Айрат Галиуллин - Тигры и земляника

- Хорошо, тогда приступим. Набросай бизнес-план. Знаешь, как это делается?

- Разберемся, старик. – Виргус хлопнул меня по плечу. – Не боги горшки обжигают.

- Ну-ну.

- Давай, Виргус, вперед! – поддержала его Элис.

Дело сдвинулось.

При следующей встрече музыкант протянул мне помятый листок в клеточку.

- Что требовалось, – коротко сказал он.

Элис еще не подошла, поэтому в изучение маркетинговой схемы я углубился в одиночку. Привожу документ полностью – запомнить его было несложно.

БИЗНЕС-ПЛАН арт-клуба

1. Занять у кого-нибудь денег. 2. Купить столы и стулья. 3. Дать объявление в бегущую строку.

…

Элис застала нас в за столом большого кабинета в стиле «ленинского уголка». Виргус сидел с видом деловитым и утомленным. На моем лице, как я подозреваю, читалось выражение апатии.

- Что тут у вас, ребята? – Элис заглянула через мое плечо.

Пробежав глазами бумажку, она вздохнула и застучала ногтями по столешнице.

- М-да… Что ж, придется навалиться вместе, Фиш. Мы же решили?

Карл Маркс со стены наблюдал как мы разрабатываем план выжимания прибавочной стоимости.

124 дня.

Время – единственный невосполнимый ресурс. Его невозможно ни купить, ни отнять, ни обменять на материальные блага.

«…Такое дело, уважаемый. Я рекомендовал своего зятя в участники клуба. И мне сказали, что вы кандидатуру того… отклонили». – «Да, Виктор Андреевич, помню». – «Ну что же вы, дорогой, с плеча-то! Так нельзя. Я лично за него ручаюсь, а надо будет – и министр поручится. Надо бы пересмотреть заявочку…»

Правило:

Один мой знакомый женился только потому, что не смог сказать этого волшебного слова девушке, которую не любил и не воспринимал всерьез. Думал – переспят и разбегутся. Но она вынудила его сделать предложение, и мучительный для обоих брак длится двадцать лет.

«Виктор Андреевич, обычно я не объясняю причину своих отказов, но для вас сделаю исключение…»

(Я делаю вам одолжение).

Другой знакомый взвалил на себя финансовое обязательство, которое разрушило его перспективный бизнес. Друзья попросили, а он не смог отказать.

«…Вы представить не можете, Виктор Андреевич, насколько деликатными делами порой нам приходится заниматься…»

(Клуб – это моя вотчина).

Третий знакомый – светлая голова, блестящий аналитик – мог сделать хорошую карьеру, но сидит в мелких клерках. Он тащит работу всего отдела, потому что сослуживцы знают – товарищ не откажет…

«…Таким образом, Виктор Андреевич, существует ряд тем, не подлежащих обсуждению никогда и ни при каких обстоятельствах».

(Разговор закончен).

«Хорошо, уважаемый, я вас услышал. Может, как-нибудь позже вернемся к теме?»

(Дайте мне возможность отступить с достоинством).

«Возможно, Виктор Андреевич».

(Даю).

«Вот и хорошо. Я ведь зятю говорил – может, рановато тебе еще, пообтерись немного, накопи опыта…»

Умей сказать «нет».

- …Она не наденет коньки, – говорит Зая. Она порывистая, угловатая, носит стрижку «под мальчика» с зелеными прядями.

- Почему? – спрашивает «учитель».

- Ботинки мокрые. Скажи ему, Малыш.

Элис сидит на скамье, вид у нее потерянный. Рядом лежат белые коньки. Мокрые шнурки свисают с ботинок как дохлые черви.

Со школьного катка доносится музыка:

«Бьют часы на старой башне, Провожая день вчерашний, И звонят колокола…»

- Скажи, – настаивает Зая. – Чего ты молчишь?!

- Нет, она наденет… Правда, Элис? – говорит Демонио. На шее у него большой пластмассовый свисток. – У тебя есть обязательства перед школой и родителями, и ты должна их выполнять.

Элис зажмуривает глаза.

Умей сказать «нет».

- Эй, мучача! – Виргус выдвигается из-за моей спины. – Притормози-ка немного…

Я протягиваю руку и останавливаю его. Она должна это сделать сама.

Демонио нависает над Элис

- Ты должна это сделать… Должна… Открой глаза и надевай… Элис открывает глаза и тянется к конькам.

- Скажи ему! – Кричит Зая.

Элис вздрагивает и выпрямляется.

- Нет, – говорит она тихо.

- Что? – Демонио наклоняет ухо к Элис.

- Нет, – говорит Элис. – Нет! – Она хватает ботинок и бросает его в Демонио. Коньки ударяются о стену. – Я их не надену!

Элис встает и делает шаг вперед. На ее скулах проступили красные пятна.

Демонио молча поднимает ботинки, кладет их в деревянный ящик. Поворачивается и застывает в неподвижности, глядя сквозь нас пустыми глазами.

– По-моему, эпизод можно считать завершенным. Верно? – Я смотрю на Демонио. Он не реагирует. – Похоже, верно. Тогда нам пора.

Открываю дверь раздевалки и выхожу в коридор, остальные идут следом. С катка доносится:

« Бьют часына старой башне, Провожая день вчерашний, И звонят колокола».

- Начнем с конца. Что ты хочешь иметь на выходе, скажем, через пять лет? – спросил Фиш.

- Бабки, – не медля откликнулся я.

- Конкретнее. Сколько – в год, в месяц?

- В месяц? Ну, блин… Тысяч сорок. – Я посмотрел на Элис – не слишком ли круто загнул?

- Долларов, евро? Конкретнее! – продолжал измываться Фиш (я прям офигел, дружище).

- Рублей, старик! Наших деревянных рубликов!

Фиш посмотрел на меня как на идиота.

- И ради этого мы… Черт! – Он бросил карандаш на землю.

- Ладно, Фиш, – примирительно сказала Элис. – Для кого-то и это большие деньги… – Она махала удочкой, пытаясь закинуть леску подальше в море. Получалось пока не очень.

- Ни хрена себе! – Теперь разозлился уже я. – Да ты знаешь, чувак, сколько я в музыкалке получаю?! Я смотрю, ты совсем оторвался от жизни, не кнокаешь как люди живут! Нет, ты ответь – сколько зарабатывают учителя, инженеры, какая у стариков пенсия? Знаешь, нет?!

– Тихо, тихо, – сказала Элис. – Не бушуй. Мы же хотим тебе помочь.

С час назад мы собрались в Параллельном Мире. Вылезли из полузасыпанного лаза, обложенного заплесневелыми булыжниками, с интервалом минут в пять. (Прикольно, что мы уже не договариваемся когда и где встречаться. Оказываемся втроем в одном месте и в одно время, будто так и должно быть).

На сей раз я появился последним. Фиш с Элис уже осмотрелись и объявили, что мы на острове. Хотя островом его и назвать-то нельзя – так, клочок земли. Каменистые берега, лимонная рощица (серьезно, на деревьях настоящие лимоны), мох, папоротник, родничок. И вода в нем такая холодная, что сразу немеет горло.

- Ладно, – наконец сказал Фиш. – Хорошо. На выходе мы хотим ежемесячно полторы тысячи долларов. – Он не удержался и добавил: – В первый год работы.

Я засмеялся.

- О`кей, пусть будет так.

- А что ты хочешь от проекта через пять лет?

Вот упрямый черт.

Я задрал голову вверх. Сквозь мясистые листья дерева подмигивало солнце. Прямо надо мной висел крупный зеленоватый плод. Сходу сочинилось: