Бус Таркинтон - Суета и смятение

— Мы получили телеграмму только утром, — сказала Эдит, когда машина помчалась по торговому кварталу, соседствующему с вокзалом. — Мама и не ждала тебя в этом месяце.

— Но в лечебнице мне больше делать нечего, — тихо объяснил он. — По крайней мере, мне так сказали и держать меня далее не собирались, потому что у них очередь из очень больных людей. Они сами отправили меня домой, да и куда еще мне податься? Всё будет в порядке, Эдит; стану до темноты отсиживаться в дровяном сарае.

— Ну тебя! — нервно засмеялась она. — Конечно, мы все рады, что ты возвращаешься.

— Да? — спросил он. — И отец?

— Конечно! Разве он не писал тебе и не звал обратно? — Она не взглянула на Биббза, задавая вопрос. Впрочем, она всю дорогу смотрела прямо.

— Нет, он мне вообще не писал.

Эдит чуть зарделась.

— Значит, я писала; или кто-нибудь из братьев…

— Ладно тебе, всё нормально.

— Ты не представляешь, как мы были заняты весь этот год, Биббз. Я не раз собиралась написать тебе, но как только садилась за стол, что-то отвлекало меня. Безусловно, то же самое было с Джимом и Роскоу. Конечно, мы знали, что мама часто тебе пишет и…

— Конечно! — охотно согласился он. — Эдит, у тебя перчатка в саже. Стряхни, пока не размазалось. Вот ведь, я успел позабыть, какая тут копоть.

— По нашим меркам, погода в этом месяце стоит отличная. — Она сдула грязь и почувствовала себя свободнее.

Биббз поднял взгляд на тусклое небо, и мрачное солнце показалось ему оловянной сковородой, для украшения прибитой каким-то сумасшедшим к потолку коптильни.

— Да, погода превосходная, — произнес он. — Разве мы не домой? — спросил он через несколько секунд, заметив, что они проехали нужный поворот.

— Да, домой! А тебе нужно куда-то заехать по дороге?

— Нет. Просто новый шофер везет нас не туда.

— Всё правильно. Мы направляемся прямо домой.

— Но мы пропустили поворот. Мы всегда…

— О боже! — воскликнула она. — Ты не знал, что мы переехали? Тебе же известно, что мы сейчас живем в Новом доме?

— Откуда мне знать? — удивился Биббз. — Правда, переехали?

— Уже месяц как! О боже! То есть тебе не сказали… — Она запнулась, вновь покраснела и поспешно продолжила: — Конечно, у мамы сейчас ни секунды свободной, да мы ВСЕ вертимся как заведенные. Мама на вокзал поехать не смогла. Сегодня вечером папа пригласил своих партнеров и СТАРЫХ соседей на званый ужин и новоселье — они все такие противные; и мамочка всё взвалила на свои плечи. Ни на МИНУТКУ не присядет, а если и присядет, тут же появляется папа и поднимает ее, пока…

— Понятно, — сказал Биббз. — И как тебе новый дом, Эдит?

— Мне не нравится кое-что из того, что там сделал ПАПА, но это лучший дом в городе, с чего бы мне жаловаться? Папа и мне кое-что прикупил — пейзаж с Неаполитанским заливом, это картина маслом, очень красивая; висит прямо в холле, как только заходишь, сразу ее видишь, а шириной она чуть больше трех метров. Но в столовой он повесил старый натюрморт, тот, что привезли с Мёрфи-стрит. Ты помнишь его: стол, на нем разрезанный арбуз, куча чересчур красных яблок и блестящих лимонов и два мертвых тетерева на стуле? Он его когда-то приобрел в мебельной лавке и божится, что такой замечательной картины нет даже в музеях, а они с мамой их много обошли во время поездки по Европе. Но сейчас немодно вешать такие натюрморты в столовой; я заметила, что Бобби Лэмхорн усмехнулся, увидев его, да и Сибил тоже потешалась вместе с Бобби, а потом заявила папе, что согласна, картина превосходна, сказала, что он правильно сделал, настояв, чтобы ее повесили там, где он хочет. Вот кто меня утомляет! Сибил!

Как только Эдит заговорила на эту тему, от ее напряженности, граничащей со скованностью, не осталось и следа, хотя она по-прежнему смотрела только вперед, даже когда пылко осуждала невестку.

— СИБИЛ! — повторила она с таким жаром и яростью, что имя, казалось, огнем опалило ее губы. — Интересно, почему Роскоу не женился на ком-нибудь из МЕСТНЫХ, пользы от его брака было бы больше! Мог бы давно поладить с Бобби Лэмхорном, ведь дружат же они сейчас, а тот бы познакомил его с первыми красавицами в городе, но нет, вместо этого он уезжает и возвращается с этой Сибил Ринк! Когда мы с мамой были в Атлантик-Сити, мы познакомились с чудесными людьми, но никто из них и не слышал о Ринках! Никто даже не СЛЫШАЛ про них!

— Я думал, вы с Сибил близкие подруги, — сказал Биббз.

— Были, пока я ее не раскусила! — продолжая неистовствовать, ответила сестра. — Недавно я кое-что выяснила про миссис Роскоу Шеридан…

— Только недавно?

— Ну, — начала Эдит, поджав губы. — Конечно, я всегда видела, что она ради РОСКОУ и пальцем не пошевелит!

— Но, кажется, она вышла за него замуж, — попробовал возразить Биббз.

Сестра издала резкий звук, похожий на презрительный смешок, и, забывшись, чересчур бесцеремонно заявила:

— Так она бы и за ТЕБЯ вышла!

— Вот как, — сказал он, — неужели всё настолько плохо?

— Я не хотела сказать… — опомнилась Эдит. — Я лишь хотела… Я не о…

— Ладно тебе, — успокоил ее Биббз. — Но вряд ли мы бы поженились, так и не познакомившись; к тому же, если она столь расчетлива, значит, слишком умна для такого промаха: чтобы уехать домой, мне пришлось одолжить денег у заведующего лечебницей.

— Я не хотела ТЕБЯ обидеть, — промямлила Эдит. — Просто сказала, что, по-моему, такие, как она, рвутся замуж и готовы выйти за первого, кто позовет.

— Да, тут всё ясно, — сказал Биббз. И, заметив, что сестра довольна тем, как искусно вывернулась из неудобной ситуации, тихо усмехнулся.

— Роскоу так мил с ней, — продолжила Эдит после секундного молчания. — Слишком мил! Ему бы встряхнуться и показать, кто в доме ХОЗЯИН, вот тогда бы она его зауважала и научилась себя вести!

— То есть?

— Ой, ладно, я говорю, она такая неискренняя, — ответила сестра, вновь переведя разговор на другие рельсы, впрочем, на то она и была женщиной.

Биббзу только оставалось, что пожать плечами.

— Бизнес добрался и до старого города, — заметил он, указав длинной, дрожащей рукой на возводящуюся громадину. — Сначала многоквартирные дома, теперь это…

— Это не коммерция, — сообщила Эдит. — Это новое вложение папы — «Жилой массив Шеридана».

— Надо же, — пробормотал он. — А я-то думал, что «Шеридан» давно здесь известен.

— Ох, это О нас везде знают! — нетерпеливо сказала она. — По-моему, кто мы такие, известно всем в городе — мужчинам, женщинам, детям, негритятам. Но пришла пора войти в круг правильных людей.

— О нет! — воскликнул он. — Это еще кто?

— Ты про кого?

— Про «правильных людей».

— Сам знаешь: сливки общества, старые семейства — те, у кого настоящее положение в городе, и они знают, что у них оно есть.