Огюст де Лиль-Адан - Будущая Ева [Ева будущего]

Сована — она словно была во власти странной сосредоточенной экзальтации — потребовала объяснить ей все сокровенные тайны механизма, чтобы, изучив его в целом, обрести способность при случае ВОПЛОТИТЬСЯ В НЕМ И ОЖИВИТЬ ЕГО СОБСТВЕННОЙ «СВЕРХЪЕСТЕСТВЕННОСТЬЮ».

Я был потрясен этим смутным замыслом и в кратчайший срок со всей изобретательностью, на какую только был способен, разработал сложнейшую систему механизмов, невидимых индукторов и новейших конденсаторов; я присоединил к ним валик-двигатель, в точности соответствующий тому, который обеспечивает Гадали возможность двигаться. Когда Сована в совершенстве овладела искусством управлять этой системой, она однажды без предупреждения прислала андреиду сюда, в лабораторию, когда я заканчивал одну работу. Признаюсь вам, видение это вызвало у меня изумление и ужас, каких я еще не испытывал в своей жизни. Творец страшился творения.

«Каков же окажется этот фантом, когда станет двойником живой женщины!» — подумалось мне.

И с того часа я приступил к расчетам, тщательнейшим и всесторонним, чтобы встретить во всеоружии тот день, когда ради какого-нибудь смельчака я попытаюсь осуществить то, что мы с вами уже осуществили. Поскольку — и об этом следует помнить! — в этом создании далеко не все иллюзорно! И в серебряных доспехах, словно бы облекавших юную деву, под покрывалами, прятавшими электрическую ее природу, перед вами предстало воистину неведомое существо, воистину идеал, воистину Гадали: пусть я знаю миссис Андерсон, но заверяю вас: КТО ТАКАЯ СОВАНА, Я НЕ ЗНАЮ!

При этих словах, многозначительно произнесенных ученым, лорда Эвальда пробрала дрожь; Эдисон продолжал задумчиво:

— Сована, которая, сомкнув глаза, покоилась в своем подземном прибежище под листвой и светящимися цветами, отрешившись от груза плоти, неуловимым видением перетекала в Гадали! Ее руки, сиротливые, как руки покойницы, управляли каждым движением андреиды: она шла в поступи Гадали, говорила ее устами — помните этот странный дальний голос? — таким голосом говорит она в своем священном трансе! Мне довольно было пересказать, шевеля губами, но беззвучно , то, что говорили вы, — и тогда Незнакомка — она ведь Незнакомка и для меня, и для вас — понимала вас и отвечала вам устами фантома.

Откуда говорила она? Где внимала нам? Кем стала? Что это за флюид — существование его бесспорно, — который, подобно легендарному перстню Гигеса, наделяет своего носителя даром вездесущности и невидимости, духовно преображает его? С кем, в сущности, мы имеем дело?

Вопросы без ответов.

Вспомните, каким естественным движением подалась Гадали к фотографическому изображению прекрасной Алисии, появившемуся на экране. А движение, которым там, внизу , она подалась к измерителю теплоизлучения планет? Вспомните, как подробно и точно Гадали описала наряд мисс Алисии Клери, когда та в вагоне читала телеграмму? Известно ли вам, каким немыслимым образом стало возможно это сверхтайное ясновидение? А вот: вы ведь были пронизаны, пропитаны нервным флюидом вашей живой красавицы, ненавистной и любимой! Если помните, было мгновение, когда Гадали взяла вас за руку , чтобы подвести к мерзкому ящику, в коем покоятся останки театральной звезды. Так вот, нервный флюид Сованы вступил во взаимодействие с вашим, ибо Гадали сжала вашу руку. Поскольку, невзирая на расстояние, между вами и вашей любовницей существовали незримо связывавшие вас нити, флюид Сованы устремился по ним к их средоточию, иными словами, к мисс Алисии Клери, ехавшей в Менло-Парк.

— Возможно ли! — полушепотом проговорил лорд Эвальд.

— Невозможно, но это так, — отвечал физик. — Вокруг нас столько иныхявлений, с виду невозможных, что вышеописанное не слишком меня удивляет, ведь я из числа тех, кому никогда не забыть, сколько понадобилось небытия, дабы сотворить Вселенную.

Так вот, ложем той, которая видит столь странные сны, служит стеклянная плита на изолирующих подставках; когда Сована покоилась на подушках, под рукою у нее была индукционная клавиатура, клавиши которой, передавая слабые электрические заряды, поддерживали циркуляцию тока от нее к андреиде и обратно. Прибавлю: между обоими флюидами существует такое сродство, что меня не удивляет — особенно, если принять в расчет всю обстановку, — явление из области сверхъясновидения, которое мы наблюдали.

— Минутку, — прервал лорд Эвальд, — разумеется, достойно всяческого восхищения уже то обстоятельство, что электричество само по себе в состоянии передавать на неограниченные расстояния все известные нам движущие силы — настолько, что, если верить сообщениям, публикующимся везде и всюду, завтра, может статься, оно преобразует в сияющий свет мощную и слепую энергию водопадов и потоков, до сих пор пропадавшую всуе; может быть, даже энергию морских приливов. Но это все же как-никак понятно, поскольку существуют вполне вещественные проводники, по которым и передается мощь флюида! А вот передать ПОЧТИ МАТЕРИАЛЬНОмою живую мысль… как допустить, что подобное возможно осуществить на расстоянии без индукторов, хотя бы самых неприметных?

— Прежде всего, — ответил физик, — расстояние в данном случае — лишь некая иллюзия. А затем, вы забываете о многочисленных фактах, ставших недавно достоянием экспериментальных наук: так, не только нервный флюид живого существа, но даже свойства некоторых веществ передаются «на расстоянии», оказывая свое воздействие на человеческий организм, и при этом не имеют места ни внушение , ни индукция. Самые убежденные позитивисты из числа современных медиков не раз наблюдали своими глазами следующее явление: вот перед нами определенное количество склянок, герметически закупоренных и завернутых; в каждой из них какое-то вещество, но я не знаю, какое именно. Беру наугад одну из склянок и подношу — на расстояние в десять-двенадцать сантиметров — к затылочной впадине человека, страдающего… ну, скажем, истерией — и вот через несколько минут мой пациент корчится в конвульсиях, блюет, чихает, вопит или засыпает — в зависимости от свойств вещества, находящегося в склянке. Вот так! Если это смертоносная кислота, наш больной выкажет симптомы отравления именно этой кислотой, а затем может последовать и кончина. Если это определенного сорта бальзам, он впадет в религиозный экстаз с соответствующими галлюцинациями, всегда священного характера, даже если сам он придерживается совсем другой веры. Если это хлористые соединения — хлористое золото, скажем, — близость сосуда к его коже вызывает такое жжение, что он кричит от боли. Где в каждом из этих случаев проводники? При наличии подобных неоспоримых фактов, повергающих экспериментальные науки в законнейшее недоумение, почему бы мне не предположить, что, возможно, существует некий новый флюид, смешанный по природе, синтезирующий в себе и нервный, и электрический, содержащий нечто от флюида, направляющего к северу острие любой магнитной стрелки, и нечто от флюида, заставляющего цепенеть птицу, над которой бьет крыльями ястреб.