Коллектив авторов - Истинная сущность любви: Английская поэзия эпохи королевы Виктории

Последних чаек стая
Кружится над скалой.
Как в памяти печальной
Восторгов прежних рой,
Крыл белых тает строй.

Шлюп скрылся за горой,
Смерк солнца луч прощальный,
Решили тучи с края
Скрыть лунный лик овальный.
А ты одна, родная.

О юноша, прощай!
Надежду обретая,
Взор вспять не обращай,
За Истиной взлетая.

Летя сквозь бурный край,
Среди огня блуждая,
Не уходи, познай
Мучения, страдая.

Ты Веры не теряй,
Смерть гордо презирая,
Тогда увидит рай
Душа твоя, сгорая.

Коль рядом страсти май,
И красота святая,
В бессмертный хор их, знай,
Твой глас вольётся, тая.

Люблю я все красоты
И поклоняюсь им.
Так не хвалил я Бога;
Пусть наша жизнь убога,
Но мы их свято чтим.

И в творчестве я радость
Хочу найти сполна;
Хотя она виденьем
Пройдёт, как с пробужденьем —
Мечта пустого сна.

Вверху небес голубизна,
Где жемчуга и снег летучий;
Клочками чёрного руна
Закрыли высь густые тучи.

Их тени пляшут над холмом,
Среди вершин и в буераке,
Белёной мельницы проём
То на свету, то в полумраке.

С неба уходят тучи,
Ветер на море стих,
Месяца лик над кручей
В скорбях увял своих.

Он освещает гребни
Бледно-свинцовых волн,
Ревом их быстрой пены
Сумрачный берег полн.

Запада саван алый
Скрыл уходящий день,
Звёзды крадутся вяло
Под небосвода сень.

Пена белей и белее,
Месяц светлей и светлей.
К дому свернул я в аллее
С тенью бегущей своей.

Весна приходит в мае
Белее молока;
В кудрявом свете тая,
Блуждают облака.

Капустницы над крышей,
Ромашка расцвела,
И рассыпают вишни
Снежинки у ствола.

Мне красота нужна
И Божья благодать,
Надежда у меня одна:
Взор к небесам поднять.

Сияющий поток
Течёт от звёзд волной, —
Так стал для нас Любовью – Бог,
Любовью неземной.

И в ком пылает страсть,
Восторгами маня,
В глазах того искрится часть
Небесного огня.

Любовь, ты муза для меня,
Тебе, средь лучших, в рвенье
Несу, колени преклоня,
Я жертву и моленье.

Дары их славили твой храм,
Меня позоря, всё же
Их тяжбы – просто стыд и срам,
Мой иск намного твёрже.

В венках лавровых каждый рад
С победой жить спокойно,
Но их гордыня от наград
Презрения достойна.

Не нужен мне на лбу венок,
А на руках – алмазы;
Мой дар – желанья – мой челнок,
Мольба – твои приказы.

Моя любовь! коль от тебя
Я сумасшедшим буду,
То больше ста сердец, скорбя,
Возьмут меня отсюда.

Любовь сошла с небес ко мне:
Нежна, как росы на цветках,
Сладка, что капли по весне
В медовозевных лепестках.

Я не расстанусь больше с ней,
Осанну вечно буду петь,
Её в душе вкусив полней,
Воздам хвалу любую впредь.

Всё пусто без любви благой,
Она откроет все пути.
И нет мне радости другой,
Чем утешенье в ней найти.

Холм – сосны стояли, вздыхая,
Был мрачен и холоден день,
Долину цветущего мая
Туман оборачивал в тень.

Спит лето в глубоком ущелье,
Где цвет на деревьях багрян,
Где благоухание хмеля,
И запах шиповника прян.

Крича, возмущалась кукушка,
Железный топор, что есть сил,
У дуба с дрожащей макушкой
Железное сердце пронзил.

И грохот! В мгновения эти
Как будто мертва тишина,
Над гибелью гордых столетий
Вздыхала, темнея, сосна.

Забыть обо всём я в июне могу,
Купаясь с любимой в душистой стогу.
А в небе возводит из кружева туч
Дворцы золотистые солнечный луч.

Я песни слагаю – она их поёт,
Читаем стихи мы весь день напролёт,
Скрываясь от взоров в домишке своём.
Какое блаженство быть летом вдвоём!

Пустая жизнь прошла,
Как будто сладкий сон,
И рядом пронесла
Мечтаний перезвон.

Прекрасные мечты
Исчезли, словно дым,
Хотя средь суеты
Я радовался им.

Теперь, когда погас
Блаженства идеал,
Я говорю подчас,
Что лучше дней не знал.

Деревья мечутся во тьме.
Непроницаемой мантильей
Дождя и ветра на холме
Покрыты мельниц крылья.

Гроза в безумии своём
Ломает хрупкую пшеницу, —
Ей больше золотым венцом
Заре не поклонится.

Бездушен чёрный небосвод,
Он снова губит урожаи
Рабов земли, чей жизни ход
Трудится, умирая.

Вот так душа моя грустна,
Мои поля стоят пустые,
Надежд моих крушит она
Колосья золотые.

Когда расстался с любимой,
Три дня – только чёрный цвет;
Терзался я мыслью мнимой,
Может, в живых её нет,

От горя начал мрачнеть я,
И в тех страданьях моих
Казалось мне, что на свете
Нет одиноких таких.

Я плакал; то не позорно
Мучиться сердцем: потом
Мчался я к милой упорно,
Под вечер пришёл к ней в дом.

При виде её все грозы
Прошли; о, моя любовь!
В глазах её были слёзы,
Когда вопросил я вновь:

«Вернёшься?» – её рыданья.
– Я думал в теченье дня:
Не вынесу я страданья,
Коль ты покинешь меня».

Любовь мудра, когда
В любви есть лад,
И благости звезда —
Твой резвый взгляд.

Но самый худший грех —
Твой хмурый лик,
Стихает солнца смех,
И ангел сник.

В тебе и кровь моя, и кость,
Часть сердца моего,
Ведь ты мой сын, мой странный гость;
Ты всё, ты божество.

Я на твои смотрю черты,
Что с каждым днём милей,
Смесь материнской красоты
В них с дерзостью моей.

Серьёзный, но спокойный взор,
Задумчив, негасим,
Так пролетает звёздный хор
На крыльях херувим.

Два мира сложно увидать,
(Скрывает зрелость их),
В тебе слилась их благодать
Среди теней глухих:

Забытый мир, куда печаль
С фантазией летит,
И новый мир, где как хрусталь
Звезда надежд блестит.