Толстой Л.Н. - Полное собрание сочинений. Том 1

<���У меня прежде еще были набросаны н ѣкоторыя сцены изъ моей жизни и вс ѣзам ѣчательные случаи въ моей жизни, т.е., такія случаи, въ которыхъ мн ѣпередъ собою нужно было оправдаться. Вотъ изъ этихъ то отрывковъ и съ дополненіями собственно [8] для васъ написанными, и составились эти записки.>

12 Августа 1833. — Былъ хорошій день. — Иванъ Карловичъ разбудилъ насъ, какъ и обыкновенно, въ 7 1/ 2часовъ. — Д ѣтскій верхъ разд ѣлялся на дв ѣполовины площадкой, окруженной точеными, но некрашенными перильцами, на которыхъ лежали особыми кучками наши три курточки, панталончики и манишки; подъ каждой парой стояли у старшаго желанныя сапоги, у меньшаго презр ѣнныя башмачки. Съ одной стороны площадки была наша спальня и класная. — Класная была комнатка въ три маленькихъ окна, обв ѣшанная съ одной стороны старыми географическими картами, искусно подклеенными К[арломъ] И[ванычемъ], съ другой стороны были дв ѣполочки — одна наша, д ѣтская. На ней были всевозможныя учебныя книги въ переплетахъ и безъ, стоючи и лежа. Только 59 59 Зачеркнуто: исторія Карамзина. дв ѣ, не помню, какія то переплетенныя книги всегда чинно стояли с краю, а потомъ пойдутъ низенькія, большія, оборванные кусочки. Все туда же бывало нажмешь и всунешь, а то иначе не отпускались въ садъ, покуда не приведешь въ порядокъ Die Bibliothek. Другая полочка была занята в ѣщами, для употребленія самаго Карла Иваныча. Были на ней 8 книгъ его собственныхъ и приобр ѣтенныхъ по случаю, частью во время его жительства у насъ, частью еще у Спазиныхъ, отъ которыхъ онъ перешелъ къ намъ 8 л ѣтъ тому назадъ. Въ числ ѣкнигъ этихъ была Библія, которую онъ читалъ по воскресеньямъ. Географическій словарь, который онъ часто читалъ, и Анекдоты Фридриха Великаго, которые онъ р ѣдко выпускалъ изъ рукъ. На этой же полочк ѣстоялъ глобусъ, хлопушка для мухъ изъ сахарной бумаги собственнаго изд ѣлія, à bas jour изъ наклеенной картинки моднаго журнала и еще н ѣкоторые в ѣщи. На третьей ст ѣн ѣвис ѣли 2 линейки — одна изр ѣзанная для нашего употребленія, другая новинькая, собственная Карла Иваныча, которую онъ больше [9] употреблялъ не столько для линеванія, какъ для поощренія къ прилежанію. Рядомъ вис ѣла черная доска, на которой въ первомъ д ѣтств ѣнашемъ Карлъ Иванычъ отм ѣчалъ большими крестами невоздержаніе въ постел ѣ— за большой и кружк[ами] за маленькой, а въ то время, о которомъ я пишу, отм ѣчались очень дурныя поступки вообще крестами, а шалостей кружками. Подл ѣэтой доски дверь въ спальню, надъ которой Карлъ Иванычъ мелом писалъ обыкновенно свой календарь. Такимъ образомъ:

M. D. M. 60 60 [Montag, Dienstag, Mittwoch — понедельник, вторник, среда.]

5 6 7

и т.д. За дверью еще доска для чертежей, печка, а за печкой уже изв ѣстная ст ѣна съ картами. — Въ середин ѣкомнаты столъ съ оборванной черной клеенкой, изъ подъ которой видны изр ѣзанные края. Кругомъ жесткія деревянные табуреты безъ спинокъ. — Въ этой комнат ѣпроисходило наше образованіе. Всего памятн ѣй мн ѣодинъ уголъ между печкой и доской, въ которой Карлъ Иванычъ им ѣлъ дурную привычку ставить насъ на кол ѣни. Какъ помню я заслонку этой печки, вс ѣея качества и недостатки. Она неплотно затворялась; бывало, стоишь, стоишь, думаешь, Карлъ Иванычъ забылъ про меня, оглянешься, а онъ сидитъ, читаетъ анекдоты Фридриха, и видно, что ему такъ покойно, что онъ думаетъ, что и мн ѣхорошо. Оглянешься, говорю, и начнешь потихоньку закрывать и открывать заслонку или ковырять штукатурку съ ст ѣны, но ежели по несчастію да отскочитъ (чего и [не]желаешь) большой кусокъ и съ шумомъ упадетъ, одинъ страхъ, право, хуже всякаго наказанія, оглянешься, а Карлъ Иванычъ все также сидитъ и читаетъ Фридриха. Смотришь, вдругъ, о счастіе, начинаетъ подвигать табакерку и нюхать табакъ. Это хорошій признакъ. Обыкновенно передъ т ѣмъ, какъ простить и прочесть нотацію, онъ нюхаетъ табакъ. — Видъ изъ оконъ спальни былъ чудесный: прямо подъ крайнимъ окномъ росла старая изогнутая рябина, за которой видн ѣлась [10] соломенная крыша старой бани, потомъ акаціевыя, липовыя аллеи и р ѣчка, которая течетъ за садомъ. Высунувшись изъ окна, видна была внизу направо терасса, на которой сиживали вс ѣобыкновенно до об ѣда. Бывало покуда поправляетъ Карлъ Иванычъ листъ съ диктовкой, выглянешь и видишь черную голову maman и чью-нибудь спину и слышишь внизу говоръ; такъ сд ѣлается грустно, досадно. Когда, думаешь, перест[ану] я учиться, все бы сид ѣлъ тамъ, слушалъ бы, и, Богъ знаетъ, отчего, станетъ такъ грустно, что и не зам ѣтишь, какъ Карлъ Иванычъ злится и д ѣлаетъ строгiя зам ѣчанія за ошибки. Изъ класной дверь вела въ спальню. 61 61 Зачеркнуто: Въ этой комнат ѣ стояли наши три кроватки. Прежде они были съ пологами, теперь только м ѣ ста на ихъ углахъ для шестовъ, почерн ѣ вшія отъ пыли. Какъ можно забыть и не любить время д ѣтства! Разв ѣможетъ возвратиться когда-нибудь эта чистота души, эта невинная, естественная беззаботность и эта возвышенная религіозносентиментальная настроенность, которыми я, не зная ихъ ц ѣны, пользовался въ д ѣтств ѣ? — Д ѣти идеалъ совершенства, потому что они им ѣютъ дв ѣглавныя доброд ѣтели: невинную веселость и безпред ѣльную потребность любви. — Бывало какъ заставитъ насъ прочесть молитвы, уложитъ насъ въ чистенькія постели Карлъ Иванычъ, вспомнишь или о томъ, что maman тогда-то плакала, или про несчастную свою исторію, которую разсказ[ывалъ] Карлъ Иванычъ, станешь жал ѣть и такъ полюбишь его, что увернешься въ од ѣяльце и плачешь, плачешь. Господи, думаешь, дай ему счастіе и позволь мн ѣпоказать ему свою любовь. — Гд ѣт ѣсм ѣлыя [?] молитвы, то чувство близости Богу. Гд ѣт ѣчистыя слезы умиленія? Он ѣне сохли на щекахъ моихъ. Прил ѣталъ Ангелъ Хранитель, утиралъ ихъ и нав ѣвалъ сладкія мечты нетронутому д ѣтскому воображенію. Неужели жизнь такъ испортила меня, что нав ѣки отошли отъ меня 62 62 По написанному на 10 странице тексту рукой Л. Толстого написано: Когда объявятъ отъ ѣ здъ. [11] восторги и слезы эти? — Съ другой стороны площадки была первая комната нашего дядьки, въ которой жилъ онъ, дядька, и лежали вс ѣнаши в ѣщи какъ шкапъ съ платьями, колодки, вакса, самоваръ, охотничій снарядъ. Ник[олай] Д. былъ охотникъ и поэтому былъ пріятелемъ съ Карломъ Иванычемъ, который любилъ охоту и ходилъ часто, но убивалъ р ѣдко. Карла Иваныча была сл ѣдующая комната. Въ ней была высокая постель, покрытая узорчатымъ ваточнымъ од ѣяломъ, комодъ, столъ съ в ѣщами: чернильница, вышитой кружочекъ, кошелекъ, зеркало и другой столъ, рабочій, на которомъ Карлъ Иванычъ клеилъ коробочки (работа, которую онъ очень любилъ и гордился оной) и по именинамъ дарилъ въ нашемъ семейств ѣ. Надъ постелью вис ѣли двое часовъ на кружкахъ и образъ Спасителя, шитой бисеромъ, работы особы, которую Карлъ Иванычъ не называлъ, но про которую съ улыбкой умалчивалъ. — Въ 7 1/ 2вы встали, од ѣлись и, по обыкновенію, пошли съ Карломъ Иванычемъ здороваться внизъ. Батюшка съ матушкой сид ѣли за чаемъ. Матушка разливала чай, она была въ какомъ-то серомъ [?] капот ѣсъ маленькимъ вышитымъ воротничкомъ и безъ чепца на голов ѣ; она не зам ѣтила насъ тотчасъ-же, видно было, что она ч ѣмъ-то очень озабочена; она пристально смотр ѣла на кончикъ самовара и не поворачивала крана, изъ котораго текла въ чайникъ уже лишняя вода. Услышавъ громкое и обычное «съ добрымъ утромъ» Карла Иваныча она опомнилась и стала съ нами здороваться. У насъ въ семейств ѣц ѣловались 63 63 Написано: ц ѣ ловаться. рука въ руку. Какъ хороши были вс ѣдвиженія матушки, какъ она ум ѣла придавать ц ѣну всякому своему движенію. Поц ѣловавши мою руку, она взяла меня за голову и откинула назадъ, посмотр ѣла и поц ѣловала еще разъ въ глаза. «Хорошо ли спали д ѣти, Карлъ Иванычъ? Я у васъ поздно вечеромъ [?] слышала, кто-то ходилъ, однако я посылала Машу, она мн ѣсказала, что никого н ѣтъ, а я слышала шаги имянно въ классной. — Это вы в ѣрно Карлъ Иванычъ?»