Жан Жионо - Гусар на крыше

— Это немецкие танцы Моцарта, — сказала молодая женщина.

— Я думал, вы спите.

— Я не спала, я просто тихо лежала, закрыв глаза.

Занявшийся день осветил грязное и мрачное небо.

— Надо немедленно уходить, — сказал Анджело, — и искать укрытие. Будет дождь.

Они быстро вскипятили чай, подбрасывая в огонь ярко вспыхивающие буковые листья. Без особого аппетита поели кукурузной муки.

— Мне ужасно хочется холодной воды, — сказала молодая женщина. — Это дождливое небо меня успокаивает.

— Болезнь в первую очередь набрасывается на людей усталых и продрогших. Под дождем идти тяжело, а мы скоро поднимемся на ту высоту, где в пасмурную погоду будет очень холодно идти в мокрой одежде. Дождь мне внушает не меньший страх, чем дома, и, пожалуй, для вас я больше всего боюсь дождя. Нужно выбирать. Но главное — в путь. Может быть, нам повезет и мы наткнемся на лесную хижину или, что еще лучше, пещеру. Мне тоже ужасно хочется холодной воды. Мне настолько хочется этого опасного напитка, что едва я закрываю глаза, как в ушах у меня раздается журчание воды. Но не будем забывать о том, что надо жить.

Они пошли вверх по лесистым склонам. Небо все больше затягивалось тучами, в нем чувствовалась угроза. Волны теплого ветра были насыщены влагой. Капли дождя, будто мыши, семенили в листве. Поднявшись на холм, они смогли сверху взглянуть на большой лес, сквозь который шли. Вид этого холмистого края, поросшего густым, словно овечья шкура, темно-синим лесом, не внушал особой надежды. Деревья эгоистично радовались приближающемуся дождю. Эти бескрайние просторы, где шла своя растительная жизнь, прекрасно организованная и совершенно равнодушная ко всему, что не имело отношения к ее непосредственным интересам, пугала не меньше, чем холера.

Даже ворон здесь больше не было. Они увидели сокола. Но этому трупы не нужны.

К счастью, дорога была хорошей. Карета бы по ней не проехала, а для мула было в самый раз. Видно было, что дорогу поддерживают в хорошем состоянии, а следовательно, она должна вести к каким-то обитаемым местам. Но идти до них было явно неблизко. Анджело и молодая женщина прибавили шагу, но дело шло к полудню, а кругом по-прежнему были только чащи да заросли. Из туч наконец посыпался мелкий дождь, едва просачивавшийся сквозь ветви елей, но окутавший весь лес тихим ропотом заснувшего моря. Все было так уныло и монотонно, что Анджело обрадовался, услышав отдаленные раскаты грома. Он всегда предпочитал открытую ставку. Наконец, поднявшись на гребень хребта, они увидели кипящее черными тучами небо, а примерно в четверти лье впереди красноватое пятно поляны и фасад большого дома.

Три басовитых удара осенней грозы вяло прокатились по соседним ложбинам. Плотные занавеси дождя окутывали лес. Встревоженный шумом мул навострил уши и зашагал быстрее. Молодая женщина ухватилась за вьючный ремень. Они побежали. Ливень нагнал их. Однако, вбегая под навес большой двери, они успели заметить, что дом окружен чем-то вроде парка.

— Вытрите поскорее волосы, — сказал Анджело. — Главное — не застудить голову. Мы успели вовремя.

Вяло блеснула молния, раздался грохот, будто кто-то опрокинул чугунные котлы, и дождь с яростью обрушился на землю. Этот огромный пустой дом, гудевший, как барабан, под ударами дождя, усиливал ощущение одиночества.

— Какое странное место, — сказал Анджело. — Кто-то подстриг кусты, посадил вдоль аллеи деревья. А если судить по толщине стволов, то этим кленам не меньше ста лет. Что здесь делает эта казарма? Вы не чувствуете запаха серы?

— Чувствую. Но если вы хотите меня напугать, то вам это не удастся. Дьявол здесь ни при чем. Я помню этот запах тухлых яиц, который разбудил меня в моей закрытой карете, когда я в первый раз проезжала по этим местам. Мой муж говорил мне, что тут есть несколько деревень с сернистыми источниками. Летом эта казарма, должно быть, служит гостиницей для принимающих ванны.

— Ну, о дьяволе я подумал только потому, — ответил Анджело, — что дьявол все-таки лучше, чем ничего. Так, по-вашему, мы на верном пути, поскольку, направляясь в Гап, вы уже встречались с этим запахом?

— Если мы находимся недалеко от одной из этих деревень, то до Гапа не больше десяти-двенадцати лье, а Тэюс в трех лье от Гапа. Я помню, что мы проезжали через леса. Но меня везли, и я ни о чем не заботилась. Мне не могло прийти в голову, что придется пробираться через эти леса одной и пешком.

Для очистки совести Анджело постучал в большую дверь, около которой они стояли. Удары глухо отдались в пустых коридорах. Дождь зарядил надолго. Тучи так плотно обложили небо, что казалось, уже наступают сумерки.

— Нужно попытаться войти внутрь, развести огонь и провести ночь под крышей. Оставайтесь здесь. Я обойду кругом. Наверняка найдется дверь, которую проще взломать, чем эту.

И он нашел такую дверь, она выходила в кладовую. Они распрягли мула. Тут хранились седла; конюшня была рядом; туда можно было свободно войти. В кормушках они наскребли достаточно овса и сухого сена для мула.

— Все идет так хорошо, что есть смысл посмотреть, что там дальше. Вы не возражаете?

— Нет, при условии, что пистолеты у нас будут под рукой, — ответил Анджело.

Он наслаждался, прислушиваясь ко всем подозрительным звукам пустого дома и воображая несуществующие опасности.

Три ступеньки привели их в длинный коридор, в глубине которого была таинственная стеклянная дверь. Вдоль коридора располагались разные подсобные помещения и кухня, похожая на комнату пыток с ее вертелами, колесами подъемника для подачи блюд в обеденный зал, чанами и запахом пригоревшего сала. Где-то снаружи ворчал дождь и гулко отдавался на лестницах.

Стеклянная дверь была закрыта только на щеколду. За дверью коридор переходил в великолепный холл. Свет, проникавший сквозь щели в ставнях, едва позволял разглядеть на стенах небольшие светлые пятна, в которых угадывались, по всей вероятности, расписанные сценами охоты панно в позолоченных рамах. Двигаясь на ощупь, Анджело наткнулся на край стоящего в центре холла бильярда.

— Я нашла нечто очень интересное, — сказала молодая женщина.

— Что же?

— Подсвечник и свечи.

Отсыревшие фитили свечей загорелись не сразу. С каждой вспышкой огнива холл рос и распускался, как цветок. Когда наконец зажглись все свечи, они увидели, что находятся в очень большой, по-мещански раззолоченной комнате. Вдоль стен, украшенных Помонами, Венерами, фруктами и дичью, превышающими натуральную величину, были расставлены кресла.

— Вот вы и опять с подсвечником в руках, как тогда в Маноске, когда я в первый раз вас увидел. Только в тот вечер вы были в длинном платье.

— Да, совсем одна. Я наряжалась. Я даже нарумянилась и напудрилась. Это помогает победить страх. Но когда я бросилась очертя голову, чтобы в конце концов встретить вас и очутиться в этом доме, я взяла с собой только юбку для верховой езды и пистолеты. Хочешь не хочешь, а поймешь, что нужно делать, чтобы спастись от холеры.