Толстой Л.Н. - Полное собрание сочинений. Том 1

«Хотя ты уже р ѣшился и говоришь, что все кончено, выслушай меня пожалуйста въ посл ѣдній разъ. Я обязана передъ Богомъ думать о судьб ѣмоихъ д ѣтей. Твои планы насчетъ д ѣтей — отдать ихъ въ комерческое училище, послать ихъ за границу, дать имъ капиталъ и сд ѣлать ихъ комерціантами большой руки — такъ ли?—мн ѣне по душ ѣ, я откровенно скажу, я боюсь. Ты хочешь, чтобы они были т ѣмъ, чего у насъ въ Россіи н ѣтъ. Знаю, знаю, ты будешь мн ѣприводить прим ѣры молодыхъ людей, которыхъ я много вид ѣла за границей — тамъ это очень хорошо, и у насъ можетъ быть, но со временемъ только. И сколько можетъ быть имъ неудачь на этой дорог ѣ, неудачь такихъ, отъ которыхъ имъ нельзя будетъ подняться. Не выдержи курса (maman такъ говорила), нашали молодой челов ѣкъ, у котораго есть имя въ университет ѣ, сколько у него есть дорогъ — военная служба, хозяйство, выборы, но тутъ — все пропало».

— Отчего-же все пропало, chère amie? 69 69 [дорогой друг?] Разв ѣони не будутъ им ѣть капитала, съ которымъ въ нын ѣшнемъ в ѣк ѣвсе можно сд ѣлать.

— Постой, дай мн ѣтеб ѣсказать. Ты говоришь: «капиталъ». Разв ѣонъ есть у нихъ?

— Все равно, что есть: онъ будетъ.

— Полно, Alexandre, ты меня заставляешь говорить в ѣщи, окоторыхъ грустно вспоминать. Ты самъ энаешь, что своимъ состояніемъ ты для нихъ располагать не можешь, я знаю, что ты для нихъ все готовъ сд ѣлать. Я тоже — ихъ мать, и не могу имъ ничего оставить. Изъ доходовъ, ты говоришь, въ н ѣсколько л ѣтъ составится небольшой капиталъ для нихъ, но что это за состояніе для 3 д ѣтей, которыя не им ѣютъ ни имени [?] ни родных [?]. Притомъ же разв ѣможно отв ѣчать, что я проживу такъ долго.

— Pourquoi parler de ces choses, chère amie, vous savez les raisons, pourquoi il est impossible de faire autrement. 70 70 [Зачем говорить обо всём этом, дорогой друг; ты знаешь основание, почему невозможно поступить иначе.]

Отецъ прошелся по комнат ѣи с ѣлъ [22] опять на кресло. Н ѣсколько минутъ они молчали. Maman опять продолжала: «Н ѣтъ, я не вижу, отчего ты не возьмешь векселей отъ меня. Отецъ опять всталъ и, покрасн ѣвъ и подергиваясь: «Ne revenons pas sur ce sujet, ma chère. J’ai dit — онъ сд ѣлалъ удареніемъ на этомъ слов ѣ— que c’est une chose, que je ne ferai jamais». 71 71 [Дорогая, не будем вновь возвращаться к этому вопросу — я сказал, что я никогда этого не сделаю.]

Maman тоже встала и, взявъ его за руку, начала говорить съ сильнымъ жаромъ, что съ ней р ѣдко бывало: видно было, что она р ѣшилась. Я воображаю, какъ она была хороша въ эту минуту. Какъ покрылось легкой краской ее прекрасное лицо, какъ загор ѣлись ее черные умные глаза. (Мими, которая подслушивала и подсматривала въ щелку, говорила, что это одинъ разъ только она вид ѣла, что maman высказала всё, что у нее было на сердце.)

— Я, 14 л ѣтъ живя съ тобой, совершенно счастлива, я не раскаиваюсь въ томъ, что осудили бы другіе люди, потому что это суждено было Богомъ. Ежели бы мн ѣБогъ позволилъ избрать новую жизнь, я только просила бы прожить сначала эти 14 л ѣтъ опять также безъ всякой перем ѣны. Ежели я пожертвовала, какъ говорятъ, для тебя общественнымъ мн ѣніемъ, то эта жертва только усиливаетъ мою любовь и благодарность за твою любовь ко мн ѣ 72 72 Написано: къ теб ѣ . —я жертвы этой не чувствую. Я была совершенно счастлива, говорю я, но участь д ѣтей, за которую я боюсь, не знаю почему, тревожитъ меня. Я на д ѣтяхъ ожидаю наказанія за свою любовь, страсть, и это наказаніе будетъ для меня ужасно! Я могла вс ѣмъ жертвовать для своего счастья, когда на мн ѣне лежала обязанность матери; но теперь я мать!—

Ты говоришь про причины, которыя не позволяютъ теб ѣсд ѣлать того, о чемъ я прошу тебя. Я знаю, что ты благороденъ, но ты дурно понимаешь [23] благородство. Это эгоистическое дурное чувство, то чувство, которое м ѣшаетъ теб ѣвзять отъ меня векселя. Ты и я мы должны сд ѣлать это, иначе на насъ ляжетъ обвиненіе д ѣтей и гн ѣвъ Бога. Ты боишься молвы. Напрасно. Судьба д ѣтей твоихъ такъ важна, что я бы на твоемъ м ѣст ѣзабыла бы о молв ѣи о ложныхъ правилахъ чести, я бы вс ѣмъ прямо сказалъ, что я д ѣлаю, и пускай обвиняютъ, не понимаютъ меня. Это д ѣло такъ важно, такъ велико, что нельзя, я не понимаю, какъ думать объ осужденіи! —

— Успокойся, мой другъ, я сд ѣлаю все, что ты хочешь, какъ ни больно мн ѣэто будетъ.

— Сколько разъ просила я тебя просить Государя объ узаконеніи нашихъ д ѣтей, или сд ѣлать сд ѣлку съ Княземъ. Ты не соглашаешься на это. Я знаю отъ чего. Опять отъ того, что ты благороденъ и деликатенъ, но ты не знаешь того чувства матери и того страху сд ѣлать несчастіе д ѣтей, который заставляетъ меня говорить в ѣщи, о которыхъ больно вспоминать, о которыхъ я не думала, но чувствую, и о которыхъ ты никогда не думалъ. Я твоя жена передъ Богомъ, но теб ѣбольно сказать передъ вс ѣми, что связь наша незаконная; ты боишься оскорбить меня, говоря и напоминая объ этомъ. Ты ошибаешься, твое благородство ввело тебя въ ошибку. Мн ѣлегче слышать, когда ты говоришь прямо, откровенно обо мн ѣи моей страсти, ч ѣмъ когда ты говоришь такъ, что я вижу, ты боишься затронуть н ѣкоторыя струны, какъ будто они постыдныя. Я давно уже дала себ ѣи Богу отчетъ въ своемъ поступк ѣ, [24] я ничего не боюсь! Проси Государя узаконить д ѣтей, говори прямо обо мн ѣ— мн ѣлегче будетъ. — Да, Alexandre, теперь только, когда я начинаю предвид ѣть участь моихъ д ѣтей, я начинаю раскаиваться. —

И Maman заплакала, ей больно было, что она увлеклась и невольно оскорбила отца. Онъ тоже былъ растроганъ, слезы были у него на глазахъ.

— Какъ можетъ раскаиваться ангелъ, прости меня. Приказывай мн ѣ, и я буду исполнять. — Это были только слова. — Но maman уже перешла отъ настроенности высокаго материнскаго чувства къ исключительному чувству любви къ одному челов ѣку. Отецъ просилъ простить его, ежели онъ виноватъ; об ѣщалъ исполнить все, ежели будетъ возможно; ув ѣрялъ въ, любви, просилъ забыть этотъ тяжелый для него разговоръ. Нарисовалъ ей блестящую картину нашей молодости въ его дух ѣ, говорилъ, что перем ѣнить теперь этаго невозможно, но что, бывши въ Москв ѣ, онъ будетъ хлопотать о узаконеніи насъ, возвратившись, возьметъ отъ нее вексель (онъ над ѣялся выиграть довольно, чтобы отъ себя дать намъ достаточный капиталъ). Maman не им ѣла, какъ я говорилъ, силы возвратится къ прежнему разговору и ослаб ѣла подъ припадкомъ н ѣжности. Судьба наша осталась въ рукахъ отца, котораго р ѣшеніе завис ѣло отъ хорошей или дурной вены два вечера въ клу[б ѣ].

Долго еще сид ѣли мы наверху, долго безсмысленно [25] смотр ѣлъ я въ книгу діалоговъ. Карлъ Иванычъ былъ такъ взвинченъ, что и р ѣшительно, кажется, никогда не хот ѣлъ кончить несноснаго класса. Онъ безпрестанно сердился, сморкался, б ѣгалъ к Н[иколаю] Д. жаловаться на вс ѣхъ и на все и даже зажмуривалъ глаза, когда мы ему говорили наши уроки, что было всегда признакомъ очень дурнымъ для насъ.