Айрат Галиуллин - Тигры и земляника

Так трындели мы часа полтора, наверно. В какую-то минуту Элис замолчала и после паузы говорит: «Знаете, меня, кажется, выносит в реал. Давайте прощаться, пока я не исчезла». Ну, тут Фиш предложил еще разок встретиться. Чтобы прояснить обстановочку до конца.

На следующий день…

Да, забыл сказать! Мы быстренько покумекали – как нам не потеряться и гарантированно встретиться. Договорились, что войдем в Параллельный Мир в одно время (я пролоббировал час отбоя. Не стал объяснять, что в психушке раньше десяти вечера в виртуальные путешествия не отпускают. Просто сказал, что буду занят). Войдем, короче, в десять часов и мысленно загадаем место – эту поляну.

И что ты думаешь, дружище? Сработало.

И вот там, в нашем следующем разговоре, я высказал свою мысль. Про ментальное пространство, коммунальный мозг человечества.

Фиш посмотрел на меня задумчиво, прищурился…

- Весьма вольное толкование идей Вернадского и Леруа, – говорит. – Мысль понятна, но на мой взгляд, слишком фантастична. Что скажешь, Элис?

Элис отвела глаза.

- Возможно, и так… Но мне больше хочется верить в Советников. Хотя… ерунда, конечно.

Видно, что у нее настроение изменилось. И не в лучшую сторону.

- Ты что, – говорю, – надеялась на нашу помощь?

- Ну… я даже не знаю.

А сама чуть не плачет.

Фиш на нее внимательно посмотрел, потом на меня глянул.

- Ладно, – говорит, – разберемся. Придумаем что-нибудь.

Сильно сказал, между прочим, по-мужски. Так сказал, дружище, что мне почему-то захотелось ему поверить.

Здравствуйте, друзья =)

Не стану томить, расскажу, как я нашла Советников. Встреча была радостной, но оставила больше вопросов, чем…

…Сперва показалось – знакомый лес, где-то там за деревьями река и водопад. Но осмотревшись, я поняла – нет. Тот лес тихий, торжественный, а здесь буйство зелени, звуков, запахов…

Я шла, наверно, с полчаса и уже начала удивляться – кусты и деревья, никаких дверей, людей… И почти нос к носу столкнулась с Советником!

В нашу встречу в моем Тайном доме он первым выскочил из лифта – худой, высокий, рыжий, в спортивной одежде и тапочках из кожзаменителя. Здесь на нем мешковато висели застиранные джинсы, безрукавка камуфляжной раскраски открывала жилистые руки, по пяткам шлепали пляжные сланцы. В руках Советник держал самодельный посох, что придавало его облику слегка былинный вид…

Только мы разговорились, видим – на поляне нас ожидает второй Советник! Тот, которого я прозвала «Адъютантом». Он безмятежно сидел на стволе поваленного дерева, одетый в светло-серый костюм, белую футболку и летние туфли.

Надо ли рассказывать как я обрадовалась, но… Уже в начале беседы поняла, что хорошие новости закончились, не успев толком начаться.

Виргус (рыжий Советник) и Фиш (Адъютант) утверждали, что они реальные люди и живут в нашем мире. И подобно мне не могут из Зазеркалья выбраться. Я, признаться, слегка растерялась. Вот тебе раз! Я так на них надеялась, а Советники в том же положении, и неизвестно кому больше нужна помощь…

В беседе странности продолжали всплывать как пузырьки со дна аквариума. И мы договорились назавтра поговорить еще раз.

Мы встретились там же, в лесу. Затем вышли из него через полусгнившую хижину – она обнаружилась в зарослях недалеко от поляны. За дверью оказалась не то котельная, не то подвал промышленного здания: вдоль бетонных стен ряды жужжащих и пощелкивающих трансформаторов, над головой обмотанные фольгой трубы. Мы присели на какие-то металлические контейнеры и продолжили разговор…

Виргус выдвинул предположение, что Зазеркалье – общее для всех мысленное пространство, нечто вроде «биоинтернета».

Фиш возразил:

- Во-первых, нет никаких научных подтверждений существования «ментального поля».

- А во-вторых? – насмешливо спросил Виргус.

- Во-вторых, – невозмутимо продолжил Фиш, – есть более разумные объяснения происходящему.

- Например? – спросила я, все еще не желающая расстаться с идеей Советников.

- Например, что мы трое – одна личность.

Мы посмотрели на него как на сумасшедшего.

- Одна личность?! – воскликнул Виргус. – Ты с дуба рухнул? Как это может быть? Одна личность!

- Действительно, Фиш, – сказала я. – Если ты считаешь, что твоя теория реалистичнее, чем Виргуса…

- Смотрите, – сказал Фиш и принялся чертить щепкой по бетонному полу. – Первое, что говорит в пользу этого предположения – единство места. Мы живем в одном городе, ходим по одним улицам, наша память хранит события, произошедшие в Казани, а не в Ханты-мансийске или Сиднее. Так?

- Это ничего не значит, – сказал Виргус.

- Не торопись, – сказал Фиш. – В виртуальном мире мы тоже в одном пространстве, наблюдаем вокруг одно и то же. – Он выводил палочкой какие-то окружности, и хотя рисунок мне ни о чем не говорил, выглядел убедительно =). – Дальше – время. Нас в один день стало выбрасывать в Место. У нас одна дата рождения. И дата предполагаемой… – Он продолжал рисовать кружочки и стрелочки.

- А как ты объяснишь, – спросил Виргус, – что мы прожили разные жизни, и моя память хранит совершенно другие события, чем ваши с Элис?

- Не знаю. Пока не знаю. Возможно, игры разума. Насколько я понимаю, бессознательное может сотворить все что угодно.

- Одна личность… один человек. Ну и кто это конкретно? – Виргус посмотрел на Фиша.

- Да, кто? – Меня тоже разобрало любопытство.

Фиш помолчал.

– Мне представляется, что я. Но вы, разумеется, можете считать иначе.

- Вот так, значит, – насупился Виргус. – Ты настоящий, а мы, стало быть… кто? Твой ночной кошмар? Порождение белой горячки?

- Ну почему… Вы – мои так называемые «части личности», под которыми подразумевают психические процессы в коре головного…

- Сам ты психический процесс! – огрызнулся Виргус. – Ты кто такой вообще?

- Тише, Виргус, успокойся, – сказала я. – Фиш имеет право на собственное мнение. Вот еще пришло в голову… Может, мы находимся на сеансе гипноза и совместно галлюцинируем? Такие случаи описаны в литературе…

- Но неопровержимых свидетельств не имеют, – упрямо сказал Фиш. – Доказательств нет.

- Впрочем, как и у твоей теории, – добавила я не без ехидства.

- Аминь, – закончил Виргус и улыбнулся.

Он хоть и заводился с полуоборота, но быстро отходил, и вообще показался мне веселым и легким в общении человеком. Типичный холерик по диаграмме Вундта – легковозбудимый, эксцентричный, активный…

Фиш совсем другой – хладнокровный и закрытый флегматик, и его я, если честно, пока до конца еще…

Виргус развил идею массовой галлюцинации. Он предположил, что мы находимся под воздействием психотропных веществ и испытываем переживания сродни описанным Кастанедой. Потом он признался, что в реале лежит в психиатрическом диспансере, и мы (оправившись от легкого шока) некоторое время обсуждали тему шизофрении. А именно – феномен расщепления личности… «Да, но мы-то не в психушке», – наконец сказал Фиш, и тема завяла.