Полное собрание сочинений. Том 43

Путь к единению человек узнает так же легко, как мы узнаем проход, проложенный досками через трясину. Только сверни прочь с пути — и завязнешь в трясине раздора и злобы.

Один индийский мудрец говорит: «Как мать бережет свое единственное детище, ухаживает за ним, оберегает и воспитывает его, так и ты, всякий человек, расти, воспитывай и оберегай в себе самое дорогое, чтò есть на свете: любовь к людям и ко всему живому». Этому учат все веры: и браминская, и буддийская, и еврейская, и китайская, и христианская, и магометанская. И потому самое нужное на свете — это выучиться любить.

То, что нам хорошо, когда мы любим и когда нас любят, показывает нам, что благо нашей жизни только в любви.

Нет в мире ничего дороже любви от людей. Но удивительное дело: для того, чтобы люди любили тебя, не надо угождать им, а надо заботиться только о том, чтобы приближаться к Богу. Только заботься о том, чтобы приближаться к Богу, и не думай о людях, и люди полюбят тебя.

Если же не будешь заботиться о том, чтобы приближаться к Богу, сколько ни угождай людям, они не будут любить тебя.

Если ты понял, что главное дело в жизни любовь, то, сойдясь с человеком, ты будешь думать не о том, чем может быть полезен тебе этот человек, а о том, как и чем ты можешь быть полезен ему. Делай только так, и ты во всем будешь успевать больше, чем если бы ты заботился о себе.

Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге и Бог в нем. Бога никто никогда не видел. Если мы любим друг друга, то Бог в нас пребывает, и любовь его совершенна есть в нас. Кто говорит: «я люблю Бога», а брата своего ненавидит, тот лжец; ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, которого не видит? Будем любить друг друга, потому что любовь от Бога и всякий любящий рожден от Бога и знает Бога, потому что Бог есть любовь.

Пребывающий в любви пребывает в Боге и Бог в нем.

Первое послание Иоанна, гл. 4, cm.16, 12, 20, 7, 8.

Сознание единства нашего существа со всеми другими проявляется в нас любовью. Любовь есть расширение жизни. Чем больше мы любим, тем обширнее, полнее и радостнее становится жизнь.

«Пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем». Любовь, пребывающая в нас, или наше пребывание в любви — означает не наши поступки, а наше душевное состояние, из которого могут вытекать поступки, приятные другим и вызывающие их любовь, но могут вытекать и такие, которые неприятны им и вызовут их ненависть. Если, живя по-Божьи, ты вызываешь недоброжелательство людей, то можно: или уступить людям, перестать поступать по-Божьи и тем избавиться от недоброжелательства и вместе с тем невольно вызвать в себе нелюбовь к недоброжелателям, заставившим тебя отступить от доброй жизни; или, несмотря ни на какое недоброжелательство людей, продолжать жить по-Божьи, пребывать в любви к своим недоброжелателям и, любя, сожалеть о них.

Зачем я подчиняюсь закону любви, и чтò выйдет для меня из подчинения этому закону? Не знаю. Знаю только то, что, чем больше я исполняю этот закон, тем лучше и мне и другим.

Мечешься, страдаешь, везде ищешь себе блага, а оно в тебе. Не в любви к тебе людей, как это думается сначала, а в твоей любви к ним.

Надо уважать всякого человека, какой бы он ни был жалкий и смешной. Надо помнить, что во всяком человеке живет тот же дух, какой и в нас. Даже тогда, когда человек отвратителен и душой и телом, надо думать так: «Да, на свете должны быть и такие уроды, и надо терпеть их». Если же мы показываем таким людям наше отвращение, то, во-первых, мы несправедливы, а во-вторых, вызываем таких людей на войну не на живот, а на смерть. Какой он ни есть, он не может переделать себя; чтò же ему больше делать, как только бороться с нами, как с смертельным врагом? Ведь в самом деле, мы хотим быть с ним добры только, если он перестанет быть таким, какой он есть. А этого он не может. И потому надо быть добрым со всяким человеком, какой бы он ни был, и не требовать от него того, чего он не может сделать: чтобы он стал другим человеком.

По Шопенгауеру.

Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить, или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне.

Мат., гл. 6, ст. 24.

Нельзя заботиться зараз и о душе своей и о мирских благах. Если хочешь мирских благ, — откажись от души; если хочешь уберечь свою душу, — отрекись от мирских благ. Иначе ты будешь только раздергиваться и не получишь ни того ни другого.

По Эпиктету.

Всякий человек, чем дольше живет, тем больше может освобождаться от своих ошибок. Если человек не полагает своей жизни в этом освобождении от ошибок, то он делает этим самую большую и вредную ошибку.

Нет человека безгрешного. И сколько ни борись человек с грехом и ни освобождайся от него, он будет меньше грешен, чем прежде, но никогда не будет безгрешен. Вся жизнь человека только в том, чтобы освобождаться от грехов.

Тяжело бывает человеку знать про свои грехи, но зато и большая радость чувствовать, что освобождаешься от них. Не было бы ночи, мы не радовались бы свету солнца. Не было бы греха, не знал бы человек радости праведности.

Горе тому человеку, который скажет себе, что теперь уж он свободен от грехов. Человек этот лишит себя не только блага жизни, но и самой жизни.

Человеку, уверенному в своей правоте, нет спасения от своих грехов. Если ему и укажут его грехи, то он только рассердится на тех, кто указывает их ему, и только прибавится новый грех.

Можно изобразить движение жизни телесной и духовной двумя расходящимися линиями из одной точки рождения. Сначала линии жизни личной расширяются больше, чем линии духовной жизни, но приходит время, когда расширение личной жизни прекращается и заменяется сужением, тогда как линии жизни духовной не переставая расширяются и расширяются и уходят в смерть. Вот в этой-то точке расхождения линии духовной от телесной и начинаются грехи.

Если человек не признает своих грехов, то он как плотно закупоренная посуда — и не может принять в себя того, чтò освобождает от грехов. Смириться, покаяться — это значит открыть посуду, сделать себя способным к освобождению от грехов.

Пока человек молод, он никогда не бывает вполне целомудрен, если не в делах, то в мыслях. И потому старайся удаляться от всего, чтò разжигает похоть: от дурных разговоров, чтения, зрелищ, от праздности, сладкой пищи, пьяных напитков. Чем больше укрепишь себя, тем спокойнее и радостнее будет твоя жизнь. И потому будь настороже и не ослабевай.