Полное собрание сочинений. Том 8

Для составленія научныхъ книгъ давно ужъ поняли, что нужно отбрасывать всю исторію своей эрюдиціонной или опытной работы, всю машинистику своего д ѣла. Для педагогіи точно также необходимо отбрасывать всю философію своего изложенія, вс ѣвыводы, сд ѣланные посл ѣизученія.

Я сказалъ, что, несмотря на такую ошибку педагогіи, педагогія идетъ, но идетъ съ значительными ошибками, проистекающими изъ такаго положенiя ея. Недостатокъ теоріи пополняется отчасти практикою: выпускомъ безполезнаго и вреднаго, прибавленіемъ изустно или письменно нужнаго и руководствомъ книгъ случайныхъ, непедагогическихъ, произведеніями искуства, изящной литературы и историческими памятниками (Библія, сказки, л ѣтописи, Плутархъ и т. п.). Но ошибочный взглядъ теоріи, не останавливая совершенно, сильно затрудняетъ педагогію. — Изъ этихъ золъ назову главн ѣйшіе: 1) Невозможность образованія безъ преподавателя. 2) Усвоеніе памятью непров ѣренныхъ обобщеній (одно изъ величайшихъ золъ, нарушающее навсегда самый процессъ мышленія). 3) Настроеніе преподавателей пров ѣрять обобщенія, сд ѣланныя учащимися, и сличать ихъ съ обобщеніями научными. 1) Ведетъ къ однообразію развитія. 2) Останавливаетъ его (ибо часто, понимая, не въ силахъ выразить). — И зач ѣмъ такъ бояться за умъ челов ѣка? Онъ не можетъ сд ѣлать вс ѣхъ нужныхъ обобщеній изъ [ 1 неразобр. ] фактовъ. Только факты давайте наибогат ѣйшія богат ѣйшими обобщеніями.

Обученiе нравственнымъ или религіознымъ законамъ. Есть сл ѣдствіе того же печальнаго заблужденія. Но это есть еще далекая будущность. Не говори: не убій, а покажи факты, которыхъ общій смыслъ есть — не убій, и онъ не убьетъ. —

Весь [61]кругъ наукъ вм ѣст ѣпервоначально. Журналъ будетъ <���состоять> выходить 3 раза въ годъ, ежели [62]по 2 книги — въ 10 печатныхъ листовъ. Первый отд ѣлъ будетъ заключать въ себ ѣсв ѣд ѣнія о школахъ; зам ѣтки учителей, мысли о педагогіи вообще, оригинальныя и переводныя. 2-й отд ѣлъ будетъ заключать руководства [63]по разнымъ наукамъ. <���Поэзію> Повести и разсказы, сказки и п ѣсни.

Образованіе — благо. — Образованіе дается жизнью. Преподаванье, ученье есть, должно быть часть жизни, также непосредственно и безсознательно воспринимаемо, какъ каждое отправленіе жизни. Единственное лучшее руководство м ѣры, времени — условій [?] удовлетворенія потребности — есть природное стремленіе.

Исторія Педагогіи — двоякая. 1) Челов ѣкъ развивается самъ подъ безсознательнымъ вліяніемъ людей и всего существующаго и 2) челов ѣкъ развивается подъ сознательнымъ вліяніемъ другихъ людей. — Подъ исторіей Педагогіи разум ѣютъ одно сознательное развитіе. Первая же, несуществующая исторія Педагогіи была бы бол ѣе поучительна: какъ бол ѣе и бол ѣе непосредственно учился челов ѣкъ изъ жизни, которая бол ѣе и бол ѣе становилась поучительна. Какъ независимо отъ сознательной педагогіи, иногда подъ ея вліяніемъ, иногда противуположно, иногда совершенно независимо, подвигалось образованіе и самая безсознательная педагогія, какъ бол ѣе и бол ѣе съ различіемъ образованія, съ быстротой сообщенія, съ развитіемъ книгопечатанія, съ перем ѣной образа правленій государственныхъ и церковныхъ, бол ѣе и бол ѣе поучительны становились люди — являлись новые средства [64]поученія. Эта новая исторія педагогіи должна явиться и лечь въ основаніе всей педагогіи. Въ этой наук ѣдолжно быть показано, какъ учился говорить челов ѣкъ 1000 л ѣтъ тому назадъ и какъ учится теперь, какъ онъ учился называть вещи, какъ онъ учился различнымъ языкамъ, какъ онъ учился ремесламъ, какъ онъ учился этик ѣ; какъ онъ учился различію сословій и обращенію съ ними, какъ онъ учился думать и выражать свои мысли. Я попробую написать такой краткой историческій очеркъ для исторіи педагогіи русскаго крестьянина и на немъ только полагаю возможнымъ основать общія правила [65]образованія Русскаго крестьянина. Величайшій <���абстрактный> философъ не дастъ мн ѣ 1/ 1000доли т ѣхъ основаній, которыя я найду въ пріемахъ д ѣдовъ, отцовъ, матерей, старшихъ сестеръ, братьевъ, сос ѣдей. — И не потому я найду ихъ у мужиковъ, а не у философа, что мужикъ умн ѣй философа, но потому, что отношенія ребенка къ педагогической д ѣятельности жизни [66]совершенно свободны и изъ безчисленна[го] множества действій только т ѣпринимаютъ педагогическій характеръ, которыя свойственны восприниманiю ребенка, и д ѣйствія и пріемы эти в ѣками д ѣйствуютъ одинаково неотразимо на покол ѣнія. — Д ѣйствуютъ всесторонне, какъ сама жизнь. Педагогія сосредо[то]чивается зд ѣсь не такъ, какъ въ сознательной — на однихъ пріемахъ — зд ѣсь такія же важныя силы: жилище, достатокъ, пища, работы, домашнія животныя и т. д. Въ педагогическомъ отношеніи это не есть случайность, что Царь воспитывается во дворц ѣ, всегда съ людьми, а мужикъ въ изб ѣ, часто одинъ, когда родители на работ ѣ. Наилучшій Царь не можетъ быть иначе воспитанъ, какъ въ толп ѣ, наилучшій мужикъ не иначе, какъ въ одиночеств ѣи въ курной изб ѣ, которая сильн ѣе заставляетъ его любить поле. Въ каждомъ жизненномъ условіи развитія есть педагогическая ц ѣлесообразность, и отыскать ее есть задача этой исторіи педагогіи. — Эта исторія педагогіи разъяснила [67]бы много кажущихся трудностей. Говорятъ, главная трудность образованія мужицкаго сословія есть необходимость д ѣтской работы. И[сторія] П[едагогіи] доказала бы, что д ѣтская работа есть, напротивъ, первое условіе образованія крестьянина и т. п. Только эта исторія педагогіи можетъ дать положительныя данныя для самой науки педагогіи. Исторія же педагогіи въ т ѣсномъ смысл ѣпонимаемая, такъ, какъ она до сихъ поръ понимается, можетъ дать только отрицательныя основанія. Эта Исторія Педагогіи, которую я назову скор ѣе исторіей <���образовательныхъ> теорій воспитанія, есть исторія стремленій челов ѣческаго ума отъ идеи образованія <���идеальнаго челов ѣка>, независимо отъ потребностей челов ѣка, къ предоставленію свободнаго восприниманія науки, отъ образованія идеальнаго челов ѣка къ образованію известнаго челов ѣка. Этотъ ходъ можно просл ѣдить со времени возобновленія наукъ черезъ Лютера, Бако, Руссо, Коменіуса, Песталоци до нов ѣйшаго времени. Посл ѣклассическаго образованія и средствъ [?] памяти, требуется изв ѣстное религіозное, и орудіемъ д ѣлается мышленіе, посл ѣрелигіознаго требуется отечественное и реальное и <���исключительно> орудіемъ д ѣлается воображеніе. Насильственное вн ѣдриваніе образованья [68]уступаетъ м ѣсто свободному предоставленію. Но педагогія остается в ѣрной своей исторіи и продолжаетъ хот ѣть быть наукой самостоятельной, системой образованія приложимой везд ѣи всегда, наукой отвлеченной, философской, а не исторической и опытной. — Педагогія все еще хочетъ быть теоріей, все еще хочетъ образовать челов ѣка, все носится еще съ идеалами, все еще не хочетъ низойти или подняться на степень науки опытной, только изученіемъ законовъ своего объэкта получаю[щей] знаніе вредныхъ и полезныхъ условій образованія. Задачей Педагогіи было — образованіе наилучшаго челов ѣка, задачей Педагогіи должно быть изученіе челов ѣка и, сообразно знанію его, удовлетвореніе его потребностей образованія. Не образованіе челов ѣка вообще должно быть задачей Педагогіи, а образованіе наилучшаго Принца Прусскаго въ 1860 году, им ѣющаго убогаго дядю, такого-то отца и находящагося въ Пруссіи при ея настоящемъ развитіи, или образованіе Негра въ такомъ-то штат ѣ, им ѣющаго злаго хозяина, сл ѣпую мать и 3-хъ сестеръ. —Вс ѣэти условія законны и педагогически ц ѣлесообразны, ихъ не только не нужно устранить, но на нихъ безсознательно строится все образов[аніе.] Такая задача невозможна безъ помощи свободы выраженія педагогической потребности. Свобода же даетъ несомн ѣнныя указанія на условія, которыя должны быть устранены, на потребности, которыя должны найти удовлетворенія. Доставленіе орудій наибольшаго круга д ѣйствій въ жизни, какой бы онъ ни былъ, есть единственная задача Педагогіи.