Генрих Клейст - Драмы. Новеллы

Наталья, нет, действительно? Он молит
О милости?

Ах, лучше б никогда
Его не осуждали!

Как? Он молит
О милости? Да что ж произошло?
Ты говорила с ним? Зачем ты плачешь?
Скажи мне все. Ты говорила с ним?

Не дальше часу, в тетиных покоях,
Куда под кровом мрака он проник
Тайком, в плаще, надвинув низко шляпу,
Столь жалкий, столь растерянный на вид,
Что было стыд глядеть! Не ожидала,
Чтоб человек, имеющий войти
В историю героем, мог настолько
Позорно опуститься! Посмотри.
Я — женщина. Могу отпрянуть в страхе
От червяка, ползущего в траве;
Но до низин такого малодушья
Меня бы даже смерть от львиных лап
Не довела! Так вот как мало значат
Величие и слава человека!

Раз это так, то, всемогущий бог,
То можешь ликовать, то он — свободен.

Светлейший князь, возможно ль?

Он прощен.
Сейчас я напишу распоряженье.

Родной мой! Это правда?

Я сказал.

Он не умрет? Он получил прощенье?

Ручаюсь честью. Разве я пойду
Против сужденья воина такого?
Ты знаешь ведь, как я высоко чту
Его души устои; и коль скоро
Он признает неправым приговор,
Я отменю решенье: он свободен.

Присядь пока на несколько минут.

Что, сердце, так стучишься ты в груди?

Принц все еще у тети?

Нет, прости. Вернулся в караульню.

Кто б поверил!
Бедняжка плакала, — и я-то, я,
Кому поручена над ней опека,
Слезами сам туманил ей глаза.

Письмо отвезть ему не согласишься?

Сама?

Ну да. А что же? — Гайдуки!

Велеть подать карету ей. Принцесса
Поедет к принцу Гомбургу.

Отдашь,
И пусть за все тебе спасибо скажет.

Так мы опять по-прежнему — друзья?

Я не берусь судить, что родило
Твое благодеянье так внезапно.
Но знаю, ты не стал бы надо мной
В несчастье недостойно издеваться.
Чего б ни заключал в себе пакет,
Я верю во спасенье — и спасибо.

Ну да, конечно, милое дитя.
Все сызнова — в руках и воле принца.

В чем дело, граф? От моего полка?
Что, это важно, или можно завтра?

Сударыня, от Коттвица письмо.

Давайте. Что в письме?

Прошенье князю
В защиту принца от всего полка,
Почтительное, но без ложной лести.

«Всеподданнейшее, полка принцессы
Наталии Оранской…»

Чьей руки
Ходатайство?

Нетвердость линий — признак,
Что Коттвиц составитель; а к тому ж
Средь подписей, его — одна из первых.

А тридцать прочих?

Личный наш состав
В порядке нисхождения по чину.

И эта просьба подается мне?

Да, ваша светлость, вам. Не откажите,
Как шеф, заполнить подписью пробел,
Оставленный для вас над остальными.

Принц, говорят, помилован и так
По личному желанью князя. Вряд ли
Имеется нужда в таких шагах.

Как? Правда?

Тем не мене я согласна
Открыть ваш ряд имен — своим. Ваш лист
К прощенью подает удобный повод,
Чему и князь, возможно, будет рад.

Премного нас обяжете, принцесса!

Граф Рейсс. Тут только мой полк. Отчего
Здесь нет драгунов Гетца, кирасиров
Бомсдорфа; не представлен Ангальт-Плесс?

Не думайте, что их сердца слабее
Или недружно бьются за него.
К невыгоде прошенья, старый Коттвиц
Стоит постоем в Арнштейне, вдали
От прочих: расстоянье помешало
Распространить листок по всем полкам.

А он не маловесен в этом виде?
Уверены ли вы, что если нам
Пустить его кругом по офицерству
Вблизи расквартированных частей,
То все дадут согласье на подписку?

Здесь, в Фербеллине? Все наперечет.
Вся конница приложит руку. Верю,
С успехом можно было бы открыть
Подписку и по всем войскам короны.

Так отчего ж тогда по лагерям
Не разослать бы наших офицеров?

Полковник не согласен. Говорит,
Не надо делать ничего такого,
Что по-дурному могут окрестить.

Вот странный человек! То смел, то робок.
По счастью, курфюрст — вспомнила сейчас —
Мне поручил за личным недосугом
Приказом вызвать Коттвица с полком,
За теснотой его постоя, в город.
Сейчас я вам его и напишу.

Сударыня, какое совпаденье!
Благоприятней выдумать нельзя.

Воспользуйтесь же им как можно лучше.

Покуда что приказ у вас в портфеле.
Не раньше в Арнштейн выезжайте с ним,
Чем я вам это укажу особо.