Айрат Галиуллин - Тигры и земляника

Фиш смотрит на друга остановившимся взглядом.

«Я понимаю, на войне как на войне, – продолжает Алекс, – но ты мог хотя бы… И не делай такого лица, Фиш, мне все равно. Я же давно мертв».

Фиш не отвечает. Медленно поворачивается и уходит, спотыкаясь о сухие…

Как тяжело писать… Отвлекусь. Заварю себе кофе.

.

Темный и душный вкус. Вкус безнадеги. Почему-то вспомнилось стихотворение Слуцкого: «Это не беда. А что беда? Новостей не будет. Никогда. И плохих не будет? И плохих. Никогда не будет. Никаких».

А может, когда нет плохих новостей – уже само по себе хорошо? Часто говорят: «плохо, потому что ничего хорошего». А я думаю – если нет плохого, это… если не радость, то покой точно.

- …Забудьте эти слова, – говорит Фиш. – Забудьте о «порядочности», «чести», «доброте». Их в мире нет. Красивые термины придуманы, чтобы вас зомбировать…

Мы с Виргусом догнали его перед калиткой в деревянном заборе. Фиш рванул на себя дверь, мы скользнули следом…

- Отбросьте иллюзии, – говорит Фиш. – Откройте газеты, включите телевизор. Кто громче всех кричит о морали? Политики. Чиновники. Торгаши…

Площадка огорожена трехметровыми бетонными плитами. Здесь прохладно и сумрачно.

- Директор детского дома рассуждает о сострадании, – говорит Фиш, – а назавтра его арестовывают за растление воспитанников…

Чистый цементный пол. Ближе к центру он светлее – протерт подошвами.

- Юная поэтесса пишет о любви, – говорит Фиш, – а вечером в сауне орет пьяным голосом: «Еще, хочу еще! Есть среди вас настоящие мужики?!..»

От площадки расходятся четыре коридора. Над одним табличка «Nord», над вторым «Sud», над другими «West» и «Ost». Мы вышли из северного.

- Чиновник разглагольствует о справедливости, – говорит Фиш, – но посвященные знают, что он ворует миллионами, обкрадывая инвалидов и стариков…

- Хорош пускать пузыри, – останавливает его Виргус. – Лучше скажи – это правда? То, что сказал твой друг – правда?

- Я не собираюсь перед вами отчитываться, – сквозь зубы говорит Фиш.

- И что получается, – спрашиваю я, – с чем мы идем по жизни? С набором высокопарного хлама? С верой в детские погремушки и бабушкины сказки? Ты считаешь – так?

Фиш разворачивается и шагает к коридору с надписью «West».

- Нет, постой! – Виргус догоняет его и хватает за рукав. – Ты не ответил на мой вопрос!

- И не собираюсь. – Фиш, не оборачиваясь, вырывает руку.

Я бросаюсь к ним.

- Виргус, Фиш! Давайте поговорим…

- Чего там рассуждать! – Голос Виргуса напряженно звенит. – Грохнул лучшего друга и выдрючивается перед нами… Чувак, сколько жмуров на твоей совести?

Фиш останавливается у входа в коридор.

- На моей совести? Совести… – Он пробует слово на вкус. – Вы жили как наивные идиоты… Идиотами и умрете. – Он шагает в проход и через несколько мгновений тень поглощает его.

Мы с Виргусом смотрим друг на друга.

- Зачем ты так, Виргус?

- Зачем?! Разве ты не слышала, о чем говорил этот… Алекс?

- Слышала, но ни к чему рубить с плеча, надо разобраться…

- Ты в своем уме, подруга? Ты что, не поняла: он – убийца!

- Да, но нам нельзя без него. Мы нужны друг другу!

- А что он может для нас сделать? Чему научить? Укокошивать людей?

- А что можешь ты? – Я чувствую как во мне нарастает раздражение. – Говори за себя, Виргус! Обвинять легко, труднее предложить что-то дельное…

- Значит, ни на что дельное я не способен? – Виргус прищурился. – Ага, вот оно как… Я хотел помочь, а вы…

- Ты хотел помочь? Да не нужна мне никакая… Это я хотела вам помочь!

Он смотрит на меня долгим взглядом, соображая… потом нехорошо усмехается.

- Ну и ладненько. И чудно. Да пошли вы!..

Виргус широкими шагами направляется к коридору «Ost». Раздражение прошло, и я хочу его остановить, но… только смотрю вслед длинной нескладной фигуре.

Ни к чему.

Бессмысленно.

Стою на бетонной площадке, чувствую, как в тени замерзают руки и ноги… оцепенение распространяется по телу… а тюленеобразные твари, незаметно подкравшись, тычутся рыльцами в мое сердце.

(Чье воображение создало этот безумный мир?)

У меня в Советниках были бездушная машина и говорливый неудачник.

(В черной-пречерной комнате…)

…Лодка качается на волнах. Медленно и спокойно. Медленно и спокойно качается на волнах…

(Пора, внуча, пора).

Я делаю несколько шагов и вхожу в южный коридор…

Месье Буноff

Однако.

Выхухоль

так и знал, что случится что-нибудь! я же говорил – не советники это, Элис, не советники!

Училка

Мне кажется, Элис, вы чересчур близко принимаете ночные кошмары! Так нельзя. Отвлекитесь, подумайте о светлом, позитивном!

Напишите лучше о работе, о подругах – куда вы вместе выбираетесь, какие мероприятия посещаете… А если давно нигде не были – срочно руки в ноги и на концерт, в театр, в лес!

Выхухоль

точно, училка. у нас на работе к примеру девки гурьбой записались на фитнесс)) Раз сходили, потом на неделю разговоров – у кого что болит и на сколько сантиметров где убавилось. увлекательно )))

Ацкий кактус

а ты падслушываеш старый развратнег

Выхухоль

с чего это я старый? я в самом соку ))

Элис

Друзья, не подумайте, что я всюду ною =)) Только в дневник эмоции и выплескиваю. А в жизни… никому это не интересно. У подруг свои проблемы.

Хорошо, Училка, напишу про них. Вчера вот забегала Жанна. Сидели, пили чай, она вспоминала семейную жизнь (Жанна разведена). Жаловалась на свекровь: «Представляешь, эта ведьма при муже говорит – какие у тебя сисечки маленькие! Какой номер – нулевой? Вот ведь дрянь. Муж и так мой размер знал, к чему лишний раз напоминать?» =)

Ацкий кактус

гыгыг! жжот корга староя

Училка

Да уж, свекрови – это отдельная, знаете ли, песня. А детишек у нее нет, у Жанны? (Ничего, что я интересуюсь?).

Месье Буноff

Не скажу по поводу свекровей, но тещи… Своей мизантропией я обязан исключительно им.

Элис

У Жанны дочка Эвелина, ей десять лет. Живет в основном у бабушки. Жанне воспитанием заниматься некогда – все пытается вытянуть счастливый билет.

- Может, тебе уже остепениться, Жанна? – говорю я вчера осторожно.

- Ты что думаешь, дорогая, я от хорошей жизни по свиданкам ношусь? – отвечает она. – Думаешь, я развлекаюсь? Если хочешь знать – я работаю на будущее. Вот найду обеспеченного, солидного, спокойного папика, и стану жить нормальной семейной жизнью. Чтобы нам с Эвелинкой не думать о завтрашнем дне и не считать каждую копейку…

- Да ладно, Жанн, не прибедняйся, больно ты копейки считаешь. Дизайнерские платья, элитная косметика…

- Это рабочая форма, вроде спецодежды. Чтобы поймать золотую рыбку, нужно выглядеть на миллион долларов! На богатых мужиков охота день и ночь, во всех рыбных местах куча девок. И не грымзы беспонтовые, а девятнадцатилетние Барби – длинноногие, загорелые, подтянутые. Думаешь, легко мне в свои тридцать шесть с ними соперничать?.. – Она вздохнула. – Ой, ты что, тренажер купила?