Пэлем Вудхауз - Том 9. Лорд Бискертон и другие

И миссис Уоддингтон припустила к лестнице.

— Миссис Муллет? — поразился Джордж. — Как это? Муллет не женат.

— Нет, женат. Мы сегодня утром поженились.

— А где он?

— Оставила его внизу, докуривать сигарету. Он сказал, мы будем здесь, как две птички в гнездышке. Одни.

Джордж расхохотался неприятным сардоническим смехом.

— Если Муллет воображает, что человек может остаться здесь наедине хоть на пять минут кряду, так он большой оптимист! И какое, интересно, имеет он право устраивать гнездышко в моей квартире?

— Разве это ваша квартира?

— А чья же еще?

— Ой-ей-ей!

— Прекратите сейчас же! Не орите! Вокруг кишат полисмены.

— Полисмены!

— Ну да.

Глаза, смотревшие на него, внезапно набухли слезами. Маленькие ручки стиснулись в страстном жесте мольбы.

— Не сдавайте меня быкам, мистер! Я сделала это только ради моей бедной матери! Если б вы тоже были без работы и вам пришлось смотреть, как ваша бедная старая мама гнется над лоханью…

— У меня нет бедной старой мамы, — грубовато перебил Джордж. — И вообще, что вы несете?

Вдруг он замолк — ошеломительное открытие стерло с его губ все речи. Девушка, разомкнув ладошки, заломила руки, и жест этот пришпорил память: бессознательно Фанни приняла ту самую позу, как и в столовой миссис Уоддингтон, сегодня утром. Джордж, едва увидев заломленные руки, моментально вспомнил, где встречал эту девушку. Позабыв все остальное, позабыв, что загнан в ловушку на крыше, а справедливо разозленный полисмен сторожит единственный выход, он коротко, резко вскрикнул.

— Это вы! А ну-ка, верните ожерелье!

— Какое еще ожерелье?

— То, что украли в Хэмстеде!

— Вы смеете обвинять меня в краже?

— Вот именно!

— А знаете, что я сделаю, если вы выдвинете против меня такое обвинение? Я…

Она оборвала фразу на полуслове. Раздался тихий, осторожный стук в дверь.

— Лапочка!

Фанни взглянула на Джорджа, Джордж — на Фанни.

— Муж! — прошептала она.

Джордж находился не в том настроении, чтобы его запугивал какой-то Муллет. Он размашисто шагнул к двери.

— Лапулечка!

Джордж широко распахнул дверь.

— Лапу…

— Да, Муллет?

Камердинер отступил на шаг, глаза у него округлились. Кончиком языка он облизал губы.

— Оса в улье! — вскричал он.

— Не дурите! — одернул его Джордж.

Муллет пялился на него, как человек, пораженный до глубины души.

— Разве вам недостаточно собственного меда, мистер Финч? — укоризненно попенял он. — Явились еще и моим полакомиться?

— Не валяйте дурака! Моя свадьба временно отложена.

— Понятно… Беда любит компанию, вот вы и решили испортить мою.

— Ничего подобного!

— Если бы я знал, что вы, мистер Финч, дома, — с достоинством заявил Муллет, — то не позволил бы себе вольность воспользоваться вашей квартирой. Пойдем, Фанни, мы переезжаем в гостиницу.

— Да? — с иронией спросил Джордж. — Позвольте сказать вам, что сначала надо уладить одну проблемку. Возможно, вы еще не знаете, что у вашей жены находится ценное ожерелье, принадлежащее леди, которая, если бы не ваша жена, звалась бы сейчас миссис Финч!

Муллет прижал руку ко лбу.

— Ожерелье!

— Это ложь! — закричала новобрачная.

Муллет печально покачал головой. Он уже сложил два и два.

— Когда это случилось, мистер Финч?

— Сегодня, в Хэмстеде.

— Фредди, не слушай его! Он полоумный!

— А что именно произошло, мистер Финч?

— Вот эта особа внезапно ворвалась в комнату, где собрались гости, и прикинулась, будто я ее бросил. А потом свалилась на стол со свадебными подарками, словно упала в обморок. Очнувшись, она вылетела вон, а некоторое время спустя обнаружилось, что пропало ожерелье. Только не говорите, — добавил он, поворачиваясь к обвиняемой, — что сделали это ради своей бедной матери! Я уже столько вынес сегодня, больше не могу.

Муллет прицокнул языком печально, но и горделиво. Девушки, они и есть девушки, как бы говорил он, но мало какая сравнится умом с его маленькой женушкой.

— Отдай мистеру Финчу ожерелье, заинька, — ласково сказал он.

— Нет у меня никакого ожерелья!

— Отдай, дорогая, как велит тебе Фредди, не то наживем неприятностей!

— Неприятности, — тяжело задышал Джордж, — уж точно будут!

— Ничего не скажу, чистая работа. Ни одна девушка в Нью-Йорке не сумела бы такого придумать, не говоря о том, чтобы потом безнаказанно удрать. Даже мистер Финч согласен, что проделано красиво.

— Если вам интересно мое мнение… — запальчиво начал было Джордж.

— Но мы ведь покончили с такими делами раз и навсегда, правда, душенька? Отдай ему ожерелье.

Черные глазки миссис Муллет захлопали. Она нерешительно ломала изящные пальчики.

— Забирайте свою дрянь! — наконец крикнула она. Джордж на лету поймал ожерелье и, сказав «спасибо», убрал его в карман.

— А теперь, мистер Финч, — вкрадчиво заметил Муллет, — пожелаем вам спокойной ночи. У моей крошки был утомительный день, и нам пора ложиться спать.

Джордж поспешил через крышу к себе. Придется пренебречь риском, решил он, покинуть безопасное убежище веранды. Ведь надо немедленно позвонить Молли, сообщить ей про ожерелье.

Он уже открывал стеклянную дверь, когда услышал оклик, а оглянувшись, увидел Муллета, торопившегося к нему от лестничной двери.

— Мистер Финч! Минуточку!

— Что еще такое? Мне нужно позвонить…

— Я подумал, обрадуетесь…

И с видом фокусника, который на забаву детям извлекает двух кроликов и большущий старый флаг из цилиндра, Муллет разжал пальцы.

— Ваше ожерелье, сэр.

Джорджева рука метнулась в карман и появилась пустая.

— О, Господи! Да как же?..

— Все моя крошка! — Глаза лакея сияли гордостью и нежностью. — Слямзила его у вас, когда вы уже уходили. Мне, однако, удалось ее убедить. Напомнил ей, что все эти делишки мы оставили в прошлом. Спросил: как же она будет жить на нашей утиной ферме, если у нее такое на уме? Она почти сразу все поняла. Если подойти к ней тактично и с любовью, она очень разумная.

Джордж глубоко вздохнул. Теперь он спрятал ожерелье во внутренний карман и, застегнув пиджак, отошел шага на два.

— И вы хотите, Муллет, поселить такую женщину на утиной ферме?

— Да, сэр. Мы покупаем маленькую ферму на Лонг-Айленде.

— Да ваша жена в первую неделю повыдергает перья у всех уток в округе!

Польщенный Муллет поклонился.

— Ни одна утка, сэр, и не догадается, что лишилась хвоста, — согласился он. — В нашей профессии никто и рядом не стоял с моей девочкой. Но, сэр, с этим теперь покончено. Она свернула бизнес. Окончательно и бесповоротно. Ну разве что наведается когда в большой магазин на распродажу. Женщинам ведь тоже нужно поразвлечься. Спокойной ночи, сэр.