Полное собрание сочинений. Том 2

И мы выпили въ четверомъ 1 1/2 бутылки. Я хот ѣлъ даже спросить еще, но Д[митрій] сказалъ, что не надо, и спросилъ, что вс ѣли это мои деньги, когда я опять подалъ слуг ѣза бутылку б ѣленькую бумажку. И я опять солгалъ самымъ наглымъ образомъ, сказавъ, что у меня еще довольно, тогда какъ это была посл ѣдняя бумажка изъ 75 рублей, данныхъ мн ѣотцомъ на дорогу, потому что утромъ, когда я ходилъ покупать трубки и табакъ, я купилъ на 15 рублей машинку для зажиганія, которая въ этотъ же день и сломалась и вовсе не нужна была мн ѣ.

Но зато посл ѣднее впечатл ѣніе мое было чрезвычайно пріятно. Д[убковъ] какъ то больше оказывалъ мн ѣвниманія, ч ѣмъ прежде. Было ли это сл ѣдствіе того, что я такимъ молодцемъ расплачивался, или что онъ увид ѣлъ, у меня б[ылъ] такой знакомый и на ты, какъ Ивинъ, но только передъ т ѣмъ, какъ намъ разъ ѣзжаться, онъ третировалъ меня совс ѣмъ по товарищески, говорилъ мн ѣ«ты». Какое-то особенно пріятное чувство самодовольства и гордости разливалось во всемъ моемъ существ ѣ, когда онъ говорилъ мн ѣтакъ, но я, какъ ни сбирался, все таки не см ѣлъ сказать ему тоже «ты».

* № 1.

ЮНОСТЬ

Глава 1-я. <���Новый взглядъ>. Что я считаю началомъ юности.

Я говорилъ, что дружба моя съ Дмитріемъ открыла мн ѣновый взглядъ на жизнь, ея ц ѣль и отношенія, сущность котораго состояла въ стремленіи къ нравственному усовершенствованiю.

<���Такой взглядъ открыли мн ѣн ѣсколько педантическіе бес ѣды съ Дмитріемъ. Дидактической тонъ моего друга чрезвычайно нравился и сильно на меня д ѣйствовалъ;> но жизнь моя шла все т ѣмъ же мелочнымъ порядкомъ, вс ѣдоброд ѣтельные планы тотчасъ же забывались; какъ скоро я приходилъ въ столкновеніе съ людьми, я не думалъ о возможности постояннаго приложенія этихъ плановъ къ жизни, да и вообще они больше нравились моему уму, ч ѣмъ чувству.

Но пришло время, когда это чувство само собой, безъ посторонняго вліянія со всей силой молодаго самостоятельнаго открытiя пришло мн ѣвъ душу, пробудило новое еще для меня чувство раскаянія и положило начало совершенно новому моральному движенью. —

Въ душу каждаго челов ѣка вложено одинаковое прекрасное представленіе идеала нравственного совершенства, и каждому дана способность, по м ѣр ѣдвиженія жизни, обсуживанья ея явленія и сравненія ихъ съ этимъ идеаломъ. Но для этаго обсуживанья и сравненья нужна изв ѣстная степень силы мышленья или моральнаго уединенія, которыхъ не допускаетъ молодая жизнь съ ея шумнымъ, ласкающимъ страсти, разнообразнымъ ходомъ. — Но иногда вдругъ совершенно случайно приходить эта минута морального уединенья и способность обсуживанья со всей силой сдержаннаго моральнаго стремленія, и съ т ѣмъ большей силой, ч ѣмъ дольше она спала, проникаетъ въ душу челов ѣка и обновляетъ ее какъ будто вдругъ пришла чслов ѣку минута сводить счеты въ моральной книг ѣ, за долго пропущенное время. Такихъ минутъ я не зналъ въ моемъ д ѣтскомъ и отроческомъ возраст ѣ. Я зналъ чувство досады, но раскаянія, этаго бол ѣзненнаго упрека въ невозвратимой моральной потер ѣя еще никогда не испытывалъ. Такого рода минуту моральнаго счета съ самимъ собою, (потому что я уже года 2 жилъ самостоятельно, и уже набралось достаточно пропущенныхъ счетовъ), породившую въ первый разъ чувство раскаянія, я полагаю началомъ юности. Какъ ни мало времени продолжались эти моральные порывы, и какъ ни долго (года иногда) проходило времени отъ однаго до другаго, я все таки считаю ихъ главными зам ѣчательными событіями жизни. Ежели нельзя назвать естественнымъ состояніемъ то восторженное состоянiе души, въ которомъ она находится во время этихъ минутъ моральнаго уединенія, то еще мен ѣе можно смотр ѣть какъ на естественное состояніе то, въ которомъ находится душа въ то время, когда она совершенно теряетъ способность обсуживанья и сравненья. Даже я нахожу, что вс ѣсобытія этой необдуманной туманной жизни только потому интересны, что они подготавливали т ѣпорывы, которые были настоящей жизнью. — Ч ѣмъ бол ѣе шуму, разнообразія, ошибокъ бывало въ необдуманной періодъ, ч ѣмъ бывалъ онъ продолжительн ѣе, т ѣмъ съ большей силой и яркостью вдругъ пробуждался голосъ сов ѣсти, т ѣмъ глубже и строже разбиралъ прошедшую жизнь разсудокъ, т ѣмъ съ большей горечью, вспоминалъ я о прошедшемъ и съ большимъ наслажденіемъ мечталъ о будущемъ.

Въ то время, которое я кладу началомъ юности, вотъ въ какомъ положеніи находился и я и все наше семейство.

** № 2.

<���Глава 2-я. Постный об ѣдъ.>

<���Когда меня позвали об ѣдать, и я, проходя черезъ с ѣни, увидалъ экипажъ, который стоялъ на двор ѣ, мн ѣсейчасъ же пришла мысль, что нынче, сейчасъ же начнется и что она зд ѣсь. Но ничуть не бывало: это былъ экипажъ старой барышни Роговой, въ очкахъ и съ фальшивыми огромными буклями, которая очень часто ѣздила къ намъ посл ѣкончины бабушки. Эта Рогова приходилась намъ какъ-то родственница. — При бабушк ѣя ее никогда не видалъ, но въ то время, какъ покойница была уже при смерти, барышня Рогова вдругъ появилась и прожила ц ѣлую нед ѣлю въ нашемъ дом ѣ, ухаживала за бабушкой, плакала, бл ѣдн ѣла, вся тряслась отъ волненья, когда бабушка была при смерти, но, главное, все закупила, что нужно было для похоронъ, пригласила священниковъ, д ѣлала об ѣдъ, нашла м ѣсто и съ т ѣхъ поръ прі ѣзжала къ намъ очень часто, д ѣлала для насъ покупки въ гостинномъ двор ѣ, въ чемъ, вс ѣговорили, она была удивительная мастерица, и всегда появлялась, когда у насъ въ дом ѣбыли какія-нибудь отношенія съ духовенствомъ. Своими св ѣденіями и ловкостью въ этомъ посл ѣднемъ отношеніи она гордилась еще бол ѣе, ч ѣмъ искуствомъ торговаться. Барышня Рогова, занимаясь этими д ѣлами, нисколько не им ѣла корыстныхъ видовъ и ни въ какомъ случа ѣне принадлежала къ разряду приживалокъ, которыми еще больше, ч ѣмъ богатыя старушки, злоупотребляютъ съ н ѣкотораго времени наши литераторы, она была богата и самостоятельна, но чувствовала призваніе къ духовенству и гостинному двору и совершенно безпристрастно предавалась этимъ наклонностямъ. Она даже оказала нашему дому очень много услугъ. Одно лишь, въ чемъ я могу упрекнуть ее, это то, что она купила мн ѣразъ отвратительнаго грогро съ цв ѣточками на жилетъ, когда мн ѣхот ѣлось чернаго атласу, и ув ѣряла, что для д ѣтей это самое лучшее, и еще, что она смотр ѣла на меня съ т ѣхъ поръ, какъ я сталъ носить галстукъ, и въ особенности на Володю съ т ѣхъ поръ, какъ онъ за об ѣдомъ сталъ пить вино въ стакан ѣ, какъ на такихъ развратныхъ людей, съ которыми ч ѣмъ дальше, т ѣмъ лучше, особенно молодымъ д ѣвушкамъ. Она была одна изъ т ѣхъ старыхъ барышень, которыя в ѣрятъ только д ѣтямъ, д ѣвушкамъ, старухамъ и монахамъ, для которыхъ ребенокъ, становящiйся мущиной, д ѣлается ч ѣмъ-то врод ѣдикаго, опаснаго зв ѣря, а замужняя женщина — насм ѣшкой и укоромъ, и была одной изъ главныхъ причинъ очень вреднаго для насъ удаленія отъ женскаго кружка нашего семейства. — >