его стола револьвер, застрелиться» (А. Б. Гольденвейзер, «Вблизи Толстого» т. 1, М. 1922, стр. 106).

Касаясь упоминаемого Толстым в Дневнике разговора, А. Б. Гольденвейзер (в записи своего дневника 14 июля 1903 г.) сообщает следующее: «По поводу самоубийства Колокольцовой Лев Николаевич сказал мне: «Я не понимаю, почему на самоубийство смотрят, как на преступление. Мне кажется, это право человека. Ему как будто оставлена возможность умереть, когда он не захочет больше жить. Стоики так и думали». — Так как Колокольцова была душевно-больная, разговор перешел на сумасшествие. Я, как и прежде как-то, сказал, что у так наз. сумасшедших их настоящая духовная жизнь остается неизменной. Расстроена только способность проявления своего я во вне. Лев Николаевич согласился со мною. На другой день Лев Николаевич сказал мне: «Мне кажется важен был вчерашний разговор о сумасшествии: я много думал об этом. В нас два сознания: одно животное, а другое — истинное, духовное. Оно не всегда в нас проявляется, но именно оно и составляет нашу истинную духовную жизнь, не подчиненную времени. Не знаю, как у вас, в вашей короткой еще жизни, а у меня, в моей долгой, есть периоды, которые ясно сохранились в памяти, а другие совершенно исчезли: их нет. Эти сохранившиеся моменты чаще всего моменты пробуждения духовного «я». Часто это бывает в то время, когда совершаешь дурной поступок и вдруг просыпаешься, сознаешь, что это дурно и особенно ясно чувствуешь в себе духовную жизнь. Духовная жизнь — это воспоминание. Воспоминание — не прошедшее, оно всегда настоящее. В этом нашем более и более проявляющемся духовном существе и заключается прогресс человеческого временного существования. Для духовного существа не может быть никакого прогресса, так как оно вневременно. Зачем эта временная жизнь, мы не знаем. Она только преходящее явление. Образно мне представляется это проявление в нас духовного я как бы дыханием Бога». См. там же.