Даниэль Дефо - Радости и горести знаменитой Молль Флендерс (пер.П. Канчаловский)

— О! какое блаженство, — говорила я себѣ, что люди не могутъ читать въ сердцѣ другъ друга! Какъ бы я могла былъ счастлива, будучи съ самого начала женой такого честнаго и любящаго человѣка!

Потомъ мнѣ пришли въ голову слѣдующія мысли:

— Какое я презрѣнное созданье! Какъ я обманываю этого невиннаго джентльмена! Какъ мало онъ подозрѣваетъ, что, разведясь съ одной непотребной женщиной, онъ бросается въ объятья другой! Онъ готовъ жениться на мнѣ, на мнѣ, которая была любовницей двухъ братьевъ и имѣла трехъ дѣтей отъ своего роднаго брата! На мнѣ, которая родилась въ Ньюгетской тюрьмѣ отъ матери проститутки и каторжной воровки, на мнѣ, которая жила съ тринадцатью мужчинами и родила ребенка уже въ то время, когда была знакома съ нимъ! Бѣдный, бѣдный! говорила я, что ты хочешь сдѣлать!

Послѣ этихъ упрековъ, характеръ моихъ мыслей измѣнился и я сказала: «Хорошо, если я должна сдѣлаться его женой, если Богу угодно было оказать мнѣ эту милость, тогда я буду хорошей и вѣрной женой и буду любить его такъ же страстно, какъ любитъ онъ меня; я заглажу свои заблужденія и онъ не замѣтитъ своей обиды».

Онъ съ нетерпѣніемъ ожидалъ моего возвращенія, но, увидя, что я долго остаюсь въ своей комнатѣ, онъ спустился по лѣстницѣ внизъ и спросилъ хозяина о пасторѣ.

Нашъ хозяинъ былъ очень услужливый и честный малый. Онъ заранѣе послалъ за пасторомъ и, когда мой джентльменъ попросилъ его объ этомъ, то онъ отвѣтилъ:

— Сэръ, мой другъ уже здѣсь. Такимъ образомъ безъ дальнихъ объясненій, они встрѣтились, и онъ спросилъ пастора, не согласится ли онъ повѣнчать двухъ иностранцевъ, которые имѣютъ сильное желаніе вступить въ бракъ. Пасторъ отвѣчалъ, что М. намекнулъ ему объ этомъ въ нѣсколькихъ словахъ, и онъ надѣется, что въ этомъ дѣлѣ нѣтъ никакой тайны, онъ имѣетъ дѣло съ человѣкомъ серьезнымъ, и что невѣста не молодая дѣвушка, для которой необходимо согласіе родителей.

— Чтобы устранить всякія сомнѣнія, — сказалъ мой джентельменъ, — прочтите эту бумагу, — и онъ подалъ ему разрѣшеніе.

— Для меня этого совершенно достаточно, — отвѣчалъ пасторъ, — но гдѣ же леди?

— Вы ее сейчасъ увидите, — сказалъ мой джентльменъ. Пастора позвали ко мнѣ наверхъ; это былъ человѣкъ добраго и веселаго права. Очевидно, ему разсказали, что мы встрѣтились здѣсь случайно, что я ѣхала въ почтовой каретѣ изъ Честера, а мой джентльменъ въ своей коляскѣ ко мнѣ на встрѣчу, что мы должны были встрѣтиться прошлой ночью въ Стени Стратфордѣ, но онъ не успѣлъ доѣхать туда.

— Итакъ, сэръ, — сказалъ пасторъ, — во всякой дурной случайности есть и своя хорошая сторона; такъ и тутъ на вашу долю выпало огорченіе, а на мою удовольствіе, потому что, еслибы вы встрѣтились въ Стени Стратфордѣ, то я не имѣлъ бы чести повѣнчать васъ. Хозяинъ, у васъ есть общій молитвенникъ?

Я въ страхѣ задрожала.

— Сэръ, — вскричала я, — что вы хотите этимъ сказать? Неужели мы будемъ вѣнчаться ночью въ гостинницѣ?

— Мадамъ, — отвѣчалъ пасторъ, — если вы желаете, чтобы церемонія произошла въ церкви, то нетрудно исполнить ваше желаніе; но я увѣряю васъ, что бракъ, заключенный здѣсь, будетъ такъ же законенъ, какъ въ церкви; мы имѣемъ право вѣнчать, гдѣ угодно; что же касается времени совершенія брака, то въ данномъ случаѣ оно не имѣетъ никакого значенія; даже принцы вѣнчаются у себя дома въ восемь и въ десять часовъ вечера.

Я долго заставляла себя упрашивать и не хотѣла вѣнчаться нигдѣ, кромѣ церкви, но это было только притворство; наконецъ я сдѣлала видъ, что уступаю; тогда позвали хозяина, его жену и дочь. Хозяинъ игралъ въ одно время роль посаженнаго отца и клерка; всѣ мы были веселы, хотя, признаюсь, явившееся мнѣ раньше угрызеніе совѣсти тяжело лежало у меня на сердцѣ, и я по временамъ глубоко вздыхала; замѣтивъ это, мой новобрачный успокаивалъ меня. Бѣдный, онъ думахъ, что я мучаюсь сомнѣніями за этотъ поспѣшный шагъ въ моей жизни.

Весь вечеръ мы провели очень весело, хотя наша свадьба оставалась тайной для всей гостиницы. Моей подругой, какъ невѣсты, была хозяйская дочь; на другой день утромъ я послала за лавочникомъ и купила у него для подарка ей самое лучшее вышиванье, а ея матери ручной работы кружевъ для головного убора, — этотъ городъ изобиловалъ подобнаго рода издѣліями.

Но одна странная встрѣча надолго нарушила мое радостное душевное настроеніе. Большая зала гостиницы выходила на улицу; я находилась въ концѣ этой залы, и такъ какъ день былъ теплый и ясный, то я открыла окно и сѣла у него подышать свѣжимъ воздухомъ. Вдругъ я увидѣла трехъ джентльменовъ, которые верхомъ подъѣзжали къ другой гостиницѣ прямо противъ нашей.

Нельзя было скрыть и не было времени распрашивать о томъ, что я увидѣла; въ одномъ изъ этихъ трехъ джентльменовъ я узнала моего Ланкаширскаго мужа. Я испугалась до смерти; никогда въ жизни я не приходила въ такое изумленіе; мнѣ казалось, будто я проваливаюсь сквозь землю; кровь застыла въ моихъ жилахъ, и я тряслась, какъ въ страшной лихорадкѣ. Не было ни малѣйшаго сомнѣнія въ томъ, что это былъ онъ; я узнала его платье, его лошадь и его лицо.

Прежде всего мнѣ пришла въ голову мысль, что со мной нѣтъ моего мужа, который могъ бы увидѣть мое смущеніе; это было для меня большимъ счастьемъ. Джентльмены не долго оставались внутри дома, скоро, какъ бываетъ всегда, они подошли къ окну своей комнаты, причемъ, разумѣется, я поспѣшила закрыть свое. Однакоже я не могла удержаться, чтобы украдкой не смотрѣть туда и снова не увидѣть его. Я слышала, какъ онъ позвалъ слугу, дѣлая какія то распоряженія, и тутъ еще разъ къ своему ужасу убѣдилась, что это дѣйствительно былъ онъ.

Въ такомъ страхѣ я провела около двухъ часовъ, будучи не въ состояніи оторвать глаза отъ окна или двери гостинницы, въ которой они остановились. Наконецъ, услыхавъ лошадиный топотъ у воротъ этой гостиницы, я подбѣжала къ окну и къ моему величайшему удовольствію увидѣла, что всѣ трое уѣзжаютъ по дорогѣ на западъ; если бы они направились къ Лондону, то я оставалась бы подъ страхомъ снова встрѣтиться съ нимъ и легко быть узнанной, но онъ отправлялся въ противоположную сторону, и я успокоилась.

Мы рѣшили уѣхать на другой день, но около шести часовъ вечера мы были встревожены страшнымъ волненіемъ на улицѣ, гдѣ, какъ бѣшеные, скакали верховые взадъ и впередъ. Оказалось, что это была устроена облава на трехъ разбойниковъ съ большой дороги, которые ограбили двѣ кареты и нѣсколькихъ путешественниковъ около Денстебль Хиля; повидимому, было сообщено, что ихъ видѣли въ Брикхилѣ, въ томъ домѣ, гдѣ останавливались три джентльмена.

Домъ былъ тотчасъ окруженъ и наполнился толпой народа. Но явилось много людей, которые утверждали, что эти джентльмены уѣхали изъ города болѣе трехъ часовъ тому назадъ. Собралась большая толпа, и скоро мы узнали всѣ подробности; тогда мною овладѣло совершенно иное ощущеніе. Я объявила всѣмъ бывшимъ въ нашей гостиницѣ, что подозрѣваемые джентльмены честные люди, что я знаю одного изъ нихъ за прекраснаго человѣка, имѣющаго хорошее состояніе въ Ланкаширѣ.