Жермена Сталь - Коринна, или Италия

— А лорд Нельвиль должен знать об этом? — спросил граф д’Эрфейль.

При этих словах Коринна вздрогнула. Некоторое время она молчала.

— В скором времени вы сможете ему об этом сказать, — проговорила она, — да, скоро! Мои римские друзья уведомят вас, когда вы сможете это сделать.

— По крайней мере берегите свое здоровье! — сказал граф д’Эрфейль. — Вы знаете, как я беспокоюсь за вас?

— В самом деле? — спросила с улыбкой Коринна. — Я думаю, что у вас для этого есть основания.

Граф д’Эрфейль подал ей руку и проводил ее до корабля; она еще раз обернулась в сторону Англии, страны, которую она покидала навеки, где жил человек, единственный предмет ее любви и мучений, и впервые в присутствии графа д’Эрфейля глаза ее наполнились слезами.

— Прекрасная Коринна, — сказал он, — забудьте неблагодарного! вспомните о друзьях, которые так привязаны к вам, и послушайтесь меня: радуйтесь всем преимуществам, какими вы обладаете!

При этих словах Коринна выдернула свою руку из его руки и отшатнулась от него; потом, раскаявшись в минутной вспышке, снова подошла к нему и ласково простилась с ним. Граф д’Эрфейль не понял, что происходило в душе Коринны. Он вошел вместе с ней в шлюпку, с жаром поручил ее заботам капитана, с величайшей любезностью вникая во все мелочи, которые могли сделать переезд как можно более приятным для нее; вернувшись в шлюпке на берег, он долго махал Коринне платком. Она с признательностью отвечала графу д’Эрфейлю, но увы! разве она могла положиться на подобного друга?

Поверхностные чувства иной раз бывают длительны; ничто им не грозит, ибо ничто их не тревожит: в зависимости от обстоятельств они исчезают и вновь возникают, меж тем как глубокие чувства погибают безвозвратно, оставляя в сердце неисцелимые раны.

Держался попутный ветер, и не прошло и месяца, как Коринна достигла Ливорно. Почти все время ее била лихорадка, и физические и душевные страдания настолько смешались в ее сознании, что она уже не могла их различить. Прибыв в Италию, она колебалась, не отправиться ли ей прямо в Рим; но хотя там ее ждали близкие друзья, ей внушал непреодолимый ужас город, где она впервые увидела Освальда. Она представила себе свой дом, дверь, которую он дважды в день отворял, приходя к ней, и содрогнулась при мысли очутиться там одной, без него. Она решила поэтому поехать во Флоренцию; у нее было чувство, что ей осталось еще недолго терпеть мучения, и она полагала, что ей надобно постепенно отрешиться от мира и жить в уединении, вдали от друзей, вдали от города, который был свидетелем ее славы, вдали от общества, где будут пытаться пробудить в ней вдохновение и где будут просить ее стать такою, какой она была прежде, между тем как ею владела непобедимая апатия и ей было тягостно всякое усилие.

Проезжая по плодородной Тоскане, приближаясь к полной цветов благоухающей Флоренции, вновь увидев Италию, Коринна ничего не испытывала, кроме грусти; красота этих полей, которой она так упивалась когда-то, теперь наводила на нее тоску. «Как ужасно отчаяние, — сказал Мильтон, — которое даже столь сладостный воздух не может смягчить» {236} 236 …Как ужасно отчаяние, — сказал Мильтон… — Вольный пересказ стихов Мильтона из поэмы «Потерянный рай»: …А чистый воздух чище Все веет, порождая в сердце вешний Восторг, всесильный врачевать все скорби, — Лишь не отчаяние. (Книга IV. Перевод Е. Кудашевой) . Лишь с душой, полной любви или веры, можно наслаждаться природой, а безутешная Коринна, потеряв высшее из благ земных, еще не обрела покоя, который одна лишь религия дарит страждущим и чувствительным сердцам.

Прекрасно возделанные, ласкающие взор земли Тосканы не производят, однако, такого сильного впечатления, как окрестности Рима. Римляне основательно уничтожили все созданное народом, некогда обитавшим в Тоскане {237} 237 Римляне основательно уничтожили все созданное народом, некогда обитавшим в Тоскане… — Имеется в виду погибшая цивилизация древних этрусков. , там почти не сохранилось следов античной культуры, которой восторгаются в Риме и Неаполе; зато там привлекают внимание другого рода исторические памятники — города, отмеченные печатью республиканского духа Средних веков. Городская площадь в Сиене, где собирался народ, балкон, с которого к нему обращался с речью представитель верховной власти, — все это изумляет путешественников, даже наименее склонных к размышлениям; чувствуется, что в Сиене некогда существовало демократическое управление {238} 238 …в Сиене некогда существовало демократическое управление. — С XII по XIV в. Сиена — один из наиболее значительных городов Тосканы — управлялась выборными должностными лицами. .

Говор тосканцев, даже из низших классов, доставляет истинное удовольствие слуху. Внимая их образной, полной изящных оборотов речи, легко себе представить, как чарующе звучали на площадях Афин гармонические звуки греческого языка, подобные несмолкаемой музыке. Возникает своеобразное впечатление: мнится, будто находишься в стране, все жители которой высоко образованны и принадлежат к высшему классу; эта кратковременная иллюзия создается благодаря удивительной чистоте языка тосканцев.

Облик современной Флоренции вызывает в памяти тот период ее истории, когда Медичи еще не пришли к власти {239} 239 …когда Медичи еще не пришли к власти… — см. примеч. 2 к кн. V, гл. III. ; дворцы наиболее знатных семейств Флоренции выстроены наподобие крепостей, в которых можно было обороняться; кое-где на стенах еще виднеются железные кольца, куда победившая партия вставляла древко своих знамен; одним словом, здесь отдельные лица стремились утвердить свою мощь, а жители редко объединяли свои усилия во имя общего блага. Глядя на город, можно сказать, что там все было приспособлено для целей гражданской войны. Над зданием суда возвышаются башни, откуда можно было еще издали увидеть приближавшегося неприятеля и принять меры для защиты. Знатные семейства питали непримиримую ненависть друг к другу, и до сих пор во Флоренции можно встретить дворцы весьма причудливой архитектуры: дело в том, что их владельцы не хотели строить дома на земле врагов, чьи жилища они сровняли с землей. Тут Пацци готовили заговор против Медичи {240} 240 …Пацци готовили заговор против Медичи… — Заговор Пацци, членов банкирской флорентийской семьи, поставивших себе целью истребление рода Медичи, оказался неудачным (1478). ; там гвельфы убивали гибеллинов {241} 241 …там гвельфы убивали гибеллинов… — В средневековой Флоренции шла острая политическая борьба между гвельфами — сторонниками национальной власти пап — и гибеллинами — сторонниками власти германских императоров. Гвельфы и гибеллины поочередно захватывали власть во Флоренции, пока в 1289 г. гвельфы окончательно не разбили гибеллинов и не изгнали их из города. ; повсюду видны следы распрей и соперничества. Но сейчас все погружено в дремоту, и одни лишь здания сохранили свой характерный облик. Здесь больше нет ненависти и раздоров, ибо уже не на что притязать и незачем спорить из-за власти в государстве, утратившем славу и могущество. В наши дни жизнь во Флоренции удивительно однообразна: горожане ежедневно после обеда прогуливаются по берегу Арно, а по вечерам спрашивают у своих знакомых, были ли они на прогулке.