Джеймс Джойс - Улисс [ЛП]

– В память погибших,– грит Патриот и подымает свою пинтосклянку, а сам зырит на Цвейта.

– Ага, ага,– грит Джо.

– Вы не уловили о чём я,– грит Цвейт,– я имел ввиду…

– Sinn Fein ,– грит Патриот.– Sinn Fein amhain . Друзья наши любимые – рядом, плечом к плечу с нами, а враги – напротив.

Воздание последней памяти оказалось бесконечно впечатляющим. Со всех колоколен, вблизи и вдали, непрестанно раздавался погребальный звон колоколов, и, в то же время, по сумеречным окрестностям раздавалась зловещая дробь сотни приглушённых барабанов, перемежаясь гулкими орудийными залпами. Оглушительные раскаты грома и слепящие вспышки молний озарявшие жуткую сцену, свидетельствовали, что небесная артилерия предоставила свою сверхъестественную помпезность и без того душераздирающему зрелищу. Проливной дождь низвергался потоками из шлюзов разгневанных небес на обнажённые головы собравшегося многолюдья, число которого, по наискромнейшим подсчетам, превышало пятьсот тысяч человек. Дублинская столичная полиция в полном составе, под личным предводительством главного комиссара, поддерживали порядок в необозримой толпе, для которой духовой оркестр с Йорк-Стрит заполнял промежуточное время восхитительным исполнением на инструментах в чёрной драпировке бесподобных, с колыбели близких нам мелодий, сотворённых скорбной музою Сперанцы. Специальные скорые туристические поезда и мягкие шарабаны были пущены для удобства наших деревенских кузенов, которые явились несметными контингентами. Значительное оживление вызвали любимые уличные певцы Дублина, Л-н-н и М-л-г-н, исполнившие НОЧЬ, КОГДА ОТКИНУЛ НОГИ ЛАРРИ в их обычной, провоцирующей смех манере. Два наших неподражаемых шутника вмиг распродали свои печатные листки среди любителей комедийного элемента и никто из тех, у кого найдется в сердце уголок для настоящей ирландской весёлости без вульгарности, не попрекнёт их за тяжко заработанные пенни. Дети из Приюта Найденышей Женского и Мужского Пола, облепившие окна с видом на место действия, пришли в восторг от этого нежданного дополнения к развлечениям дня, и множество похвал заслуживают Сестрицы Бедных за их отличную идею предоставить безматерным и безотцовым деткам воистину назидательное удовольствие. Местная вице-королевская партия, в которой насчитывается немало широко известных дам, была препровождена Его превосходительством на самые выгодные места на большом помосте, тогда как живописная делегация, под общим названием Друзья Изумрудного Острова, была расположена на трибуне напротив. Делегация, представленная в полном составе, состояла из Коммандора Бацибаци Бенинобеноне (полупарализованный вождь партии, который был доставлен на своё место с помощью мощного парового крана), месье Пьерполь Петитепатпэ, гранджокер Владимир Карманософф, архиджокер Леопольд Рудольф фон Шварценбад-Ходентагер, графиня Мара Вирага Кизажони Путрапести, Хайрам Й. Бомбуст, граф Атанос Карамелапулос, Али Баба Бакшиш Разхат Лукум Эфенди, сеньор Идальго Кабальеро Дон Пекадилло и Палабрас и Патерностер де ла Малора де ла Малярия, Хокопоко Харакири, Сунь Хунь Чайнь, Олаф Кобберкеддельстен, Минхер Тpик ван Трумпс, пан Полекс Педирски, Гусьпонд Прхклстр Кратчинабритчинич, герр Хурхаус-Директорпрезидент Ганс Чуечли-Штоерли, Национальгимназиумсанаториумундсуспензориумординарприватдоцентобщеисторииспециалпрофессордоктор Кригфрид Юбералгемайн. Все делегаты без исключения высказались в наикрепчайших гетерогенных выражениях относительно беспрецедентного варварства, очевидцами которого им предстояло стать. Оживлённая перепалка (в которой приняли участие все) возникла среди Д. И. О. насчёт того, восьмое или девятое марта является правильной датой рождения святого покровителя Ирландии. Во время спора в ход были пущены пушечные ядра, ятаганы, бумеранги, мушкеты, горшки с нечистотами, мясничьи топоры, зонтики, рогатки, кастеты, свинчатки, железные болванки и обмен ударами без разбору кого куда, но кроха полисмен, констебль МакФаден, вызванный спецкурьером из Бутерстауна, незамедлительно восстановил порядок и, с быстротой молнии, предложил семнадцатое число, как решение одинаково почётное для обеих спорящих сторон. Остроумное предложение двухсполовинойметроворостого всем сразу понравилось и было принято единогласно. Кoнстебль МакФаден, получил сердечные поздравления от всех Д. И. О., некоторые из которых обильно кровоточили. Коммандор Бенинобеноне был извлечен из-под председательского кресла и его юридический консультант Аввокато Пагомими объяснил, что различные предметы в его тридцати двух карманах были выдернуты им из карманов его младших коллег во время свалки, в надежде восстановить в них здравое сознание. Предметы (среди которых оказалось несколько сотен дамских и джентельменских золотых и серебряных часов) были тут же возвращены их законным владельцам и воцарила безраздельно полная гармония.

Спокойно, без позы, Румбольд ступил на эшафот в безупречном утреннем костюме с его излюбленным цветком Gladiolus Cruentus в петличке. О своём появлении он известил тем мягким pумболдианским кашлем, которому столь многие пытались (безуспешно) подражать – короткий, болезненный и, вместе с тем, такой характерно мужественный. Прибытие всемирноизвестного головореза вызвало бурю оваций в толпостечении, вице-королевские дамы махали платочками от возбуждения, тогда как ещё более возбудившиеся иностранные делегаты громогласно изливались нестройной сумятицей криков: хоч, банзай, елйен, живио, чинчин, полла крониа, хипхип, виват, Аллах, среди которые звучное eviva посланца страны песен (верхняя F третьей октавы напомнило о тех пронзительно милых нотах, которыми кастрат Каталони ошеломлял наших прапрабабушек) выделялось явно и узнаваемо. Тут же через мегафон был дан сигнал к молитве и в одно мгновение все головы обнажились, патриархальное сомбреро коммандора, принадлежащее его семье со времен революции Риенци, было снято его дежурным медицинским консультантом, д-ром Пиппи.

Умудрённый прелат, представлявший последнее утешение святой религии герою-мученику на пороге высшей кары смертью, пал на колени, в наихристианнейшем духе, в лужу дождевой воды, склоняя седовласую главу под клобуком, и вознёс к трону милости пылкие молитвы всепокорности. Недвижимо высилась у плахи мрачная фигура палача, лицо его скрывал трехведёрный горшок с парой округлых прорезей, откуда яростно поблескивали его глаза. Ожидая рокового знака, он проверял лезвие своего ужасного орудия, то правя его на своем загорелом бицепсе, то обезглавливая, подряд и без разбору, стадо овец, которое предоставили поклонники его свирепого, но столь необходимого ремесла. Подле него, на прекрасном столе красного дерева, были аккуратно разложены четвертовальный тесак, различные потрошильные приспособления из легированной стали отличной закалки (специально поставленые всемирно прославленной фирмой столовых принадлежностей г. г. Джон Раунд и Сыновья, Шеффилд), терракотовое блюдo предназначенное для принятия двенадцатиперстной, прямой, слепой кишoк, аппендикса и пр., после сноровистого потрошенья, и два вместительных молочных кувшина, которым суждено принять бесценную кровь неоценимой жертвы. Служители объединённого кошачьего и собачьего дома ожидали тут же, дабы доставить помянутые сосуды, после их наполнения, в их благотворительное заведение. Отменная закуска, состоящая из ветчины с яйцами, отлично прожареной говядины с луком, восхитительных горячих ватрушек к завтраку и взбадривающего чая, была заботливо предоставлена властями для насыщения центральной фигуры трагедии, который находился в превосходном расположении духа, приуготовляемый к смерти, и выказывал острейший интерес ко всем процедурам от начала и до конца, но он, с редкой по нынешним временам самоотверженностью, благородно показал себя на высоте положения и выразил предсмертную волю (незамедлительно исполненную), чтобы пищу, без остатка, разделили между членами ассоциации больных и нуждающихся квартиросдатчиков, в знак его уважения и почитания.