Фаддей Булгарин - Воспоминания. Мемуарные очерки. Том 1

В Испании царствовал Карл IV, человек образованный, умный и добродушный, но государь слабый, бесхарактерный, легковерный, имевший отвращение к занятиям государственным. Две непобедимые страсти господствовали в нем и поглощали все его время: музыка и псовая охота. Ему тогда было пятьдесят девять лет от рождения. Королева Луиза Мария (урожденная принцесса неаполитанская) была только тремя годами моложе своего супруга, но сохранила в душе весь пыл южных страстей и в теле всю силу пламенного темперамента. Подчинив короля своей власти, она управляла его волею. Королевское семейство составляли: младший брат короля дон Антонио, человек благородный и твердого характера; три сына: дон Фернандо, или Фердинанд, принц Астурийский, наследник престола двадцати трех лет от рождения, дон Карлос двадцати двух лет и дон Франциско де Паула четырнадцати лет. У короля были три дочери: Карлота, замужем за наследником португальского престола [1576], Мария Луиза Иозефина, правительствующая королева Этрурии [1577], и Мария Изабелла в замужестве за наследником престола Обеих Сицилий [1578].

Делами государства и двором управлял самовластно и безотчетно любимец королевы, или, как мы говорим, временщик, Эмануил (Мануэль) Годои (Godoï), человек низкого происхождения. Иные говорят, что он был сперва погонщиком мулов, другие утверждают, что он был тореадором, т. е. бойцом на воловьих травлях. Прекрасный собою, ловкий, ума хитрого и вкрадчивого, Годои определился в роту королевских телохранителей и вскоре обратил на себя внимание королевы, которая предалась ему совершенно и заставила короля произвесть ее любимца в первые министры, в председатели Кастильского совета [1579], в адмиралы и в генералиссимусы. Постыдная уступчивость французскому правительству, погубившая испанский флот, все ее военные средства и расстроившая финансы для сохранения постыдного мира, доставила Годою фантастический титул Князя Мира (Prince de la Paix) [1580]. Господствовавшая страсть в Князе Мира была алчность к деньгам, и он для того только любил власть, что она представляла ему средства к обогащению и к грубому разврату. Вся королевская фамилия, все дворянство и весь народ испанский ненавидели и презирали Князя Мира, но королева любила его более собственного своего семейства, и король ради своего спокойствия до такой степени вверился хитрому любимцу, что поручил ему все дела политики и внутреннего управления и никого другого не хотел слушать. Князь Мира употреблял все средства, чтоб развратить наследника престола и дать ему превратное воспитание, надеясь по смерти короля овладеть престолом. Во время болезни короля в 1806 году уже пущены были в народ вести о перемене династии будто бы по завещанию короля, – но он выздоровел, и в народе ненависть к любимцу усилилась еще более. В мудрое правление Карла III, предшественника Карла IV, Испания начала пробуждаться от летаргического сна, и везде водворялся порядок вследствие постепенных усовершенствований [1581]. При Князе Мира все обрушилось в прежнюю пропасть, и Испания представляла настоящий хаос. Правосудие, чины, места, привилегии продавались с молотка. Государство не имело флота, войско было в жалком положении, торговля ничтожная, фабрики и мануфактуры в совершенном упадке, народ почти одичал в глубоком невежестве и суеверии. Все зло приписывали корыстолюбивому любимцу, Князю Мира, и полагали всю надежду на наследника престола, окруженного людьми умными и почтенными, между которыми главную роль играли воспитатель принца каноник Эскойкис (Escoiquis), герцоги Инфантадо и Сан-Карлос. Народная партия, окружавшая наследника престола, ожидала только случая, чтоб свергнуть Князя Мира с высоты власти для общего блага. Князь Мира, противодействуя партии, старался посеять раздор между наследником престола и его родителями и до того успел в своем намерении, что возбудил ненависть к нему в сердце его матери и недоверчивость в короле. Начались придворные интриги, основанные на клевете и сплетнях, беспрестанно усиливавшие ненависть родителей к сыну, а в сыне желание избавиться от своего врага.

Война Наполеона с Пруссиею и Россиею в 1806 году образумила на время испанский двор, долженствовавший предвидеть, чем кончится его раболепное послушание Наполеону, когда он изгнал Бурбонов из Неаполя [1582]. Наш посланник при испанском дворе, барон Строганов [1583], и английский посланник успели убедить Князя Мира в пользах Испании от союза со всею Европою противу властолюбия Наполеона [1584], и Князь Мира начал собирать войско и издал сильную прокламацию, приглашая народ к вооружению, не назвав, однако ж, неприятеля. Если б Наполеон претерпел поражение на севере, тогда бы до 100 000 войска испанского, португальского и английского вторгнулось во Францию через Пиренеи; но победа при Иене переменила ход дел, и Князь Мира, испугавшись своего смелого поступка, удвоил свою уступчивость и раболепство пред Наполеоном. Наполеон не показал вида, что предполагал измену в Князе Мира, но решился ускорить изгнание Бурбонов из Испании. Внутренние интриги испанского двора послужили ему к тому предлогом.

Как первое доказательство преданности, в которой Князь Мира уверял Наполеона, он потребовал лучших двух корпусов из испанской армии, собранной противу него. Князь Мира согласился, и один корпус испанских войск под начальством генерала Офарильи послан был в Тоскану, а другой, в 14 000 человек, под командою генерала маркиза Ла Романа – в Данию. Выбраны были лучшие солдаты и офицеры, чтоб лишить Испанию надежнейшей опоры. Между тем 24 000 французов под начальством маршала Жюно [1585]выступили через Испанию в Португалию (в половине октября 1807 года).

Корпус маршала Жюно состоял из рекрут. Едва по три человека старых солдат приходилось на роту. Кавалеристы были не более четырех месяцев на службе, не умели даже ездить и обходиться с лошадью. Пехота не знала вовсе своего дела. Это было самое плохое войско, какого Франция никогда не выставляла противу неприятеля. В этом корпусе лучшие солдаты были пьемонтцы и ганноверцы, которые, однако ж, шли неохотно на войну и ненавидели французов. Наполеон приказал Жюно как возможно поспешить в Лиссабон, чтоб взять португальский флот и задержать королевскую фамилию, и Жюно шел торопливо, малыми отрядами, оставляя в тыле множество больных и мародеров. 30 ноября 1807 года он вступил в Лиссабон только с 1 500 человек. Остальные пришли после, но из 24 000 человек, перешедших за Пиренеи, в Португалии собрались только 14 000 человек, оборванных, усталых и ненадежных в бою солдат.

Маршал Жюно еще из Испании разослал по Португалии прокламации, извещая, что он идет ей на помощь противу англичан, которые намерены поступить с Португалией, как поступили с Данией [1586], и увещевая португальцев принимать французов, как друзей и союзников. И между тем как Жюно уверял португальцев в великодушных и бескорыстных намерениях Наполеона, англичане сообщили принцу регенту португальскому [1587]лист официальной французской газеты «Монитер» [1588], в котором напечатано было решение Наполеона, что «дом Браганцский перестал царствовать в Португалии» («La maison de Bragance avait cessée de régner»). Это та же самая фраза, которою лишена престола фамилия неаполитанских Бурбонов!