Полное собрание сочинений. Том 63

1886 г. Май — декабрь?

Dear friend,

I have been very glad to get your letter and to be informed that by the publication of my book 1I have got brothers in America.

I have been lately asking the same question that you put to me of Mr. Garrison, 2who has sent to me the life of his father. 3Namely I have been asking if there are many persons in America who confess the true Christian religion, which has been exposed in the declaration of non-resistance. In answer to your question I can state to you that there are 30 or 40 persons known to me who confess with me the Christian principles, exposed in my book and that with every year and month their number increases. We are not organized in a church and never will be. I think that the sole means to get in a true church is not to organize churches or communities, but to seek only after the Kingdom of God and its truth. We will meet there from all parts of the world, and from all different nations and religious confessions if only we are true seekers of the truth.

I shall expect your promised information and be very thankful for it.

Leo Tolstoy.

Дорогой друг,

я был очень рад получить ваше письмо, и узнать, что, благодаря напечатанию моей книги, 1я приобрел братьев в Америке.

Тот вопрос, который вы мне задаете, я недавно задал Гаррисону, 2который прислал мне биографию своего отца. 3(Именно, я спрашивал, много ли людей в Америке исповедуют истинную христианскую религию, изложенную в декларации непротивления). В ответ на ваш вопрос, могу сказать вам, что мне известны 30—40 лиц, которые разделяют вместе со мной христианские принципы, изложенные в моей книге, и что с каждым годом и месяцем число их увеличивается. Мы не объединены в какую-либо церковь и никогда не станем объединяться. Я считаю, что единственный путь, который ведет к истинной церкви — это не организовывать какую-либо церковь или общину, а только искать царства Божия и его правды. И если мы искренно ищущие истины, то там мы встретим людей из всех частей света, разных национальностей и вероучений.

Буду ждать обещанных вами сведений, за что буду вам очень благодарен.

Лев Толстой.

Печатается по копии, хранящейся в AЧ. Публикуется (в России) впервые. Датируется на основании слов письма: «Недавно я задал тот же вопрос, который Вы мне ставите, Гаррисону» (см. письмо № 503).

Личность адресата выявить не удалось.

1Очевидно, Толстой имеет в виду сделанный В. Г. Чертковым перевод его книг: «В чем моя вера?», «Исповедь» и частью «Изложение Евангелия» — «Christ’s Christianity». By Leo Tolstoi. London, 1884.

2Вендель Гаррисон.

3Вильям Ллойд Гаррисон (см. прим. к письму № 503).

1886 г. Октябрь—декабрь?

Дорогой другъ Василій Ивановичъ. Мнѣ очень больно за васъ, но милый другъ, не сердитесь на меня, не о томъ болѣю, что вы потеряли дочь, а о томъ, что ваша любовная душа сошлась вся на такой маленькой, незаконной по своей исключительности, любви. Любить Бога и ближняго, не любя никого опредѣденно и всей силою души, есть обманъ, но еще большій обманъ — любить одно существо болѣе чѣмъ Бога и ближняго. Я былъ очень боленъ и яснѣе, опредѣленнѣе думалъ о смерти, чѣмъ когда либо прежде и пришелъ къ тому, что для того, чтобы жить и умереть такъ, какъ этаго хочетъ отъ насъ та сила, к[оторая] насъ произвела, надо жить и умирать любя. Но это слово «любить, любовь» — какъ вы знаете, ужасно неясное. Мы всѣ бьемся около этаго слова, зная что тутъ спасенье, но какъ? я по крайней мѣрѣ до послѣдняго времени не понималъ. Для меня представляется такъ: любить, какъ и сказано древней мудростью, надо прежде всего Бога, т. е. добро, истину; любить же значитъ дѣлать ее, вносить по мѣрѣ силъ добро и истину — въ міръ. Это первое, чтò долженъ желать и дѣлать человѣкъ — дѣлать такъ, чтобы видны были ему самому слѣды (какіе бы малые они ни были) его дѣланія. Безъ этаго перваго условія невозможна благая, дающая счастье, любовь къ людямъ. Если же она есть, то тогда дѣлая это дѣло, внося добро и истину въ міръ (опять хоть самое крошечное), вносишь его черезъ людей и однихъ людей, чуждыхъ истинѣ, до времени обходишь, съ другими, менѣе чуждыми, общаешься кротко и любовно, а третьихъ, любящихъ добро и истину, любишь больше чѣмъ свою душу. Любишь ихъ и дѣтей въ томъ числѣ, п[отому] ч[то] они работники того дѣла, к[оторое] составляетъ мою жизнь и работники лучшіе, чѣмъ я, испорченный соблазнами и загрязненный жизнью. Вотъ такъ отчасти и вы любили Надю, но почему она у васъ одна? Если бы вы любили всѣхъ тѣхъ близкихъ вамъ за то, что они будущіе лучшіе работники дѣла Божія, вы бы не чувствовали такъ. Я васъ очень люблю, Вас[илій] Ив[ановичъ], люблю за вашу доброту, благодаренъ вамъ за то, что вы много помогли мнѣ въ освобожденіи отъ тѣхъ соблазновъ, к[оторые] связывали меня. 1Но послѣднее время мнѣ кажется, что вы запустили свою душу и она стала заростать терніями. Нельзя останавливаться, надо идти впередъ, нельзя быть немножко истиннымъ, а не во всю свою силу, во весь свой свѣтъ. — Простите меня, милый другъ, если я вмѣсто утѣшенія упрекаю, какъ будто, васъ въ вашемъ состояніи душевномъ, к[оторое] я не знаю, но мнѣ такъ кажется. Горе питается всегда однимъ: я былъ добръ, я б[ылъ] хорошъ, а вотъ чтò со мной сталось. Утѣшеніе истинное тоже въ одномъ: я не сдѣлалъ того, чтò надо было, и вотъ послѣдствія. У васъ такія силы душевныя — сила одна — доброта, способность любить — что не вамъ отчаиваться, а жить и служить своей жизнью Богу, принимая съ благодарностью и съ такой же благодарностью отдавая радости, встрѣчающіяся на пути. Обнимаю васъ. Пишите.

Л. Т.

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Публикуется впервые. Датируется по указанию В. И. Алексеева (см. В. И. Алексеев, «Воспоминания», стр. 139. ГТМ).

В. И. Алексеев в письме от 4 октября 1886 г., на которое отвечает Толстой, писал по поводу смерти своей четырехлетней дочери Нади.

1Характерный в этом отношении случай описывает В. И. Алексеев в своих «Воспоминаниях»: «Не могу пройти молчанием происшествие со Львом Николаевичем, которое сильно потрясло его и оставило глубокий след на всю жизнь в его душе. Случай этот касается чувственного соблазна плоти. Он показывает, какие громадные усилия должен употреблять человек, чтобы не поддаться чувственному соблазну, но каких усилий и мучений стоило это ему.

Подходит однажды Лев Николаевич ко мне взволнованным и просит меня помочь ему. Смотрю — на нем лица нет. Я удивился, чем я могу помочь ему? Он говорит взволнованным голосом:

— Спасите меня, я падаю.

Такие слова меня испугали. Чувствую, что у Льва Николаевича что-то не ладно. У меня на голове даже волосы зашевелились.

— Что с вами, Лев Николаевич? — спрашиваю его.

— Меня обуревает чувственный соблазн, и я испытываю полное бессилие, боюсь, что поддамся соблазну. Помогите мне.

— Я сам слабый человек, чем же я могу помочь вам? — говорю ему.

— Нет, можете помочь, только не откажитесь.

— Да что же я должен сделать, — говорю, — чтобы помочь?

— А вот что: не откажитесь сопутствовать мне во время моих прогулок. Мы будем вместе с вами гулять, разговаривать, и соблазн не будет приходить мне на ум.