Чарльз Диккенс - Большие надежды (без указания переводчика)

Джо предложилъ мнѣ еще соусу, но я боялся взять.

— Онъ вамъ, вѣдь, стоилъ страхъ сколько заботъ, сударыня? сказалъ мистеръ Гиблъ, смотря съ сожалѣніемъ на мою сестру.

— Заботъ? повторила сестра:- заботъ?…

Тутъ она представила длинный перечень всѣхъ болѣзней и безсонницъ, въ которыхъ я былъ виновенъ, всѣхъ высокихъ предметовъ, съ которыхъ я падалъ, и низенькихъ, о которыя я стукался. Она припомнила всѣ мои ушибы и увѣчья и, наконецъ, замѣтила, сколько разъ желала меня видѣть въ могилѣ, во я всегда упрямо сопротивлялся ей желанію. Я думаю, римляне порядкомъ досаждали другъ другу своими знаменитыми носами. Быть-можетъ, въ этомъ кроется причина ихъ безпокойнаго, буйнаго характера; какъ бы то ни было, но римскій носъ мистера Уопселя такъ надоѣлъ мнѣ во время разсказа моей сестры, что я охотно впился бы въ него, наслаждаясь воплями и криками мистера Уопселя. Но все, что я терпѣлъ до-сихъ-поръ, было ничто въ сравненіи съ страшнымъ чувствомъ, овладѣвшимъ мною, когда, по окончаніи разсказа сестры, всѣ обратили свои взоры на меня съ выраженіемъ отвращенія.

— Однако, сказалъ мистеръ Пёмбельчукъ, опять возвращаясь къ прежней тэмѣ: — окорокъ вареный также богатый предметъ — не правда ли?

— Не хотите ли водочки, дядюшка? предложила моя сестра.

Боже мой, пришлось же къ тому! Пёмбельчукъ найдетъ, что водка слаба, скажетъ объ этомъ сестрѣ и я пропалъ! Я крѣпко прижался къ ножкѣ стола и обвилъ ее руками. Мистрисъ Джо пошла за каменною бутылью, и пришедъ назадъ, налила водки одному Пёмбельчуку. А онъ, окаянный, еще сталъ играть стаканомъ, прежде чѣмъ выпить, онъ бралъ его со стола, смотрѣлъ на свѣтъ и снова ставилъ на столъ, какъ бы нарочно, чтобъ продлить мои муки. Въ это время мистрисъ Джо съ мужемъ поспѣшно сметали крошки со стола, для достойнаго пріема пудинга и пирога. Я пристально слѣдилъ за Пёмбельчукомъ. Я увидѣлъ, какъ эта низкая тварь весело взяла рюмку, закинула голову и залпомъ выпила. Почти въ ту же минуту все общество обомлѣло отъ удивленія: Пёмбельчукъ вскочилъ изъ-за стола, заметался по комнатѣ и, отчаянно кашляя и задыхаясь, выбѣжалъ вонъ. Сквозь окно было видно, какъ онъ харкалъ и плевалъ на дворѣ, строя страшныя гримасы, словно помѣшаный. Я крѣпко прильнулъ въ ножкѣ стола. Мистрисъ Джо и Джо побѣжали за нимъ. Я былъ увѣренъ, что отравилъ Пёмбельчука, но какъ — я не могъ себѣ объяснить. Въ моемъ отчаянномъ положеніи, мнѣ стало уже легче, когда его привели назадъ и онъ, обозрѣвъ всѣхъ присутствовавшихъ съ кислымъ выраженіемъ, кинулся въ свое кресло, восклицая: „деготь!“ Я понялъ, что бутылку съ водкой я утромъ долилъ дегтярной водой. Я былъ увѣренъ, что ему будетъ все хуже-и-хуже и двигалъ столъ, какъ какой-нибудь медіумъ нашего времени, силою моего невидимаго прикосновенія.

— Деготь! кричала моя сестра съ изумленіемъ. — Какъ могъ попасть туда деготь?

Но дядя Пёмбельчукъ, неограниченно-властвовавшій въ нашей кухнѣ, ничего не хотѣлъ слышать и, величественно махая рукою, чтобъ больше объ этомъ не говорили, потребовалъ пуншу. Сестра моя, начинавшая было задумываться, теперь суетилась, побѣжала и принесла все нужное для пунша: кипятку, сахару, лимонной корки и джину. Я былъ спасенъ, хотя на время, но все же не выпускалъ изъ рукъ столовой ножки и еще болѣе къ ней прижался съ чувствомъ благодарности.

Понемногу я успокоился, разстался съ своей ножкой и началъ ѣсть пудингъ. Мистеръ Пёмбельчукъ также ѣлъ пудингъ и всѣ ѣли пудингъ. Обѣдъ нашъ кончился и мистеръ Пёмбельчукъ развеселялся отъ дѣйствія пунша; я ужь думалъ, что этотъ день для меня пройдетъ удачно. Но вдругъ моя сестра крикнула: „Джо! чистыя тарелки — холодныя“. Я въ ту же минуту судорожно ухватился за ножку стола и прижалъ ее къ своему сердцу, словно то былъ мой лучшій другъ и товарищъ. Я предвидѣлъ, что будетъ; я былъ увѣренъ, что теперь я не отдѣлаюсь.,

— Вы должны отвѣдать, обратилась любезно сестра моя ко всѣмъ гостямъ:- вы должны отвѣдать, на закуску, великолѣпнаго, безподобнаго подарка мистера Пёмбельчука.

— Должны! Нѣтъ, шутите!

— Вы должны знать, прибавила сестра, вставая:- это пирогъ отличный, со свининой.

Все общество разсыпалось въ комплиментахъ, а мистеръ Пёмбельчукъ, увѣренный, въ томъ, что заслуживаетъ похвалы отъ своихъ согражданъ, сказалъ съ оживленіемъ:

— Ну, мистрисъ Джо, мы постараемся сдѣлать честь пирогу, и не откажемся взять по кусочку.

Сестра моя пошла за пирогомъ. Я слышалъ, какъ шаги ея приближались въ кладовой. Я видѣлъ, какъ мистеръ Пёмбельчукъ нетерпѣливо ворочалъ своимъ ножомъ, а у мистера Уопселя римскія ноздри какъ-то особенно раздувались, выражая непомѣрную жадность. Я слышалъ замѣчаніе мистера Гибля, что „кусокъ вкуснаго пирога со свининой хорошо ляжетъ поверхъ какого угодно обѣда“; наконецъ Джо мнѣ говорилъ: „и ты получишь кусочекъ, Пипъ“. Я до-сихъ-поръ достовѣрно не знаю, дѣйствительно ли я завопилъ отъ ужаса, или мнѣ это только показалось. Я чувствовалъ, что уже не въ силахъ болѣе терпѣть и долженъ бѣжать. Я выпустилъ изъ своихъ объятій ножку стола и побѣжалъ со всѣхъ ногъ; но не пробѣжалъ далѣе нашей двери, ибо тамъ наткнулся на цѣлый отрядъ солдатъ съ ружьями. Одинъ изъ нихъ, показывая мнѣ кандалы, кричалъ: „Ну, пришли! Смотри въ оба! Заходи!“

Появленіе отряда солдатъ, которые стучали прикладами заряженныхъ ружей о порогъ дома, заставило обѣдавшихъ встать въ замѣшательствѣ изъ-за стола. Въ это время мистрисъ Джо воротилась въ кухню съ пустыми руками и остановилась неподвижно, съ выраженіемъ ужаса, восклицая:

— Боже мой! куда дѣвался мой пирогъ?

Мы съ Сержантомъ были тогда въ кухнѣ, и эта выходка мистрисъ Джо отчасти привела меня въ себя. Сержантъ передъ тѣмъ говорилъ со мной, а теперь онъ любезно обратился во всей компаніи, держа въ одной рукѣ кандалы, а другою опираясь на мое плечо.

— Извините меня, милостивые государи и государыни, сказалъ онъ:- но какъ я уже объяснилъ при входѣ этому прекрасному юношѣ (чего онъ, между-прочимъ, и не думалъ дѣлать): я командированъ по службѣ и ищу кузнеца.

— А позвольте узнать, что вамъ отъ него надо, возразила моя сестра, недовольная тѣмъ, что онъ понадобился.

— Мистрисъ, отвѣчалъ любезно сержантъ:- говоря за себя, я бы отвѣтилъ вамъ, что ищу чести и удовольствія познакомиться съ его милой супругой, но, говоря отъ имени короля, я скажу, что для него есть маленькая работа.

Всѣ приняли это за любезность со стороны сержанта; такъ-что даже мистеръ Пёмбельчукъ воскликнулъ во всеуслышаніе:

— Прекрасно!

— Видите, кузнецъ, — сказалъ сержантъ, отъискавшій въ то время глазами Джо: — у насъ былъ случай съ этими кандалами и а замѣтилъ, что валокъ у однихъ изъ нихъ поврежденъ и связи дѣйствуютъ несовсѣмъ-то хорошо. Ихъ надобно немедленно употребить въ дѣло; потрудитесь взглянуть на нихъ.