Уильям Теккерей - Приключения Филиппа в его странствованиях по свету

— Нѣтъ, душа моя. Любовь всегда сдерживается совѣтами другихъ людей, всегда, говоритъ другъ Филиппа, который, я надѣюсь вы примѣтите, говоритъ иронически.

Друзья Филиппа безъ нетерпѣнія выслушали разговоры Филиппа о нёмъ самомъ. Почти всѣ женщины симпатично слушаютъ влюбленныхъ мущинъ. Какъ бы ни были онѣ стары, онѣ помолодѣютъ отъ отъ этого разговора. Мущины не такъ великодушны: Титиру надоѣдаетъ слушать безконечныя рѣчи Коридона о прелестяхъ своей пастушки. А между тѣмъ о себѣ пріятно говорить. Даже скучныя біографіи весело читать, а если ихъ читаешь, то почему же ихъ не слушать? Еслибы Филиппъ не говорилъ такъ много о себѣ, онъ не былъ бы такимъ пріятнымъ собесѣдникомъ. Развѣ вы не можете любить человѣка, надъ которымъ немножко подсмѣиватесь? Я предпочитаю такой открытый ротъ у собесѣдника осторожнымъ челюстямъ, которыя никогда не отпираются безъ ключа. А входъ въ душу Филиппа всегда открытъ въ обществѣ друга. Кромѣ своей любви, своихъ надеждъ въ будущее, своей бѣдности, Филиппъ имѣлъ другіе предметы къ разговору. Его другъ Сестрица составляла большой предметъ къ разговору, отецъ былъ также любимымъ предметомъ. Кстати, докторъ писалъ къ Сестрицѣ. Онъ говорилъ, что надѣется имѣть успѣхъ въ своей новой родинѣ. Онъ и другой врачъ изобрѣли новое лекарство, которое должно было надѣлать чудеса и черезъ нѣсколько лѣтъ доставить имъ богатство. У него всегда были тѣ или другіе планы для пріобрѣтены богатства, которое никогда не являлось. Когда онъ давалъ на Филиппа векселя въ небольшія суммы, письма его были исполнены надеждъ.

«Когда онъ напишетъ, что изобрѣлъ философскій камень» говорилъ бѣдный Филиппъ: «я увѣренъ, что будетъ постскриптумъ съ извѣщеніемъ, что будетъ представленъ въ скоромъ времени вексель на меня.»

Присылалъ ли онъ векселя въ послѣднее время? Филиппъ сказалъ намъ, когда и какъ часто. Мы высказали ему всё наше добродѣтельное негодованіе. Глаза моей жены сверкали гнѣвомъ Какой человѣкъ! какой отецъ! О, онъ былъ неисправимъ!

— Я удивляюсь, какъ онъ не женился, продолжалъ Филиппъ. — Я вздыхаю по мачихѣ.

— О! перестаньте, Филиппъ! закричала мистриссъ Лора. — Будьте великодушны, незлопамятны, благородны! Не будьте циникомъ и не подражайте, вы знаете кому!

О комъ она говорила, желалъ бы я знать? Послѣ молніи на глазахъ этой дамы сверкнули слёзы. По продолжительной привычкѣ, я могу понятъ ея мысли, если она и не выражаетъ ихъ словами. Она думала объ этихъ бѣдныхъ, благородныхъ, простодушныхъ молодыхъ людяхъ и испрашивала небеснаго покровительства на нихъ. Я не имѣю привычки расхваливать своихъ друзей. Слабости этого друга я описалъ довольно добросовѣстно. Но напишу также, что онъ также мужественъ, веселъ въ несчастьи, великодушенъ, простъ, правдивъ.

Будучи пламенно влюблёнъ, нашъ пріятель былъ радъ воротиться къ лондонскому дыму и суматохѣ. Онъ говорилъ, что туманъ вреденъ для его лёгкихъ. Онъ дышалъ гораздо свободнѣе въ нашемъ большомъ городѣ, чѣмъ въ той англійской деревенькѣ въ центрѣ Парижа, въ которой онъ жилъ. Въ своей гостинницѣ и въ своей кофейной (гдѣ онъ сочинялъ свою краснорѣчивую «Корреспонденцію») онъ имѣлъ случай говорить по-французски, но это не весьма удавалось его англійскому языку.

— Вы навѣрно не предполагаете, чтобы мнѣ хотѣлось быть принятымъ за француза, говорилъ онъ очень серьёзно. — Желалъ бы я знать, вздумалъ ли кто когда-нибудь быть принятымъ за француза?

Домъ и сердце Сестрицы были всё еще къ услугамъ молодаго человѣка. Мы уже давно не были въ Торнгоффской улицѣ. Филиппъ былъ слишкомъ занять своей любовью, чтобы много думать о своёмъ любящемъ другѣ. Сестрица, между тѣмъ, продолжала свою смиренную жизнь, весело, скромно, трудолюбиво исполняла свою обязанность и готова протянуть руку помощи многимъ падшимъ путникамъ на дорогѣ. У ней въ домѣ была пустая комната, когда пріѣхалъ Филиппъ. Комната! Развѣ у ней не будетъ пустъ весь домъ, если онъ понадобится Филиппу? Но послѣ того, какъ мы видѣли Сестрицу въ послѣдній разъ, она также должна была надѣть чорное платье. Ея отецъ, старый капитанъ, отправился на вѣчный покой. Мѣсто его пусто въ маленькой гостиной, его спальная готова для Филиппа, пока Филиппъ останется. Она не показывала большаго огорченія о потерѣ капитана. Она говорила о нёмъ постоянно, сдѣлала ужинъ для Филиппа и посадила его на мѣсто отца. Какъ она суетилась въ ту ночь, когда пріѣхалъ Филиппъ! Какой радушный пріёмъ сіялъ изъ ея ласковыхъ глазъ! Ея скромные волосы теперь посеребрились, но щоки ея похожи на яблоко; ея станъ былъ строенъ, проворенъ, лёгокъ, а голосъ, съ своимъ кроткимъ смѣхомъ и неправильнымъ выговоромъ всегда казался мнѣ однимъ изъ пріятнѣйшихъ голосовъ на свѣтѣ.

Очень скоро послѣ пріѣзда Филиппа въ Лондонъ, мистриссъ Брандонъ посѣтила жену смиреннаго біографа мистера Фирмина и обѣ женщины имѣли сентиментальный разговоръ. Всѣ добрыя женщины, знаете, сентиментальны. Влюбленные, сватовство, милая бѣдность нѣжно интересуютъ ихъ. Моя жена въ то время начала писать длинныя письма миссъ Бэйнисъ, на которыя та скромно отвѣчала въ выраженіяхъ признательности за участіе, которое лондонская пріятельница принимала въ ней. Я видѣлъ по этимъ отвѣтамъ, что бракъ Шарлотты съ Филиппомъ принимался какъ дѣло рѣшоное обоими этими дамами. Онѣ разсуждали о способахъ и средствахъ. Онѣ не говорили о экипажахъ, брачномъ контрактѣ, городскомъ и загородномъ домѣ, о деньгахъ на булавки, о приданомъ, и моя жена, соображая объ источникахъ дохода, всегда указывала на состояніе миссъ Шарлотты, которое, хотя конечно маленькое, сдѣлало бы довольно полезную прибавку въ доходу молодыхъ супруговъ.

— Пятьдесятъ фунтовъ въ годъ немного! Позвольте мнѣ сказать вамъ, сэръ, что пятьдесятъ фунтовъ въ годъ сумма очень порядочная. Еслибы Филиппъ только могъ доставать самъ триста фунтовъ въ годъ, мистриссъ Брандонъ говоритъ, что они могли бы жить очень хорошо,

Вы спросите, мой милый другъ, возможно ли, чтобы люди могли жить четырьмя стами фунтами въ годъ? Какъ могутъ этимъ жить? Они пьютъ, ѣдятъ, одѣваются, имѣютъ крышу надъ головами, стёкла въ окнахъ, и нѣкоторые изъ нихъ также добры, счастливы и хорошо образованы какъ ихъ сосѣди, которые богаче ихъ въ десять разъ. Притомъ, кромѣ денежныхъ расчотовъ, эта любящая женщина твёрдо вѣритъ, что тѣ, которые трудятся, будутъ всегда имѣть насущный хлѣбъ; а мущина знаетъ что эти разсужданія ему нечего оспаривать. Моимъ возраженіямъ и сомнѣніямъ жена моя противопоставляла первую любовь Филиппа въ его кузинѣ, миссъ Туисденъ.

— Вы въ то время не возражали, сэръ, говаривалъ этотъ логикъ. — Вы тогда весело смотрѣли бы, какъ онъ сдѣлался бы несчастнымъ на всю жизнь, потому что вы думали, что денегъ было довольно и связи хорошія. Денегъ! очень счастлива миссъ Улькомъ съ своими деньгами! Большую честь принёсъ всѣмъ этотъ бракъ!