Фаддей Булгарин - Воспоминания. Мемуарные очерки. Том 2

Имеется в виду вольный перевод сатирических книг английского дипломата и писателя Джеймса Джастина Мориера, высмеивающих стяжательство, лицемерие, религиозное ханжество и деспотизм, – «Мирза Хаджи-Баба Исфагани в Лондоне» (СПб., 1830. Ч. 1–4; отрывки: Северная пчела. 1830. № 7, 8, 65–67) и «Похождения Хаджи-Бабы Исфагани в Персии и Турции, или Персидский Жилблаз» (СПб., 1831. Ч. 1–4; отрывки: Сын Отечества и Северный архив. 1831. № 21–23; Северная пчела. 1831. № 30–38); обе книги были переизданы под названием «Мирза Хаджи-Баба Исфагани» (СПб., 1845).

О. И. Сенковский был вынужден 14 апреля 1833 г. покинуть цензуру после скандала, связанного с пропуском им драмы В. Гюго «Лукреция Борджиа» в журнале «Revue étrangère» (1833. Кн. 5). Номер был уничтожен, а убытки по распоряжению С. С. Уварова взысканы с Сенковского (см.: [ Стасов В. В. ] Цензура в царствование императора Николая I // Русская старина. 1903. № 3. С. 573).

В «Северной пчеле» Сенковский под криптонимом ССС поместил в 1833 г. ряд нравоописательных очерков: «Петербургская барышня» (№ 4), «Личности» (№ 17), «Человечек» (№ 137), «Моя жена» (№ 152). В альманахе «Новоселье» (СПб., 1833), составленном Сенковским, под псевдонимом Барон Брамбеус он напечатал юмористический очерк «Незнакомка» и памфлет «Большой выход у Сатаны». В этом же году Сенковский выпустил книгу «Фантастические путешествия Барона Брамбеуса» (СПб.) и в «Северной пчеле» с этой же подписью опубликовал нравоописательные очерки «Арифметика» (№ 209–210), «Заколдованный клад» (№ 220).

В другом фельетоне Булгарин так характеризовал это издание: «…журнал, обративший на себя общее внимание, был “Библиотека для чтения” (1834). Журнал этот основали Осип Иванович Сенковский, приняв в заведование литературную часть, и А. Ф. Смирдин, управлявший хозяйственною частью. Любимый всеми русскими литераторами А. Ф. Смирдин начал издавать журнал от имени всех русских литераторов , избрав в редакторы первого русского грамотея, Н. И. Греча. Но Н. И. Греч наблюдал только за чистотою слога и правильностью языка, а журнал составлял с первой книжки О. И. Сенковский. Библиографию, критику, ученые и литературные известия, т. е. живую часть журнала составлял О. И. Сенковский, человек истинно ученый, умный, остроумный, одаренный пересмешливым, весьма забавным юмором (causticité). Журнал имел необыкновенный успех и мог быть сравниваем с лучшими иностранными обозрениями (revues)» ( Ф. Б. Журнальная всякая всячина // Северная пчела. 1847. № 242. 25 окт.).

См.: Барон Брамбеус [ Сенковский О. И. ] Резолюция на челобитную сего, оного, такового, коего, поелику, якобы и других, причастных к оной челобитной, по делу об изгнании оных, без суда и следствия, из русского языка // Библиотека для чтения. 1835. Т. 8. Отд. 6. С. 26–34.

Любовно-авантюрный роман «История о храбром рыцаре Францыле Венциане и о прекрасной королевне Ренцивене», созданный на основе старинного французского романа, проник на Русь в первой трети XVIII в. и получил широкое распространение в рукописном виде. Впервые был издан в Москве в 1787 г., впоследствии неоднократно переиздавался.

См., например, обширный список разного рода выпадов и негативных характеристик в публикациях Булгарина 1835–1839 гг. в: Каверин В. А. Указ. соч. С. 220–225.

Имеется в виду А. В. Дружинин, который редактировал «Библиотеку для чтения» в 1856–1860 гг. См.: Дружинин А. В. О. И. Сенковский: некролог // Библиотека для чтения. 1858. № 4. С. 80–96.

Выражение это Булгарин заимствовал из русского перевода романа Лоренса Стерна «Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена» (6 т. СПб., 1804–1807). У Стерна не Варвара, а Дина, см. подробнее: Кошелев А. В. «Варвара мне тетка, а правда сестра»: стернианская пословица в русской литературе // Литературный факт. 2016. № 1/2. С. 237–244.

«Я сказал, [что нужно было сказать]!» ( лат .).

За десять лет до этого Булгарин несколько иначе характеризовал печатно и самого Сенковского, и круг языков, которыми он владел: «Осип Иванович Сенковский получил классическое образование под руководством ученых, снискавших европейскую славу, и с юношеского возраста посвятил себя изучению восточных языков, не по особенной страсти собственно к языкам, но к Востоку вообще, т. е. к его истории, географии, этнографии, словом, к существованию древнему и новому восточных народов, наших предшественников в образованности. За двадцать семь лет пред сим, в первой молодости, О. И. Сенковский, имея уже достаточные сведения в арабском языке, отправился к знаменитому ориенталисту Ариде, жившему в каком-то монастыре в горах Ливанских, и под его руководством изучил основательно древний и современный язык арабский и язык турецкий, путешествовал по Востоку, посетил Египет и Нубию и, прожив несколько времени в Константинополе, возвратился на родину. Сколько нам известно, О. И. Сенковский знает языки: греческий, древнееврейский, латинский, арабский (письменный и новый разговорный), турецкий, персидский, татарский, древнеисландский (на котором написаны саги), французский (на нем пишет он свободно), английский, немецкий, итальянский, испанский и все славянские наречия. Мы нисколько не преувеличиваем, исчисляя столько языков. Иным это покажется даже сомнительным, однако ж это сущая истина. Само по себе разумеется, что он не все эти языки знает в совершенстве, но на всех читает и все понимает, а для ученых трудов этого довольно. Когда здесь был турецкий посланник Галиль-Паша, то по произношению О. И. Сенковского принял его за природного турка. Сколько можно было бы сделать с таким богатым запасом сведений, с умом О. И. Сенковского и с его трудолюбием! Было время, когда он, изучая языки и историю Востока, занимался по десяти и даже по двенадцати часов в сутки, и по нескольку месяцев не выходил из дому! Мы помним время, в которое О. И. Сенковский принялся за изучение языка китайского и занимался составлением сравнительного словаря восточных языков, взяв за основание знаменитый Словарь Меннинского [Francisci à Mesgnien Meninski institutiones linguae Turcicae cum rudimentis parallelis linguarum Arabicae et Persicae. 2 Bde. Wien, 1765], и когда намеревался написать по восточным источникам историю хазаров, народа поныне почти неизвестного. Сколько света пролилось бы из этой истории на историю русскую, если б начатое было кончено! О. И. Сенковский воздвигнул бы себе незыблемый памятник в области наук и прославил бы наше отечество. На бесплодном поле русской журналистики иссякли все эти ученые предприятия, и разрушились все надежды знавших коротко глубокую ученость и необыкновенные способности О. И. Сенковского!» ( Ф. Б. Журнальная всякая всячина // Северная пчела. 1848. № 30. 7 февр.). См. также записку о Сенковском, написанную Булгариным для III отделения в апреле 1828 г.: «Сенковский воспитывался в Виленском университете и приобрел там первоначальные сведения в арабском языке, отправился на Восток в 1818 году для усовершенствования себя в восточных языках, жил долго на горе Либане у знаменитого ориенталиста Ариды, был в Египте, Нубии и, возвратившись в Константинополь, по своим познаниям в турецком и арабском языках был причислен графом Строгоновым к константинопольской миссии. Возвратясь в Петербург, Сенковский определен по высочайшему повелению в Коллегию иностранных дел в 1821 году, с тем, чтобы занять первое вакантное место драгомана, а за успешное приготовление себя к сему роду службы награжден 200 червонцев. Поелику не предвиделось, чтобы Сенковский нашел скоро вакантное место драгомана, то в 1822 году по высочайшему повелению определен ординарным профессором восточных языков в С.-Петербургском университете. В сие время Сенковский изданными сочинениями и переводами с восточных языков приобрел себе европейскую славу, и первые ориенталисты в Европе, Абель-Ремюза, Сильвестр де Саси и другие признали публично Сенковского отличнейшим ориенталистом и первым знатоком истории и географии Востока.