Полное собрание сочинений. Том 60

Дорога нам дорого обошлась, и здесь жизнь не дешева, так что через месяц мы будем нуждаться в деньгах. Ежели Сережа еще с вами, скажите ему, чтобы деньги он высылал как можно скорее. Уверен, что сегодня вы вспоминали меня чаще обыкновенного по случаю дня моего рождения. 4А я начинаю этот день письмом к вам.

Прощайте, дорогая тетенька, целую ваши руки. — Не знаю, напишут ли вам Николенька и Машенька, но знаю, что они часто думают о вас и целуют ваши ручки. [ Русский текст. ]

Скажите старосте, что я очень интересуюсь хозяйством, но, по правде сказать, ежели ничего не случилось особенно неприятного, я не забочусь о нем. Вы всегда правы, милая тетенька, недавно мы говорили об этом с Николенькой; и когда вы говорили, что напрасно я живу безвыездно в деревне, вы тоже были правы. Теперешнее путешествие во многих отношениях мне очень полезно.

Лев.

9 сент.

28 августа

Гиер.

Впервые отрывок опубликован в Б. I, 1, стр. 374.

19 августа в Киссинген к Толстому приехал его больной брат Николай Николаевич, о чем Толстой записал в Дневнике 12 августа.

Пробыв в Киссингене четыре дня, H. Н. Толстой уехал. Видя всю опасность положения больного брата, Толстой решил не оставлять его одного и 26 августа поехал в нему в Соден. В Содене Толстой пробыл три дня и, вместе с сестрой и братом, 29 августа поехал во Франкфурт, а оттуда в приморский город Гиер.

2Кн. Елена Александровна Голицына, рожд. Корсакова, сестра вице-президента Академии наук кн. М. А. Дондукова-Корсакова, была первым браком замужем за кн. Владимиром Николаевичем Голицыным (1802—1844); овдовев, жила за границей, где вышла во второй раз замуж. Она послужила Толстому прообразом госпожи Шталь в «Анне Карениной».

3Гр. Дмитрий Януариевич Толстой (1827—1859) — сын гр. Януария Ивановича Толстого и Екатерины Дмитриевны Ляпуновой (ум. в 1882 г.), троюродный брат Толстого.

428 августа.

5Николай Сергеевич Воейков. В ответ Толстому Татьяна Александровна писала 26 сентября: «Бывший монах надоел нам смертельно; он не пьянствует, но невозможен во всех отношениях».

6Во всё время своего пребывания за границей Толстой не оставлял своей работы по школьному вопросу. Он посещал школы почти во всех городах, где был. В Киссингене школа произвела на него очень тяжелое впечатление, о чем он записывал в Дневнике 16/28 и 17/29 июля (см. т. 48).

7П. В. Морозов.

К настоящему письму Толстого сделана приписка рукой М. Н. Толстой.

1860 г. Сентября 20/октября 2. Гиер.

Chère tante! 1

Черная печать вам всё скажет. То, чего я ждал 2 недели с часу на час, случилось нынче в 9 часов вечера. 2— Только со вчерашнего дня он позволил мне помочь ему раздеться; нынче первый день, что он решительно лег и разделся и потребовал gard malade. 3Всё время он был в памяти. За 1/ 4часа до смерти он выпил молоко и сказал мне, что ему хорошо. Нынче еще он шутил и интересовался моими делами о воспитании. Только за несколько минут до смерти он прошептал несколько раз: «Боже мой, Боже мой!» Мне кажется, что он чувствовал свое положение, но обманывал нас и себя. Машинька нынче только часа за 4 уехала от нас, т. е. из Hyères, за 4 версты, где она еще живет. Она никак не ожидала этого так скоро. Я только что закрыл ему глаза. Я скоро теперь буду с вами. — И всё расскажу изустно. Тело его я не думаю перевозить. Похороны устроит к-ня Голицына, которая взялась за всё.

Прощайте, chère tante. 1Утешать вас не могу. Воля Божья! вот одно. Сереже я теперь не пишу, он, должно быть, на охоте, вы знаете где, поэтому и известите его или пошлите это письмо.

На конверте :

En Russie Mademoiselle Jergolsky. Ее высокоблагородию Татьяне Александровне Ергольской. В Тулу.

Впервые опубликовано в Б. I, 1, стр. 375. Дата определяется содержанием — извещение о смерти H. Н. Толстого.

1[Дорогая тетенька!]

2О смерти брата Николая Николаевича Толстой записал в Дневнике 13/25 октября 1860 г. (т. 48).

3[судно.]

1860 г. Сентября 24 и 25/октября 6 и 7. Гиер.

Ты, я думаю, получил известие о смерти Николиньки. Мне жалко тебя, что ты не был тут. Как это ни тяжело, мне хорошо, что всё это было при мне, и что это подействовало на меня, как должно было. Не так, как смерть Митиньки, о которой я узнал в Петербурге, вовсе не думая о нем. 1Впрочем это совсем другое дело. С Митинькой были связаны воспоминания детства и родственное чувство и только, а это был положительно человек для тебя и для меня, которого мы любили и уважали больше всех на свете. Ты это знаешь эгоистическое чувство, которое последнее время приходило, что чем скорей, тем лучше, а теперь страшно это писать и вспоминать, что это думал. До последнего дня он с своей необычайной силой характера и сосредоточенностью делал всё, чтобы не быть мне в тягость. В день своей смерти он сам оделся и умылся, и утром я его застал одетого на кресле. Это было часов за 9 до смерти, что он покорился болезни и попросил себя раздеть. Первое было в нужнике. Я вышел вниз и слышу, дверь его отворилась, вернулся — его нет нигде. Сначала я боялся войти, он не любил; но тут он сам сказал: «помоги мне». И он покорился и стал другой, кроткой, доброй; этот день не стонал; про кого ни говорил, всех хвалил и мне говорил: «благодарствуй, мой друг ». Понимаешь, что это значит в наших отношениях. Я сказал ему, что слышал, как он кашлял утром, но не вошел из за fausse honte. 2«Напрасно, это бы меня утешило ». Страдать он страдал, но он только раз сказал дня за два до смерти, что ужасные ночи без сна. К утру давит кашель, месяц, и что грезится Бог знает! Еще такие ночи две это ужасно. Ни разу ясно он не сказал, что чувствует приближенье смерти. Но он только не говорил. В день смерти он заказал комнатное платье и вместе с тем, когда я сказал, что, ежели не будет лучше, то мы с Машинькой не поедем в Швейцарию, он сказал: «разве ты думаешь, что мне будет лучше?» таким голосом, что видно, он чувствовал, но для меня не говорил, а я для него не показывал; однако, с утра я знал как будто и всё был у него. Он умер совсем без страданий (наружных, по крайней мере). Реже, реже дышал, и кончилось. На другой день я сошел к нему и боялся открыть лицо. Мне казалось, что оно будет еще страдальческее, страшнее, чем во время болезни, и ты не можешь вообразить, что это было за прелестное лицо с его лучшим, весёлым и спокойным выражением. Вчера его похоронили тут. Я одно время думал перевезти, телеграфировать тебе, да раздумал, нечего ковырять рану. Мне жалко тебя, что тебя известие это застанет на охоте в рассеянности, и не прохватит так, как нас. Это здорово. Я чувствую теперь то, что слыхал часто, что, как потеряешь такого человека, как он для нас, так много легче самому становится думать о смерти. Твое письмо пришло в самую минуту, как его отпевали. Да, уж не будешь полевать с ним. Два дня до смерти читал он мне свои записки об охоте, и много говорили о тебе. Он говорил, что ты всем от Бога сделан счастливым человеком и сам себя мучаешь. Я только на 2-й день хватился сделать его портрет и маску, портрет уже на застал его удивительного выражения, но маска прелестна. Я едва ли приеду в Россию прежде, чем ты сюда приедешь. Приезжай пожалуйста. Мужикам погорелым вели дать лесу из рощи и из мельничного осинника, сколько нужно им. 4Я теперь с Машинькой на берегу моря и стараюсь заниматься, но не идет. Я в письме тетеньки не означил числа. Он умер 20 сентября нашего стиля, в 9 часов вечера. Я уверен, что тебе не будет ездиться на охоте, особенно в Щербачевк[е], получив это письмо. Брось всё и приезжай сюда с Машей и Гришей 5 непременно. Климат и природа здесь действительно лучше, чем можно вообразить. —