Уилки Коллинз - Муж и жена

Под одобрительное бормотанье он сел и бросил хитро-выжидательный взгляд на поверженного соперника. «Ну, — подумал мистер Мой, — уж тут-то он рассердится и наверняка раскроет свои карты!»

Сэр Патрик медленно поднял голову. Это не был рассерженный человек, это был человек страдающий.

— Я не собираюсь, мистер Мой, — негромко заговорил он, — вступать с вами в спор. Мое поведение неизбежно выглядит странным и даже заслуживающим порицания не только в ваших глазах, но и в глазах остальных. Мой молодой друг (он глянул в сторону Арнольда) подтвердит, что ваша точка зрения об опасности, которая может проистечь из этого дела в будущем, была однажды и моей точкой зрения, и все мои прежние действия прямо противоречат совету, который я дал только что. С вашего позволения мне бы не хотелось (по крайней мере сейчас) распространяться о мотиве, каковым вызваны мои поступки с момента моего появления в этой комнате. На мне лежит неслыханная ответственность, и страдания мои не поддаются описанию. Если вы сочтете эти слова извинительными, проявите в последний раз снисходительность и позвольте мне в последний раз нарушить принятый ход разбирательства.

Лишь одна леди Ланди осталась безучастной к непоказному и трогательному достоинству, с каким прозвучали эти слова.

— С нас достаточно нарушений, — сурово произнесла она. Лично я возражаю.

Сэр Патрик ждал, что ответит мистер Мой. Шотландский и aнглийский адвокаты переглянулись — и поняли друг друга. Мистер Мой ответил за двоих.

— Мы не намерены ограничивать вас, сэр Патрик, сверх тех ограничений, которые вы, как джентльмен налагаете на себя сами. Но, разумеется, — добавил осторожный шотландец, — за нами остается право возражения, о котором здесь уже говорилось.

— Будете ли вы возражать, если я обращусь к вашему клиенту? — спросил сэр Патрик.

— К мистеру Джеффри Деламейну?

— Да.

Все обратили взоры на Джеффри. Он сидел, словно в полусне: тяжелые руки вяло лежали на коленях, подбородок покоился на искривленной рукоятке палки.

Когда сэр Патрик произнес имя Джеффри, мистер Мой смотрел на Анну и заметил в ней резкую перемену. Она убрала руки от лица и круто повернулась к своему поверенному. Неужели и ей известил тайная, тщательно скрываемая цель, к которой с самого начала стремится его оппонент? Мистер Мой решил эти сомнения развеять. И жестом разрешил сэру Патрику продолжать. Сэр Патрик обратился к Джеффри.

— Вам далеко не безразлично, чем кончится это разбирательство, — начал он, — а вы пока что держитесь в тени. Выйдите из тени. Взгляните на эту даму.

Джеффри не шевельнулся.

— Я уже на нее нагляделся, — огрызнулся он.

— Вам, наверное, стыдно глядеть на нее, — спокойно заметил сэр Патрик. — Но признать это вы могли бы и в более подходящих выражениях. Вернитесь мысленно к четырнадцатому августа. Вы отрицаете, что обещали тайно обвенчаться с мисс Сильвестр в гостинице Крейг-Ферни?

— Я возражаю против этого вопроса, — вмешался мистер Мой. — Отвечать на него мой клиент не обязан.

Растущий гнев Джеффри так и ждал повода выплеснуться подходящей причиной стало вмешательство его поверенного.

— Отвечу, если захочу, — дерзко возразил он. Потом, не поднимая подбородка от рукоятки палки, исподлобья глянул на сэра Патрика. И снова уставился в пол. — Отрицаю, — заявил он.

— Вы отрицаете, что обещали жениться на мисс Сильвестр?

— Да.

— Я просил вас взглянуть на нее…

— А я ответил, что уже на нее нагляделся.

— Тогда взгляните на меня. В моем присутствии, в присутствии остальных станете ли вы отрицать, что должны жениться на этой даме, ибо связали себя клятвенным обещанием?

Джеффри внезапно поднял голову. Глаза его на мгновение задержались на сэре Патрике, потом он медленно, очень медленно перевел взгляд; в глазах появилось недоброе сияние, жуткий тигриный блеск — они остановились на лице Анны.

— Я знаю, что я ей должен, — прошипел он.

Во взгляде его читалась испепеляющая ненависть, в голосе звучала свирепая жажда отмщения. На него было страшно смотреть; страшно было слышать произнесенные им слова. Мистер Мой негромко предупредил его:

— Держите себя в руках, иначе я выхожу из игры.

Ничего не ответив, ничего не слыша, Джеффри поднял руку и рассеянно взглянул на нее. Он что-то зашептал про себя, начав при этом вести счет; медленно загнул один палец, другой, третий. Потом снова уставился на Анну, с той же испепеляющей ненавистью во взгляде, и заговорил (на сей раз обращаясь прямо к ней) с той же свирепой жаждой отмщения в голосе:

— Если бы не вы, я бы женился на мисс Гленарм. Если бы не вы, я не поссорился бы с моим отцом. Если бы не вы, я бы выиграл забег. Я знаю, что я вам должен.

Его свисавшие вдоль тела руки непроизвольно сжались в кулаки. Голова снова опустилась на могучую грудь. Больше он не сказал ни слова.

Никто не шевельнулся, никто не проронил и звука. От ужаса все лишились дара речи. Анна снова посмотрела на Бланш. Мужество не покинуло Анну даже в эту минуту.

Сэр Патрик поднялся. Сильные чувства, которые ему до сих пор удавалось подавлять, отпечатались на его лице, ясно прозвучали в его голосе.

— Идемте в соседнюю комнату, — позвал он Анну. — Мне нужно немедленно поговорить с вами!

Не замечая всеобщего изумления, не обращая ни малейшего внимания на протестующие возгласы его невестки и шотландского адвоката, он взял Анну за руку, открыл раздвижные двери в конце комнаты, провел Анну в смежную и снова закрыл двери.

Леди Ланди бросила возмущенный взгляд на своего консультанта. Бланш поднялась, сделала несколько шагов и, затаив дыхание, остановилась в напряженном ожидании, глядя на раздвижные двери. Арнольд шагнул вперед, намереваясь сказать что-то своей жене. К мистеру Мою подошел капитан.

— Что это значит? — спросил он.

Мистер Мой, тоже крайне взволнованный, ответил:

— Это значит, что до меня не довели всех обстоятельств дела. У сэра Патрика Ланди есть какая-то улика, которая серьезно компрометирует мистера Деламейна. До сих пор ему удавалось держать ее в тайне, но сейчас он понял, что вынужден ее предъявить. Как произошло, — суровым тоном спросил адвокат, повернувшись к своему клиенту, — что вы оставили меня в неведении?

— Я сам об этом ничего не знаю, — буркнул Джеффри, не поднимая головы.

Леди Ланди сделала Бланш знак отойти в сторону и шагнула к раздвижным дверям. Мистер Мой остановил ее.

— Я советую вашей милости хранить терпение. Вмешательство здесь бесполезно.

— Разве, сэр, в моем собственном доме я не имею права вмешаться?

— Если я правильно понимаю происходящее, мадам, разбирательство в вашем доме близится к концу. Ваше вмешательство приведет к тому, что пострадают ваши же интересы. Давайте наконец выясним, на каком мы свете. Не будем торопить событий.