Владимир Набоков - Дар. II часть
- Название:Дар. II часть
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:2015
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Владимир Набоков - Дар. II часть краткое содержание
Дар. II часть - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
ДАР. II ЧАСТЬ [1] Рукопись на обложке тетради озаглавлена автором. Более поздняя карандашная приписка: «и Русалка».
Первая страница тетради с рукописью Владимира Набокова «Дар. II часть». Предоставлена А. Бабиковым. Публикуется впервые.
© The Estate of Vladimir Nabokov
© The Estate of Vladimir Nabokov, 2015.
© Андрей Бабиков (публикация, подготовка текста и примечания), 2015.
[1]
«О, нет, — ответила Зина. — Книги, романы».
Кострицкий [2] Этот персонаж (Михаил Михайлович) назван по имени русского писателя Михаила Дмитриевича Кострицкого (1887—после окт. 1941), путешественника, автора исторических и приключенческих книг. Известно, что в 1939 году Кострицкий жил в Фергане, в 1941 году был осужден Военным трибуналом войск НКВД (Русские писатели 1800—1917. Биографический словарь. Под ред. П. А. Николаева. Т. 3. М., 1994. С. 106). Совпадение имени и фамилии едва ли может быть случайным, поскольку избранный Кострицким псевдоним, М. Д. Ордынцев-Кострицкий, под которым он приобрел известность до революции, сближается с фамилией Федора Годунова-Чердынцева.
или вроде Кострицкого ухмыльнулся, показав розовую дыру вместо резца:
«Видите ли, жизнь у нашего брата так складывается, что русская книжка, как таковая, попадается не часто. Имя, конечно, слыхал, но...»
Тут, разведя руками, он заодно потянулся к пепельнице [3] Вычеркнуто: «отряхнул папиросу».
; основательно, аккуратно, даже с каким-то черным шиком обкусанные ногти говорили о долгих часах [4] Было: «годах».
ужасного досуга.
«А дяде Борису я писал, и неоднократно. [5] Далее следовало: «Очень приятно будет, если переселится в Париж».
Между прочим, вот умница! Я всегда поражался, сколько этот человек знает, и как интересно, как внушительно... С вашей мамой зато я, к сожалению, не встречался. [6] Вычеркнуты другие варианты: «с вашей матушкой, ее-то я вовсе не знаю или, может быть, мельком видел в детстве»; «Вот с вашей матушкой... позвольте, нет, кажется, ни разу не довелось встретиться, если мне память не изменяет, что к сожаленью [...]».
Да и вообще, все это было весьма и весьма давно. Работа у вас есть?»
«Какую же вы ищете работу?» [7] Вычеркнуто: «Вы давно безработный?»; «Так вы безработный ».
— спросила Зина, усиленно стараясь побороть брезгливость и заставить себя предложить ему чаю. [8] Вычеркнуто продолжение: «но таких встречаешь, должно быть, в часы мужского приема в желтом <���кресле?> [...]». Далее Федор назовет его «сифилитическим прохвостом».
Он вдохнул последнюю порцию дыма и, испустив его, занялся истреблением окурка, причем все черты его страшно худого испитого лица [9] Вычеркнуто продолжение: «в серых симметричных пятнах — брился таким он, видимо [...]».
исказились бессмысленным минутным напряжением.
«Всякую и всяческую, — сказал он. — Но это не важно. Есть у меня одна страсть и даже, если хотите, профессия. Это — политика. Кое-что я уже наладил, имеются у меня даже... ну не последователи, а, скажем скромно, единомышленники... Но увы, нет ни органа, ни помещенья, ни средств. Я дяде Борису писал об этом в Копенгаген, но — увы, оттуда ни ответа, ни привета, а чем это объяснить? В первую голову: халатност<���ью>, жеманфишизмом [10] Наплевательство, равнодушие (от фp. je m’en-fichisme). Ср. у А. Белого: «...он любил шансонетку, вино и хорошеньких дам и плевал на все прочее; в „жеманфишизм“ вложил пузо, как в кресло...» («Между двух революций», 1934).
русского человека, не понимающего, что без стальной поруки, без огня и меча (Кострицкий поднял кулак), мы в данную эпоху обречены на скотскую смерть. И вместе с тем, ведь — это парадоксально, но это так — ведь я знаю, что дядя Борис, будучи умным человеком, не может не понимать положения».
«Я хочу вас предупредить, — сказала Зина с той грозной веселостью, которая в таких случаях разыгрывалась в ней, — что я с моим вотчимом в прескверных отношениях и совершенно не выношу его идей и речей».
«Ах, да? — сказал Кострицкий. — Ну, знаете, это ваше частное дело. Я сам вот сколько уже лет с ним не видался, допускаю, что он мог очень измениться и перемениться за эти годы. Но меня огорчает, что, по вашим словам, ваш муж так далек от политики. Не представляю, как это возможно в наши дни».
Он замолчал и раза два птичьим тиком (у кого это было так?) натянул жилу на тощей шее, странно кривя рот. Темно-голубая, с зыпом [11] Застежка-молния (от анг. zip). Зачеркнуто: «с молнией».
, рубашка казалась ему широка, черный костюм лоснился, башмаки были в трещинках, но здорово вычищены. [12] Вычеркнуто продолжение: «ничем, кроме быть может широкой переносицы да формой глаз он не был <���похож на Щеголева?>».
«Слушайте, хотите чаю?» — скороговоркой спросила Зина, уперев<���шись> руками в диван, на котором сидела.
«Нет, не хочется. [13] Ранние, зачеркнутые варианты этого места: «Слушайте, хотите чаю? — Спасибо, не откажусь. Если только вас не затруднит... что ж, пожалуй, чашечку выпью, хотя, честно говоря, я предпочел бы просто стакан воды или вина или чего-нибудь такого. — Погодите, у меня там чайник кипит».
Но вот я спрошу вас. Вы недавно приехали из Германии. Вы наблюдали тамошний режим. Хорошо. Объясните мне, почему государственный строй самого чистого, я бы сказал идеального вида, т.<���о> е.<���сть> построенный на горячей любви к родине, на силе духа, на благополучии народа, вызывает в множестве русских, видящих и у себя дома и здесь во Франции лишь развал всего, индиф<���ф>ерентизм, жульничество, социальную несправедливость, по чему он, этот именно режим, вызывает в них дикую, животную ненависть? Почему это так? Нет, постойте. Не будем сейчас говорить таких страшных слов, как диктатура или антисемитизм — —»
«Но, кстати сказать, мой отец был еврей» [14] Было: «я еврейка».
, — звонко вставила Зина.
«Тем более. Оставим все это в стороне. Я сейчас не хочу вдаваться ни в какие оценки, мне просто интересно выяснить, почему так происходит, что мы вечно склон<���ны> силе предпочесть любую размазню, а патриотизму — любые интернациональные [15] Было: «масонские».
бредни?»
«Слушайте, — крикнула Зина, — ведь это сплошной вздор. Как можно на это ответить?»
«А я вот сейчас отвечу — —»
«Но вы исходите из того — —»
«Нет, позвольте, отвечу. Отвечу так. Хорош ли сам фюрер или не хорош, совершенно не важно: решит история; важно, и весьма даже важно то, что мы, по врожденной интеллигентской трусости и критиканству, физически не можем переварить какой бы то ни было конкретный строй, основанный на силе и чести. Мы боимся силы, какою бы она ни была. Добрая или злая. И моя политическая мечта — это заставить людей через огонь и меч переродиться, закалиться, так сказать, и увидеть в силе друга, а не врага».
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: