Толстой Л.Н. - Полное собрание сочинений. Том 1

Я подалъ этому б ѣдняку лишнюю коп ѣйку за его учтивость.— Маленькой живой карла, который стоялъ въ кругу напротивъ меня, положивъ подъ мышку что-то, бывшее прежде шляпой, досталъ табакерку изъ кармана и великодушно предлагалъ понюхать вс ѣмъ стоявшимъ около него: это было предложеніе довольно значительное; потому многие отказывались отъ него; но маленькой б ѣдняга съ добродушнымъ поклономъ просилъ ихъ: Prenez-en, prenez 211 211 [Берите, берите] говорилъ онъ, посматривая въ другую сторону, и каждой взялъ по щепотк ѣ. —

— Твоя сострадательная табакерка скоро опуст ѣетъ, — подумалъ я и, положивъ дв ѣкопейки въ нее, взялъ щепоточку табаку, чтобы придать имъ ц ѣну. Онъ почувствовалъ ц ѣну второго одолженія бол ѣе, ч ѣмъ перваго — я доставилъ ему честь этимъ, первымъ-же только милостыню; и онъ поклонился мн ѣпочти до земли. —

«Вотъ!» сказалъ я старому солдату, потерявшему руку на служб ѣ— вотъ и теб ѣдв ѣкопейки — Vive le roi! 212 212 [Да здравствует король!] — закричалъ старый солдатъ. —

Итакъ у меня оставалось только дв ѣкопейки, я далъ одну pour l’amour de Dieu, 213 213 [Ради бога,] такъ просила у меня б ѣдная женщина, у которой было вывихнутое бедро, и поэтому, никакъ не могло быть, чтобы я далъ ее по какой нибудь другой причн ѣ. — «Mon cher et très charitable Monsieur». 214 214 [Дорогой, милосердный господин.] — «Чтожъ? я не стану противор ѣчить этому», сказалъ я. — «Mylord Anglais» 215 215 [Милорд английский.] —этотъ одинъ звукъ стоилъ денегъ и я отдалъ за него посл ѣднюю копейку. — Но я такъ завлекся раздаваніемъ милостыни, что просмотр ѣлъ стыдливого нищаго , который теперь уже не могъ получить отъ меня ни одной копейки, и который, я полагаю, скор ѣе р ѣшился бы погибнуть, ч ѣмъ попросить ее у меня; онъ стоялъ около кареты, немного вн ѣкруга, и отиралъ слезу, показавшуюся на его лиц ѣ— лиц ѣ, выражавшемъ, что онъ видалъ и лучшіе дни.

«Милосердный Боже!» сказалъ я: «и у меня не осталось ни одной копейки, чтобы дать ему. «Но у васъ ихъ есть тысячи!» вскричали вдругъ вс ѣсилы природы, зашевелившись внутри меня; итакъ я далъ ему — но сколько? — теперь мн ѣсов ѣстно сказать: какъ много! а тогда мн ѣбыло сов ѣстно подумать: какъ мало! Ежели читатель можетъ составить себ ѣпонятіе о моемъ расположеніи, онъ можетъ заключить съ в ѣрностью о сумм ѣ, которую я далъ — между однимъ ливромъ и двумя. — Я ничего не могъ больше дать другимъ, [кром ѣ] — «Dieu vous bénisse.

Et le bon Dieu vous bénisse encore! 216 216 [Благослови вас бог. — И вас бог да благословит!] сказали: солдатъ, карликъ и др. — Стыдливой нищій ничего не могъ сказать; онъ досталъ маленькой платокъ и утиралъ лицо, въ то время какъ я поворотился. И я подумалъ, что онъ благодарить меня лучше вс ѣхъ. —

Окончивъ эти д ѣлишки, я взошелъ въ карету въ такомъ пріятномъ расположеніи, какъ никогда въ жизни; а Лафлёръ, положивъ огромный ботфортъ съ одной стороны маленькаго bidet, а другой ботфортъ съ другой (потому что я не видалъ его ногъ), скакалъ передо мной и былъ счастливъ и перпендикуляренъ какъ принцъ . —

Но что счастье! что величіе въ зд ѣшнемъ мір ѣпечалей? Но про ѣхали мы однаго lieu, 218 218 [лье — старая франц. мера длины, около 4 верст.] какъ мертвый оселъ мгновенно остановилъ Лафлёра на всемъ его б ѣгу. — Его bidet не хот ѣлъ пройдти мимо — возникло недоразум ѣніе между ними и съ перваго козелка б ѣдняга былъ вышибенъ изъ своихъ ботфортовъ. —

Лафлёръ перенёсъ эту неудачу, какъ сл ѣдуетъ Французу и Христіянину, онъ сказалъ ни бол ѣе ни мен ѣе, какъ «diable!»

Онъ сл ѣзъ, потомъ опять с ѣлъ верхомъ и принялся колотить б ѣдную лошадку такъ, какъ въ старину онъ бивалъ свой барабанъ.

Bidet носился съ одной стороны дороги на другую, то назадъ, то вправо, то вл ѣво, только не къ ослу. — Лафлёръ настаивалъ, и наконецъ bidet сшибъ его. —

«Что это сд ѣлалось съ твоимъ bidet?» сказалъ я Лафлёру. — «Monsieur», сказалъ онъ: «c’est le cheval le plus opiniâtre du monde». 219 219 [эта лошадь — упрямейшее создание.]

«Ужъ ежели она норовиста, то пойдетъ только туда, куда захочетъ», отв ѣчалъ я. —

Когда Лафлёръ выпустилъ bidet и хлестнулъ его хорошенько кнутомъ сзади, онъ повернулся назадъ и поскакалъ по дорог ѣвъ Монтрёль. Peste! 220 220 [чума!] сказалъ Лафлёръ. —

Не mal à propos 221 221 [некстати.] будетъ зам ѣтить, что хотя Лафлёръ употребилъ въ этомъ случа ѣтолько два восклицанія — имянно Diable! и Peste!, — во французскомъ язык ѣтаковыхъ восклицаний, соотв ѣтствующихъ тремъ степенямъ — положительной, сравнительной и превосходной, — имеется три, которыя и служатъ для опред ѣленія неожиданныхъ д ѣйствій случая въ жизни. —

Diable, какъ первая, положительная степень, употребляется обыкновенно при самыхъ простыхъ душевныхъ ощущеніяхъ, въ которыхъ незначительныя вещи разстраиваютъ ваши надежды; такъ наприм ѣръ, когда въ игр ѣвъ кости два раза выходятъ т ѣже очки, когда Лафлёръ былъ сбитъ съ лошади и т. д. — Поэтому тоже, когда супругъ узнаетъ о своихъ рогахъ, то всегда употребляется — Diable!

Но когда въ приключеніи есть что нибудь раздражающаго, какъ въ томъ, что bidet уб ѣжалъ и оставилъ Лафлёра въ ботфортахъ однаго на дорог ѣ, то употребляется вторая степень — Peste!

Чтоже касается третьей.......

Сердце мое наполняется скорбью и состраданіемъ, когда я разсуждаю о томъ, сколько долженъ былъ перенести страданiй и горькихъ мученій такой утонченный народъ, для того, чтобы быть принуждену употребить это третье восклицаніе. — О, силы, дающія краснор ѣчіе въ минуты отчаянія! Какой бы ни былъ со мной случай, дайте мн ѣприличныхъ словъ, чтобы выражать мои чувства, и я не стану удерживать мою природу.— Но такъ какъ я не могъ получить такого дара во Франціи, я р ѣшился безъ восклицаній переносить всякое зло, до т ѣхъ самыхъ поръ, покуда оно меня оставить. —

Лафлёръ не сд ѣлалъ такого условія съ самимъ собою — онъ сл ѣдилъ глазами за bidet до т ѣхъ поръ, покуда его не стало видно; и тогда, вы можете себ ѣпредставить, ежели хотите, какимъ словомъ онъ заключилъ все д ѣло. —

Такъ какъ въ ботфортахъ не было средствъ догнать испуганной лошади, оставалось только посадить Лафлёра за карету, или въ карету. — Я выбралъ посл ѣднее, и черезъ полчаса мы подъ ѣхали къ почтовому двору въ Нампонт ѣ. —

— «И это», говорилъ онъ, укладывая остатокъ корки въ свою суму: «и это я отдалъ бы теб ѣ, ежели бы ты былъ живъ, чтобы под ѣлиться со мною».

По выраженію, съ которымъ это было сказано, я думалъ, что это говорилось къ дит ѣ, но это говорилось къ ослу, и къ тому самому, котораго трупъ мы вид ѣли на дорог ѣ, и который причинилъ неудачу Лафлёра. — Казалось, что челов ѣкъ этотъ очень сожал ѣлъ о немъ, и я тотчасъ же вспомнилъ сожал ѣнія Санхо Пансо о своемъ осл ѣ, но этотъ челов ѣкъ выражалъ свою горесть гораздо естественн ѣе. —