Полное собрание сочинений. Том 61

3Аполлон Александрович Григорьев (1822—1864). См. о нем т. 47, стр. 324, и т. 60, стр. 149.

4«Ах, обмануть меня не трудно!..

Я сам обманываться рад!» — последние строки стихотворения Пушкина «Признание».

1871 г. Сентября 17. Я. П.

Слышал, что вы пишете «пупки», очень радуюсь и решительно не знаю, что будет. — У нас всё по-старому. — Пишу с просьбой, безнадежной, о Федоре Федоровиче. Если он не взял еще места, то сосед мой Бибиков (хороший человек) просит его к себе к единственному сыну, мальчику 10 лет 1до июня. А в июне я прошу его, и Бибиков с тем берет. —

Поклоны наши Марье Петровне.

Ваш Л. Толстой.

17 сентября.

Год определяется сопоставлением с письмом № 349.

1У А. Н. Бибикова был сын Николай (1861—1919).

1871 г. Октября 29. Я. П.

Любезные друзья Таня и Саша!

Давно уже я собираюсь писать вам, но вы меня знаете, и потому нечего распространяться, отчего я до сих пор сбирался. Теперь уж испорчено, во-первых, тем, что я как будто вызван письмом Саши, а испорчено еще потому, что, чтó бы я ни писал, мне кажется, всё уже написала Соня. Нынче твое рожденье, Таня. Раз 10 уже, верно, все поминали про это. Ты завидуешь нашей жизни, а я тебе завидую. Ты без запятых, но пишешь так, что я бы желал, чтобы все так писали. От каждого твоего письма так и запахнет Кавказом. «Старик печет тыкву, Бичо не понимает, что ему кричат». И меня это так и переносит на Кавказ и в мои 22 года, когда я был там. У вас, видно, всё идет отлично. Боюсь за вас только двух вещей: за Сашу, чтобы он не рассердился за что-нибудь на кого-нибудь из сослуживцев или начальников, а за Таню, чтобы она не нарожала по двойне много детей, а за обоих вместе, чтобы вам не жить сверх средств. Завидовать нам можно за тишину нашей семейной жизни и даже за Сашу, 1к[оторый] очень приятен в жизни, но не за Конст[антина] Алек[сандровича], 2как пишет Таня. Правда твоя, Саша, что пустее, противнее и гаже этого человека трудно найти. Ненатуральные слова, звуки, движения. Он мне противен ужасно. — Жизнь наша, впрочем, еще не стала на зимнюю ногу. Я пишу книжку 3(и, кажется, будет толк), но это не работа. Больше же езжу на охоту с Сашей. На днях Саша стрелял и промахнулся в стоячую лисицу. Я убил двух. Соня жалуется на тошноту и всё — именно понос Левочки — принимает слишком к сердцу. Вообще — как ты хорошо знаешь, Таня, — находится в тяжелом состоянии первого периода беременности. 4Но всё это ничего и даже хорошо. Я привык к этому, и, если б этого не было, мне как будто чего-то недоставало бы. Тула для нас после вас совсем заглохла; я недавно ездил провожать в Москву Вариньку 5(я посадил ее и поручил В. П. Минину 6) и удивлялся, что по улице ходят, кланяются друг другу. И мы решили с Варенькой, что это Копылов и Иванов 7притворяются, что и без вас они могут всё то же сделать. — Соня делает планы на лето, но я, как вы знаете, не делаю никаких и всё жду, что велит судьба. — Да и как загадывать? И беременность Сони, и целая зима впереди со всем, что может случиться и хорошего и дурного — и вы — что важнее всего. Прочтя твой план, Таня, приехать на лето к нам — все сказали, что это не может быть, — но я сказал, что, если Таня рассудила, верно, так выходит. А если это для вас выходит, то для нас выходит — счастье и, разумеется, все Самары и все дома и краски не могут быть препятствиями.

Не понимаю, как делать планы. У меня никогда не выходят. А посмотрю на вас, всё так точно. Но удивляюсь, как так жить, как Люб[овь] Ал[ександровна], 8которая, как только приедет куда-нибудь, так живет одной мыслью и приготовлениями, как отсюда уехать. —

В книжке моей будет много хорошего. И я радуюсь, как я пришлю ее вам. А на что вам книг — у вас горы и виноград и горы. Неужели Саша всё так же добросовестно читает свой «Голос» в горах, а Таня зажигает лампы и блюдет тетерева? Ты написал мне о землях, о ценах их. Это меня всегда интересует. И если тебе не скучно, напиши мне еще поподробнее. Лучше бы всего случай какой-нибудь продажи — цену, доход.

Что ты, Саша, не написал подробности обеда у государя и бала? Это всегда интересно. Вас[енька] Перфильев, так тот после проезда государя говорит, что ему неловко садиться обедать без государя — так он привык. Тоже интересно бы знать подробности твоего представления вел[икому] кн[язю]. 9Прощайте, любезные друзья, целую детей и вас.

Я бы чаще писал вам, да всё мешает супруга. Точно так же как, когда я рассказываю и подготавливаю к самому важному, а она вдруг ляпнет, точно так же и расписаться боюсь о чем-нибудь — думаю, она уже это написала.

Год определяется переездом Кузминских из Тулы в Кутаис, месяц и число — днем рождения Т. А. Кузминской (29 октября).

1Александр Андреевич Берс, брат С. А. Толстой и Т. А. Кузминской, гостил в Ясной Поляне.

2Константин Александрович Иславин.

3В середине сентября 1871 г. Толстой начал работу над «Азбукой».

413 июня 1872 г. у Толстых родился сын Петр.

5В. В. Толстая.

6Василий Петрович Минин (1805—1874) — тульский губернский предводитель дворянства (в 1852—1861 и 1864—1874 гг.).

7Копылов и Иванов — тульские купцы.

8Л. А. Берс.

9Вел. князь Михаил Николаевич, наместник Кавказа.

1871 г. Ноября 25...28? Я. П.

Ты не поверишь, что я каждый день — три месяца собираюсь к тебе и всё сбираюсь. Но ты знаешь, как бывает: нынче, завтра и т. д. Правда, когда я приехал с кумыса, были дела, хлопоты, потом охота, постройка, 1бездорожье. Нынче и зима, охоты не будет после пороши, а главное дело, две ночи сряду вижу тебя и всё твое семейство во сне. Напиши, что ты и твои.

Да или приезжай сам, или напиши, когда, до какого времени ты будешь дома, а то я тоже, когда вздумаю поехать, думаю, не застану. — У нас всё благополучно. Гостили Костинька и Саша Берс, но теперь никого нет. Все здоровы и в доме стройка.

Твой Л. Толстой.

На четвертой странице:

Е. С. графу Сергею Николаевичу Толстому.

Датируется упоминанием о пристройке.

1Под руководством тульского архитектора Гурьева к яснополянскому дому были пристроены с правой стороны зал в верхнем этаже, а под ним нижний кабинет с передней. Тогда же была построена большая деревянная летняя терраса.

1871 г. Декабря 25...31? Я. П.

Ты не можешь себе представить, любезный друг Саша, как мне весело было заботиться о твоем деле и думать, что я могу быть тебе полезен. Соня пишет обстоятельно и справедливо, в чем дело. Я надеюсь, что мы найдем лучше помещение, только бы знать, когда нужно. Лучше я называю то, чтобы деньги могли оставаться дольше. И Перевозчиков — нотариус говорит, что найдет такое.

Ваши описания Кавказа me font venir l’eau à la bouche. 1Ехавши из М[осквы], 2я встретил грузинского князя в костюме и подсел к нему с разговорами. Он ехал с помещиком молодым полупьяным, сам же красив, как Аполлон, нежен и глуп, как только можно. Оказывается, что этот князь приехал наслаждаться цивилизацией, т. е. Александрынкой после жены грузинки, шампанским работы какого-нибудь Перлова после кахетинского и канканом после лезгинки; и что же оказывается? Накануне они напились с помещиком у Дюссо, 3ездили... их рвало — всё как следует, и в пьяном виде такую любовь почувствовали друг к другу, что решились вместе ехать, и помещик велел уложить и свезти вещи князя на железную дорогу. Утром князь очнулся и хотел на попятный, но вещи сданы. Князь умолял отдать вещи — не отдали. И на самые праздники князя с похмелья везут в Конотоп. Так и проехали. Как не сказать, что пути сообщения много способствуют просвещению. —