Уильям Теккерей - Базар житейской суеты. Часть 1

Нѣтъ, милостивые государи, не этотъ родъ любви довершилъ воспитаніе моей героини, приготовлявшейся, въ продолженіе одного года, быть доброю женой и, если приведетъ Богъ, прекрасною матерью семейства. Она любила отъ всего своего сердца молодого офицера британской арміи, съ которымъ мы уже имѣли счастье завязать знакомство въ домѣ ея отца. Быть-можетъ, родители миссъ Седли поступали весьма неосторожно, позволяя дочери лелѣять въ своей миніатюрной головкѣ глупыя романтическія грёзы, но, какъ бы то ни было, дѣло происходило именно такъ, какъ мы докладываемъ. Миссъ Амелія думала о своемъ женихѣ въ первую минуту своего пробужденія отъ сна, и его же имя послѣднимъ произносилось въ ея вечернихъ молитвахъ.

И какъ былъ онъ прекрасенъ, какъ уменъ, этотъ несравненный Джорджъ Осборнъ! Не было въ цѣломъ мірѣ ни одного мужчины лучше Джорджа. Какъ чудесно онъ держался на гордомъ конѣ, танцовалъ на бальномъ паркетѣ, какъ говорилъ, охъ, какъ онъ говорилъ! Извольте разсуждать теперь о волшебныхъ принцахъ тысячи и Одной Ночи; всѣ они безобразныя чучелы въ сравненіи съ мистеромъ Осборномъ! Много миссъ Амелія видѣла мужчинъ и въ воксалахъ, и на публичныхъ гуляньяхъ. и въ театрахъ, видала даже мистера Бруннеля, которому въ ту пору удивлялся весь большой свѣтъ; но можно ли всѣхъ этихъ господъ сравнивать съ Осборномъ! Quelle idée! Всѣ красавцы Большой оперы, просто дрянь въ сравненіи съ Джорджомъ. Вотъ бы ему собственно быть волшебнымъ принцомъ; и какъ бы къ ней самой хорошо пристала роль бѣдной Чиндереллы, — право! Джорджъ такъ великодушенъ, а она такъ любитъ!

Будь старуха Пикертонъ, при настоящихъ обстоятельствахъ, повѣренной миссъ Седли, она употребила бы всѣ зависящія отъ нея средства потушить роковую страсть въ юномъ сердцѣ неопытной дѣвицы; но безъ успѣха, будьте въ этомъ рѣшительно убѣждены. Любовь для нѣкоторыхъ женщинъ составляетъ неотъемлемую принадлежность ихъ нравственного инстинкта. Есть женщины, созданныя для любви, и естѣ женщины, созданныя для интригъ; да ниспошлетъ судьба почтенному холостяку, читающему эти строки, такую суженую-ряженую, какой онъ самъ себя считаетъ достойнымъ!

Страшно подумать, но миссъ Амелія Седли, подъ вліяніемъ всесильныхъ впечатлѣяій, почти совсѣмъ перезабыла дюжину своихъ дружковъ на Чизвиккскомъ проспектѣ, какъ это, впрочемъ, обыкновенно бываетъ съ особами ея эгоистической натуры. Былъ только одинъ предметъ постояннымъ властителемъ ея думы, но съ кѣмъ же станетъ она дѣлиться своими мыслями и чувствомъ? Миссъ Сальтиръ прехолодная дѣвица, а миссъ Шварцъ, несмотря на свой шелковичные курчавые волосы, едва ли способна углубиться въ изліяніе сердечныхъ ощущеиій. Амелія брала къ себѣ на домъ въ каникулярные дни Лауру Мартинъ, ту самую малютку, которая называла ее мамашей въ своихъ письмахъ, и мнѣ заподлинно извѣстно, что Лаура Мартинъ сдѣлалась повѣреннюю всѣхъ тайнъ своей молоденькой мамаши. По выходѣ изъ академіи, Лаура совсѣмъ перейдетъ къ ней на вѣчное житье, и теперь, въ ожиданіи этого благополучія, Амелія сообщила ей нѣсколько назидательныхъ уроковъ относительно того, въ чемъ собственно состоптъ страсть любви, и какой характеръ имѣютъ любовныя напасти, что, натурально, въ высшей степени было ново и полезно для этой молодой особы. Увы, увы! Я почти увѣренъ, что героиня моя немножко повихнулась. Чего жь вы хотите? Отъ любовныхъ напастей голова всегда идетъ кругомъ, — это вы знаете по опыту, мой возлюбленный читатель.

Отчего жь почтенные родители не старались охолодить горячку этого юного сердца? Такъ, ни отчего; не старались, да и только! Старикъ Седли не обращалъ вниманія на матерію этого калибра. Съ нѣкоторого времени онъ сдѣлался особенно задумчивъ, и дѣла Сити поглощали всѣ его мысли. Мистриссъ Седли была вообще старушка легкомысленная, и ей даже неизвѣстно было; что такое ревность. Мистеръ Джозефъ обрѣтался въ Челтенгемѣ, и состоялъ по сію пору подъ бащмакомъ нѣкоей ирландской вдовицы.

И жила миссъ Амелія одна подъ родительской кровлей; и сердце ея билось сильнѣе и сильнѣе, и никто не думалъ удержать быстрого полета ея фантастическихъ мечтаній, и не видѣла она милого дружка по цѣлымъ днямъ, по цѣлымъ недѣлямъ! Что жь мудреного? Джорджъ состоитъ на дѣйствительной службѣ, и не брать же ему отпускъ изъ Четема; это какъ-разъ могло бы испортить его служебную каррьеру. Бываетъ онъ и въ городѣ, это правда, часто бываетъ; но у него есть пріятели, друзья, двѣ чернобровыя сестрицы, есть обширный кругъ знакомыхъ, а извѣстно, что Джорджъ Осборнъ — честь, слава и краса для всякого порядочнаго общества. Притомъ, когда бываетъ онъ въ Четемѣ, гдѣ стоитъ его полкъ, служебныя хлопоты не позволяютъ ему писать длинныя письма. Амелія не ревнуетъ.

Я знаю, гдѣ у нея хранится одинъ секретный пакетецъ, и могу, если угодно, забравшись ночью въ ея комнату, подобно… подобно синьйору Джакимо… Нѣтъ, это нехорошо. Я терпѣть не могу ночныхъ похожденій à la signor Jachimo.

Но если Джорджъ Осборнъ писалъ на ухорскій манеръ, съ лаконизмомъ человѣка, посвященного службѣ извѣстнаго сорта, то «письма миссъ Амеліи Седли къ мистеру Осборну», будь только они изданы, распространили бы эту незатѣйливую повѣсть до восьмнадцати огромныхъ томовъ мельчайшаго шрифта, которыхъ не дочиталъ бы до конца самый усердный читатель сантиментальной натуры. Не только исписывала она кругомъ цѣлые листы огромного формата, но и переписывала цѣлыя страницы чужихъ стихотвореній безъ всякого милосердія и пощады, подчеркивая замѣчательныя слова и мѣста съ необузданной энергіей, какъ это обыкновенно дѣлается въ припадкахъ изступленной страсти. Впрочемъ, она совсѣмъ не героиня для модного романа. Въ ея письмахъ множество безполезныхъ повтореній и ненужныхъ вставокъ. Попадаются и граматическія ошибки, хотя очень рѣдко. Въ ея стихатъ даже не вездѣ соблюденъ правильный размѣръ, и она допускаетъ піитическія вольности всякого калибра. Но…

Милостивыя государыни! Если иной разъ вы не въ состояніи растрогать мужского сердца безъ соблюденія граматическихъ правилъ, если нельзя васъ и любить до тѣхъ поръ, пока вы не изучите всѣхъ тонкостей правильного метра, то… то да погибнетъна вѣки вѣковъ растреклятая піитика съ ея пентаметромъ и триметромъ, и да изчезнетъ всякая школьная крыса съ граматикой въ зубахъ! Dixi.

Должно однакожь согласиться, что джентльменъ, на чье имя адресовались письма миссъ Амеліи Седли, былъ чрезвычайно строгій и даже закоснѣлый критвкъ. Посланіе слѣдовало за посланіемъ въ его провинціяльную квартиру, и ему сдѣлалось даже совѣстно передъ своими собутыльными товарищами, которые перемигивались, шутили и смѣялись, когда онъ, въ ихъ присутствіи, получалъ полновѣсные конверты. Выведенный изъ терпѣнія и проникнутый справедливымъ негодованіемъ. Джорджъ Осборнъ отдалъ своему камердинеру строжайшій приказъ, чтобы тотъ впередъ приносилъ ему эти письма поутру, когда сидитъ онъ одымъ въ своемъ кабинетѣ за кофеемъ и трубкой. Однажды — страшно сказать! онъ закурилъ сигару принесеннымъ письмецомъ, къ величайшему ужасу честного капитана Доббина, который, можете вообразить! согласился бы предложить банковый билетъ за этотъ документъ.