Джеймс Джойс - Улисс [ЛП]

И тут, для перемены темы, он почитал о Дигнаме, пок. с мир., что, как он подумал, было отнюдь не развлекательной разрядочкой.

"Сегодня утром (это конечно Гайнс накропал) останки покойного м-ра Патрика Дигнама были вынесены из его жилища на Ньюбридж-Авеню, 9, Сэндимонт, для захоронения на Гласневинском кладбище. Усопший джентельмен был одним из общеизвестных и приятных лиц в жизни города, а его кончина, после непродолжительной болезни, явилась тяжким ударом для сограждан всех классов состояния и повергла их в глубокую скорбь. Многие из друзей покойного присутствовали на церемонии организованной (а это, как пить дать, Гайнс вставил уже под диктовку Корни) похоронной конторой Г. Дж. О'Нейл & Сын, Норд Стрэнд Роуд, 164. Среди провожающих в последний путь присутствовали: Патк. Дигнам (сын), Бернард Кориган (шурин), Джон Генри Ментон, Адв., Мартин Канинхем, Джон Повер, итон док физ 1\8 aдор дорадор дорадора (на этом месте он окликнул Монкса, отца ежедневных, насчёт рекламы Ключчи), Томас Кернан, Саймон Дедалус, Стефен Дедалус, Бклр. Иск., Эдвард Дж. Ламберт, Корнелиус Келлехер, Джозеф М.К. Гайнс, Л. Цвит, Ч. П. М'Кой, М'Интош и некоторые другие."

Вскипев из-за Л. Цвита (надо ж, как переврали) вдобавок к строчке полной бестолочи в наборе, но вместе с тем жутко заинтригованный Ч.П. М'Коем и Стефеном Дедалусом, Бклр. Иск., которые моментально бросались в глаза своим совершенным, что и говорить, отсутствием (не говоря уж про М'Интоша), Л. Цвит указал на это своему компаньону – Бклр. Иск., сосредоточившемуся на сдерживании очередного зевка, реакция нервов, не умолчав и про обычный урожай бессмысленно курьёзных опечаток.

– Что там, первое,–спросил он, как только позволила его нижняя челюсть,– послание евреям? Ибо сказано: раскрой рот свой и всунь туда ногу свою.

– Вот уж действительно,– сказал м-р Цвейт (хоть сперва думал, что тот намекает на архиепископа, пока не добавилось про ногу и рот, которые тут вообще ни к селу ни к городу), с прихлынувшей радостью что можно успокоиться и малость ошеломлённый, что Майлз Крофорд—надо же!—дотюкал-таки дело до конца, так-то вот.

Покуда второй вчитывался на предложенной странице, Цвит (привешивая ему ещё разок его новое мимоимя) коротал пару-другую бездельных минут, просматривая, с пятого на десятое, отчёт о третьем заезде в Эскоте, на третьей странице, сумма приза в 1000 соврн., 3000 соврн. поставлено на всех жеребцов и кобыл: Клочок, сын Резвуна, 5 л, 9 ст. 4 фнт., собственность м-ра Александера, Трейл, (В.Лейн), 1. Цинфандель, лорда Говарда де Валдена, (М. Кеннон), 2. Мантия, м-ра В. Басса, 3. Ставки 5 к 4 на Цинфанделя, 20 к 1 на Клочка (аутсайдер), Клочок и Цинфандель пришли почти грудь в грудь. Скачки, редкое зрелище, надо было видеть как резвый аутсайдер вырвался вперёд, долго лидировал, обойдя чалого жеребца лорда Говарда де Валдена и гнедую кобылку м-ра В. А. Басса в заезде на 2 1\2 мили. Тренер победителя Брейн, так что версия Лениена на этот счёт оказалась полной трепотнёй. А чтоб поверили, талдычил без конца. 1000 соврн, на 3000 в кармане. В скачках принимал участие также Максимум II, Ж. де Бремона (французская лошадь, про которую так усердно выспрашивал Бентем Лайенс, к финишу ещё не пришла, но ожидается с минуты на минуту). Есть способы подстраховаться от пустой наводки. Возмещение за любовные игрища. Но этот недоумок Лайенс гнал как ошпаренный, горя желанием поставить. Конечно, в азартных играх всегда подстраивают такие трюки, по тому как кончился заезд, у бедного придурка нет причин поздравлять себя – клюнул на пустой номер. Тут, таки, как угадаешь.

– Всё к тому и шло, что этим кончат,– сказал м-р Цвейт.

– Кто?– второй, с поврежденной, кстати, рукой, спросил у него.

– Однажды утром откроешь газету,– убеждал извозчик,– а там чёрным по белому: ВОЗВРАЩЕНИЕ ПАРНЕЛЛА.

Он поспорит на что хочешь. Тут как-то ночью в забегаловку притопал дублинский фузилер, так он вообще его видел в Южной Африке. А скопытился он из-за гордости. Надо было или смотаться, или залечь на какое-то время, после комиссии кабинета № 15, выждать, пока всё станет как прежде и никто не будет тыкать пальцами. И они все, как миленькие прибежали б на задних лапках, как только он опять был бы в норме. И всё-таки он не умер. Просто прячется где-то. В гробу, что тогда привезли, были просто камни. Теперешнее его имя – Де Вет, генерал у буров. Его промашка была, что рыпнулся против священиков. И так далее и тому подобное.

Однако, Цвейта (с правильным правописанием) крепко изумляла их памятливость, ведь в девяти случаях на десять, сперва окатят дёгтем, да не парой бочек, а тысячью, прежде чем предать полнейшему забвению, уж как-никак двадцать лет минуло. Конечно, очень даже вряд ли, чтоб во всей этой трепотне, была хоть капля истины, но и даже просто предположить, возвращение, по его мнению, никак не стоило свеч, если взвесить всё как следует. И что-то в его смерти им явно против шерсти. То ли слишком уж беспрекословно он усоп от острой пневмонии, как раз когда различные политические манёвры близились к развязке и, как бы, смертью своей обязан тому, что поленился сменить ботинки и одежду, когда промок, вот и простудился и, не показываясь специалистам, отлёживался у себя в комнате, пока не умер-таки, среди широко разлившейся скорби, не прохворав и пары недель, либо, что очень даже не исключено, их бесит, что не удалось сделать это собственными руками. Разумеется, никого не извещали о его переездах, ни малейшего намёка на его адрес, бывший абсолютно чем-то типа "АЛИСА, ГДЕ ТЫ?", даже и до того, как начал пользоваться несколькими псевдонимами, Фокс или, там, Стюарт, так что замечание нашего друга извозчика не выходило за пределы круга вероятного. И ему, конечно, совсем бы не понравилось, как прирождённому вождю народа, каковым он, несомненно, и был, внушительная фигура полных шести футов, или, во всяком случае, пять и десять, или одиннадцать, даже если в носках, тогда как г.г. Всякие-и-Прочие, хоть и в подмётки не годились такому человеку, продолжили править курятником ещё долго после того, как их верительные грамоты вконец обветшали. И тут напрашивается вывод: кумир на глиняных ногах. А потом семьдесят два его верных соратника открыли по нему пальбу, забрасывая грязью наперебой. Точно так и с убийцами. Неодолимое чувство – поневоле тянет вернуться и показать недоучке в заглавной роли как оно делается. Ему однажды довелось увидеть его вблизи, когда разбили набор в НЕПОКОРИМОМ—или то была ЕДИНАЯ ИРЛАНДИЯ?—привилегия, которой он глубоко дорожил и в действительности подал ему его шёлковую шляпу, когда ту с него сбили, и он ещё сказал спасибо, храня, при всей его взвинченности, которую он, несомнено, испытывал, полную невозмутимость внешнего вида даже при той небольшой неприятности, что стряслась под занавес, вот что значит воспитанность до мозга костей. И всё же, опять-таки насчёт возвращения, считай что крупно повезло, если не спустят пса, при твоём появлении. А потом невпроворот обычной тягомотины. Том – за, а Дик и Гарри – против. И, перво-наперво, стычка с тем, кто вступил в права владения и приходится предъявлять свои верительные грамоты, как тому истцу в деле Тичборна. Роджер Чарльз Тичборн, а корабль назывался БЕЛЛА, если не изменяет память, с которым он, наследник, утонул, как потом пытались доказать, и ещё была татуировка индийскими чернилами, лорд Беллью, кажется? Мол, эти-де подробности проще простого можно было выведать у какого-нибудь братишки на борту корабля, а потом, пользуясь описанием, приходишь и говоришь, извините, меня зовут Так-то-и-так-то, или другим простым манером. Намного осмотрительней (как заметил м-р Цвейт, не столь, фактически, многоречивому лицу, как то, выдающееся, ставшее предметом текущего обсуждения) сперва проверить что к чему и почём.