Полное собрание сочинений. Том 60

3Буквально — «потрясающее освещение» — «иллюминация», см. прим. 4 к п. № 193.

4Иоахим Лелевель (1786—1861) — польский революционный демократ, профессор-историк.

5О романе Толстого «Декабристы» см. письмо № 195.

6«Кавказские воды», в шестой книге «Полярная звезда» за 1861 г.

7Известно лишь одно из тех писем, о которых пишет Толстой Герцену, — письмо брата Толстого Сергея Николаевича от 12 марта 1861 г.

8Наталия Александровна Герцен.

9Николай Платонович Огарев (1813—1877) и Наталия Александровна Огарева, рожд. Тучкова (1829—1913).

1861 г. Марта 28/апреля 9. Франкфурт-на-Майне.

Я для того написал это слово, чтобы, ежели вам случится получить это письмо при Князе, 1вы бы не сказали ему от кого, не читав письма. Вот в чем дело, любезная Княгиня Аделаида Николаевна, и просьба моя к вам: есть новое Герценовское издание всех запрещенных в России стихов. 2Так как Князь любит иметь все новости, я боюсь, чтобы он не купил эту книгу, а в ней есть глупые ребяческие стихи Пушкина на Князя Дундукова, хотя и не очень злые, но пошлые и насмешливые. 3Мне бы хотелось избежать этой неприятности для него и, зная вашу практичность и спокойствие, не говоря о других качествах, которые вы разделяете со всем семейством, я обращаюсь именно к вам. — Отвратите от него как-нибудь эту во всех отношениях мерзкую книгу, или вырвите этот листок, ежели он ее купит. —

Я благополучно и приятно доехал до Франкфурта и нынче еду ночевать в Ейзенах. Позволяю себе дружески жать вашу руку и надеюсь, что до свидания.

Л. Толстой.

9 Апреля.

Год определяется содержанием. Упоминаемое в этом письме «новое издание запрещенных в России стихов» вышло в 1861 г. Так как письмо сохранилось в архиве Толстого, то, вероятно, оно не было отправлено.

Аделаида Николаевна Дондукова-Корсакова, рожд. Окунева, — замужем за кн. Никитой Михайловичем Дондуковым-Корсаковым.

1Михаил Александрович Дондуков-Корсаков.

2Имеется в виду «Русская потаенная литература XIX столетия», отдел 1, стих. часть 1, с предисловием Н. Огарева, Лондон 1861.

3Толстой разумеет известное стихотворение А. С. Пушкина «Князю Дондукову-Корсакову».

1861 г. Апреля 6/18. Дрезден.

Je viens de recevoir votre lettre 1, chère tante, ici à Dresden, où j’arrive ce matin. Je crois que vous avez dû recevoir plusieurs de mes lettres, et que vous êtes tranquillisée sur mon compte. 2Je me porte bien et brule d’envie de retourner en Russie. Mais une fois en Europe et ne sachant quand j’y retournerai vous comprenez que j’ai voulu profiter autant que possible de mon voyage. Et je crois l’аѵоіг fait. Je rapporte une si grande quantité d’impressions de connaissances que je devrais travailler longtemps, avant de pouvoir mettre tout cela en ordre dans ma tête. Je compte rester à Dresden jusqu’au 10/22 et pour Pacques dans tous les cas je me propose d’être à Ясное. 3D’ici si vers le 25 la navigation n’aura pas commencé j’irais par Varsovie à Pétersbourg, où il faut que je sois pour obtenir la permission pour le journal 4que je compte rédiger à l’école de Ясное. Ecrivez moi je vous prie un môt à Pétersbourg (Давыдову, в книжный магазин, на Невском) et dites moi comment vous vous portez ainsi que tante Pauline (je lui baise les mains) et Serge et tout à Ясное, чтобы я мог с веселым и спокойным духом возвращаться. —

Adieu, je vous baise les mains. Я везу с собой немца из Университета учителя и прикащика, очень милого и образованного, но еще очень молодого и непрактического человека. 5

Л. Толстой.

18 Апреля.

Дрезден.

На конверте :

Ее Высокоблагородию Татьяне Александровне Ергольской.

Только что получил ваше письмо, 1дорогая тетенька, здесь в Дрездене, куда приехал сегодня утром. Думаю, что вы уже должны были получить несколько моих писем и успокоились относительно меня. 2Я здоров и сгораю от нетерпения вернуться в Россию. Но, попав в Европу и не зная, когда снова попаду сюда, вы понимаете, что я всячески стараюсь как можно больше воспользоваться моим путешествием. И, кажется, мне это удалось. Я везу с собой столько впечатлений и столько знаний, что мне придется долго работать, чтобы уместить всё это в порядке в голове. В Дрездене рассчитываю пробыть до 10/2, а к Пасхе во всяком случае быть в Ясном. 3Ежели к 25-му здесь не откроется навигация, я поеду через Варшаву в Петербург, где я должен быть для получения разрешения на журнал, 4который собираюсь издавать в школе в Ясном. Черкните мне, пожалуйста, словечко в Петербург (Давыдову, в книжный магазин на Невском) о своем здоровье, о тете Полине (целую ее ручки), о Сереже и обо всем в Ясном, чтобы я мог с веселым и спокойным духом возвращаться. —

Прощайте, целую ваши ручки.

Впервые опубликовано в Б. I, 1, стр. 394—395.

1Письмо Т. А. Ергольской от 11 февраля 1861 г., где она писала, что очень беспокоится, не получая писем Толстого.

2Эти письма не сохранились.

3Толстой вернулся в Ясную Поляну в начале мая. Первый день пасхи в 1861 г. приходился на 23 апреля.

4Журнал «Ясная Поляна. Школа. Журнал педагогический, издаваемый гр. Л. Н. Толстым». Вышли №№ 1—12. Подробнее см. в т. 8.

5Густав Федорович Келер. См. №№ 201 и 282.

1861 г. Апреля 6/18. Дрезден.

18 Апреля.

Дрезден.

Воспоминанье о нашей последней переписке и твои два письма, которые я нашел в Дрездене, 1заставили меня еще раз серьезно задуматься о наших отношениях. Мы играли в дружбу . Ее не может быть между двумя людьми, столь различными, как мы. Ты, может быть, умеешь примирять презренье к убежденьям человека с привязанностью к нему; а я не могу этого делать. — Мы же взаимно презираем склад ума и убежденья друг друга. Тебе кажется увлечением самолюбия и бедностью мысли те убежденья, которые приобретены не следованием курса и аккуратностью, а страданиями жизни и всей возможной для человека страстью к отъисканию правды, мне кажутся сведения и классификации, запомненные из школы, детской игрушкой, неудовлетворяющей моей любви к правде; поэтому лучше нам разойтись и каждому идти своей дорогой, уважая друг друга, но не пытаясь войти в те близкие отношения, которые даются только единством догматов веры, т. е. тех оснований, которые уж не подлежат мысли. А эти основания у нас совершенно различны. И я не могу надеяться придти к твоим, потому что уж имел их. Не могу тоже надеяться, чтобы ты пришел к моим, потому что ты слишком далеко уж зашел по своей соблазнительной битой дороге. Тебе странно, как учить грязных ребят. Мне непонятно, как, уважая себя, можно писать о освобождении — статью. 2— Разве можно сказать в статье одну мильонную долю того, что знаешь и что нужно бы сказать, и хоть что-нибудь новое и хоть одну мысль справедливую, истинно справедливую . А посадить дерево можно и выучить плести лапти наверно можно. —

Это лучший пример различия наших существ.

Повторяю, мы можем уважать друг друга, интересоваться друг другом, дискютировать; но как только мы, как человек с человеком, попробуем сойтись — пучина между нами. — Я с своей стороны убежден в этом, как и в том, что и твой характер, и твоя деятельность, честные и искренние, никогда не перестанут интересовать меня, и желал бы, чтобы ты с своей стороны удержал бы ко мне те же отношения. А то мы уж стары, чтоб играть в чувства и заблуждаться. Прощай, жму тебе руку и жду с нетерпением твоего ответа в Петербург к Давыдову или в Тулу.