Толстой Л.Н. - Полное собрание сочинений. Том 88

Лев Толстой.

Письмо написано под диктовку, так как Толстой был еще слишком слаб после перенесенного воспаления легких, но подписано собственно ручно Толстым. Чертко в писал, что получил письмо от Барятинской, сообщившей ему по поручению вел. кн. Николая Михайловича, что письмо Толстого передано Николаю II, который принял его «благосклонно» и дал обещание «никому не показывать».

1[ошибочно или нет]

2Брошюра «Что такое религия и в чем ее сущность?» печаталась в это время в издательстве «Свободное слово».

3Елена Михайло в на Барятинская, двоюродная сестра Черткова.

4Переводы на английский язык произведений Толстого, выпускавшиеся издательством «The Free Age Press» при ближайшем участии Файфильда, заведывавшего технической частью дела и распространением изданий.

1902 г. Марта 23. Гаспра.

В первый раз пробую писать сам, милые друзья, вам в уверенности, что разберете мои каракули. Силы прибывают, но очень медленно, и доктора говорят, что еще есть воспалитель н ые фокусы и трение. Нынче 2 месяца, что я лежу. Стоять не могу, ноги, как макароны. Вчера и нынче ночью б[ыл] жар, но чувствую себя бодро. Получил ваше письмо с ответами на мои вопросы. Мне всегда радостно получать их, а теперь в боле з ни особенно.

Обещание никому не показывать 1меня потому удивило, что я не просил об этом.

Видно, приходится еще жить. Как нашему брату старику ясно, что единственный смысл этой, во всяком случае, краткой прибавки к жизни только один: делать то, чего хочет от меня тот, кто послал меня в жизнь, то, зачем он послал. Как я счастлив, что знаю это, и особенно ясно узнал во время болезни — увеличивать любовь. Помните, в предсказании конца мира сказано: будут войны, глады, моры и последнее, как самое ужасное бедствие, охладеет любовь в людях...

Как мне жаль, что Пунга 2покидает вас. Часто думаю о Димочке и не могу себе представить, какой он, знаю, что далеко не такой уж, как когда я его видел. Пишите почаще. Целую вас, устал. У меня кресло, катающееся на колесах.

Л. Т.

Датируется на основании записи в настольном календаре Толстого от 23 марта. Ответ на письмо Черткова от 24 марта н. с.

1Вел. кн. Николай Михайлович, передавая Николаю II письмо Толстого, просил не показывать его министрам, так как они могут только «очернить» Толстого перед царем.

2Герман Андреевич Пунга, социал-демократ, работавший в издательстве «Свободное слово» счетоводом и преподававший сыну Чертковых арифметику и другие предметы. В 1902 г., возвращаясь в Россию, был арестован на границе при попытке перевезти нелегальную литературу и сослан в Олонецкую губ.

1902 г. Марта 26—28. Гаспра.

Хотя не получил еще от вас ответа на мое последнее письмо, и не мог получить, пишу вам еще, во-1-х, чтобы сказать вам о себе, о здоровье: идет всё к улучшению. Одно тяжело: ночей не сплю. Bo-2-x, сказать, что если вы соберетесь печатать большое Евангелие, 1предпошлите ему маленькое предисловие (я не помню, писал я такое или нет) такого содержания:

«В книге этой есть много лишнего, в особенности все филологические необычные толкования греческих слов в таком смысле, чтобы они отвечали общему смыслу».

Буду после продолжать. Теперь отвечу на сейчас полученное от вас письмо, милый друг Галя.

27 м[арта]. Письмо ваше не то что утомило меня, а только огорчило, что коротко, так оно и интересно и приятно.

Все ваши посылки я получаю аккуратно. И теперь мне недостает только 4-го листа «О религии» (3-ий получен вдвойне). Не тужите, что печатание ваше не идет так, как бы вам хотелось. И так, как теперь, оно, думаю, делает очень определенное и заметное дело. А потом «tout vient à point à celui, qui sait attendre». 2

Ваши письма доходят, но мне кажется, что русские письма задерживают, т[ак] к[ак] я не получаю почти совсем писем. Здоровье, как видите, понемногу поправляется — стоять еще не могу, и ночи дурно сплю, и нет сил умствен[ных] для последовательной работы. Но и то, что есть, прекрасно. Все, кого я вижу, меня любят, и я продолжаю быть в хорошем настроении болезни — всех люблю, когда помню, что в этом одном всё дело жизни.

Почему-то с этим вопросом любви сознательной у меня соединяется притча о Самарянине 3и то, что царство божие силою берется. 4Т. е. что для сознательной любви нужны дела, полезные или приятные тому, кого любишь, и для этого нужно усилие, т. е. нужно заставлять своего раба — низшую душу — делать это.

Я пишу так, как меня приучил писать ему Дима, — т. е. намеками, как попало, надеясь, что он поймет. И он всегда понимает.

Хотя до издания большого Евангелия еще далеко, я все-таки попытаюсь написать это маленькое предисловьице к нему. — Опять сначала.

Книга эта была писана мною в период незабвенного для меня восторга, сознания того, что христианское учение, выраженное в Евангелиях, не есть то странное, мучившее меня своими противоречиями учение, в к[отором] оно преподается церковью, а есть ясное, глубокое и простое учение жизни, отвечаю щее высшим потребностям души человека.

Под влиянием этого восторга и увлечения я, к сожалению, не ограничился тем, чтобы выставить понятные места Евангелия, излагавшие это учение, пропустив всё остальное, не вяжущееся с основным главным смыслом, а пытался придать и темным местам подтверждающее общий смысл значение. Эти попытки вовлекли меня в искусственные и, вероятно, неправильные филологические разъяснения, кот[орые] не только не усиливают убедительность общего смысла, но ослабляют ее. Увидав эту ошибку, кроме того, что я был весь поглощен другими работами в том же направлении, я не решился опять переделы вать всю работу, отделяя излишнее от необходимого, т[ак] к[ак] знал, что работа комментария на эту удивительную книгу 4-х Евангелий, никогда не может быть закончена, и потому оставил книгу так, как она есть, и теперь в том же виде предоставляю ее к печатанию.

Те, кот[орым] дорога истина, люди не предубежденные, искренно ищущие истины, сумеют сами отделить излишнее, не нарушив сущности содержания. Для людей же предубежденных и вперед решивших, что истина только в церковном толковании, никакая точность и ясность изложения не может быть убедительна.

Когда будете печатать, может быть, и пригодится это предисловьице.

Целую вас, милые друзья. Устал.

Больше не могу писать. Абрикосова очень буду рад видеть, п[отому] ч[то] очень люблю, но мне всегда радостно слышать, что он живет с вами, это почти что как со мной.

Л. Т.

Нынче, 28-го, получила Ольга письмо о разладе с Ф[айфильдом]. 5Как трудно помнить, что люди — отношения людей — важ н ее дела. А если помнить, то «остальное приложится».

Отрывки напечатаны в «Полном собрании сочинений Л. Н. Толстого, запрещенных в России», т. III, Christchurch, 1906. Ответ на письм о от 26 марта н. с., в котором А. К. Черткова сообщала, что посланы «Солдатская памятка», «Офицерская памятка» и отдельные листы «Что такое религия и в чем ее сущность? ».