Эн­ни Прул - Корабельные новости

Весь ос­та­ток но­чи он про­си­дел в гос­ти­ной с кни­гой на ко­ле­нях. Его гла­за дви­га­лись вдоль стро­чек. Он чи­тал, но не по­ни­мал ни сло­ва. Те­туш­ка пра­ва. Он дол­жен уе­хать от­сю­да.

Для то­го что­бы раз­до­быть но­мер те­ле­фо­на Парт­рид­жа, по­тре­бо­ва­лось пол­ча­са.

— Черт возь­ми! Я вот толь­ко на днях ду­мал о те­бе, — го­лос Парт­рид­жа све­жо за­зву­чал в те­ле­фо­не. — Ду­мал, что там про­ис­хо­дит со ста­рым Ку­ой­лом? Ты ко­гда со­би­ра­ешь­ся прие­хать? Ты зна­ешь, что я бро­сил ра­бо­ту в га­зе­те, да? Все, я с этим за­вя­зал.

Он ска­зал, что мысль о том, что Мер­ка­лия где-то од­на едет по до­ро­ге, за­ста­ви­ла его са­мо­го пой­ти в шко­лу во­ди­те­лей-даль­но­бой­щи­ков.

— Те­перь мы — во­ди­тель­ская ко­ман­да. Два го­да на­зад ку­пи­ли дом. Пла­ни­ру­ем в ско­ром вре­ме­ни ку­пить соб­ст­вен­ный гру­зо­вик. Бу­дем ра­бо­тать не­за­ви­си­мо, по кон­трак­там. Эти гру­зо­ви­ки пре­лесть что та­кое: дву­спаль­ная кро­вать, ма­лень­кая ку­хонь­ка, кон­ди­цио­нер. Мы там си­дим, над всем дви­же­ни­ем, и смот­рим вниз на ма­ши­ны. За­ра­ба­ты­ва­ем в три раза боль­ше, чем я за­ра­ба­ты­вал рань­ше. По га­зе­те не ску­чаю со­всем. А у те­бя что но­во­го? Все еще ра­бо­та­ешь у Пан­ча?

На то, что­бы рас­ска­зать Парт­рид­жу все, от не­раз­де­лен­ной люб­ви до ноч­ных кош­ма­ров, и о со­вме­ст­ном с те­туш­кой изу­че­нии карт на ку­хон­ном сто­ле, уш­ло все­го де­сять ми­нут.

— Черт возь­ми, Ку­ойл. Да, те­бя жизнь хо­ро­шо по­тре­па­ла. Хлеб­нул ты ли­ха. Хо­ро­шо, что у те­бя хо­тя бы ос­та­лись де­ти. Да, вот что я те­бе ска­жу. Я ушел из га­зе­ты, но у ме­ня по-преж­не­му ос­та­лись кое-ка­кие свя­зи. По­смот­рим, чем я смо­гу те­бе по­мочь. Ну-ка, как ты ска­зал, на­зы­ва­ют­ся бли­жай­шие к то­му мес­ту го­ро­да?

Там был толь­ко один го­род, с лю­бо­пыт­ным на­зва­ни­ем «Якор­ная Ла­па».

Парт­ридж пе­ре­зво­нил спус­тя два дня. Ему бы­ло при­ят­но сно­ва по­уча­ст­во­вать в уст­рой­ст­ве жиз­ни дру­га. Ку­ойл на­по­ми­нал ему ог­ром­ную ка­туш­ку с бу­ма­гой для га­зет, при­ве­зен­ную с цел­лю­лоз­но­го за­во­да. Без­ли­кую и ис­пещ­рен­ную со­рин­ка­ми. Но за этой раз­мы­то­стью он ви­дел что-то, от­да­лен­но на­по­ми­наю­щее от­блеск све­та, мер­ца­ние, ука­зы­ваю­щее на то, что в жиз­ни Ку­ой­ла бы­ло ме­сто для та­лан­та. Или, мо­жет, для сча­стья? Удач­ли­во­сти? Из­вест­нос­ти и ус­пе­ха? «Кто зна­ет?» — по­ду­мал Парт­ридж. Он так лю­бил яр­кий, терп­кий вкус жиз­ни, что же­лал Ку­ой­лу ис­пы­тать его хо­тя бы раз. Или два.

— Уди­ви­тель­но, как креп­ки ста­рые свя­зи. Да, там то­же есть га­зе­та. Вы­хо­дит раз в не­де­лю. Им нуж­ны ра­бот­ни­ки. Ес­ли те­бе это ин­те­рес­но, мо­гу про­дик­то­вать имя че­ло­ве­ка, ко­то­ро­го я на­шел. Им ну­жен ре­пор­тер для ко­ра­бель­ных ис­то­рий. На­вер­ное, го­род сто­ит пря­мо на по­бе­ре­жье. Ку­ойл, ты зна­ком с мо­ре­ход­ст­вом?

— Мой дед был охот­ни­ком на тю­ле­ней.

— Бо­же. Ты не пе­ре­ста­ешь ме­ня удив­лять. В об­щем, все долж­но по­лу­чить­ся, те­бе вы­да­дут раз­ре­ше­ние на ра­бо­ту, до­ку­мен­ты об им­ми­гра­ции и все та­кое. По­ра­бо­тай с эти­ми ре­бя­та­ми. Имя глав­но­го ре­дак­то­ра Тер­ти­ус Кард. Есть чем за­пи­сать? Дик­тую но­мер.

Ку­ойл за­пи­сал.

— Ну что ж, же­лаю уда­чи. Рас­ска­жешь по­том, как все уст­ро­ит­ся. И, слу­шай, ес­ли ты за­хо­чешь прие­хать сю­да и по­жить со мной и Мер­ка­ли­ей, при­ез­жай в лю­бое вре­мя. Здесь очень хо­ро­шо за­ра­ба­ты­вать день­ги.

Но им уже за­вла­де­ла мысль о се­ве­ре. Ему нуж­на бы­ла точ­ка опо­ры.

Че­рез ме­сяц по­сле это­го раз­го­во­ра они уе­ха­ли в его «уни­вер­са­ле». Он бро­сил про­щаль­ный взгляд в зер­ка­ло на дом, ко­то­рый он сни­мал, уви­дел пус­тое крыль­цо, раз­рос­шие­ся кус­ты и ров­но ко­лы­шу­щие­ся яр­кие по­бе­ги со­сед­ско­го са­да.

Итак, Ку­ойл и те­туш­ка си­де­ли на пе­ред­них мес­тах, де­ти — на зад­них, а ста­руш­ка Уор­рен ино­гда юти­лась с че­мо­да­на­ми в ба­гаж­ном от­де­ле­нии, а ино­гда не­ук­лю­же пе­ре­ле­за­ла впе­ред, что­бы усе­сть­ся ме­ж­ду Бан­ни и Сан­шайн. Они де­ла­ли ей шап­ки из бу­маж­ных сал­фе­ток, за­вя­зы­ва­ли те­туш­кин шарф во­круг ее мох­на­той шеи и кор­ми­ли кар­то­фе­лем фри, ко­гда те­туш­ка от­во­ра­чи­ва­лась в дру­гую сто­ро­ну.

Они про­еха­ли две с по­ло­ви­ной ты­ся­чи ки­ло­мет­ров по шта­там Нью-Йорк и Вер­монт, сде­лав по­во­рот в ле­сах Мэ­на, изу­ве­чен­ных вы­руб­кой. Ко­гда они ми­но­ва­ли Нью-Брун­су­ик и Но­ва Ско­тию, на трех­ряд­ном шос­се у них в цен­траль­ном ря­ду слу­чи­лась по­лом­ка, за­ста­вив­шая те­туш­ку сжать ку­ла­ки. В Се­вер­ном Сид­нее на ужин они ели жир­ную ры­бу, ко­то­рая ни­ко­му не по­нра­ви­лась, а сы­рым про­мозг­лым ут­ром се­ли на па­ром, иду­щий в Порт-О-Баск. На­ко­нец-то.

Ку­ойл стра­дал в трю­ме, те­туш­ка ме­ри­ла ша­га­ми па­лу­бу, вре­мя от вре­ме­ни ос­та­нав­ли­ва­ясь, что­бы об­ло­ко­тить­ся на пе­ри­ла над бу­шую­щей во­дой. Или стоя­ла, ши­ро­ко рас­ста­вив но­ги, сце­пив ру­ки за спи­ной и под­став­ляя ли­цо вет­ру. Ее во­ло­сы бы­ли стя­ну­ты ко­сын­кой, а ли­цо ка­за­лось бы ка­мен­ным, ес­ли бы не ма­лень­кие ум­ные гла­за.

Она раз­го­ва­ри­ва­ла о по­го­де с муж­чи­ной в шап­ке ка­ра­уль­но­го. Они не­мно­го по­го­во­ри­ли. Кто-то еще вы­шел на па­лу­бу не­ров­ны­ми ша­га­ми и ска­зал: «Хо­лод­но­ва­то се­го­дня, да?» Те­туш­ка бес­по­кои­лась об Уор­рен, ко­то­рая не мог­ла уст­ро­ить­ся и все во­зи­лась в ма­ши­не. Со­ба­ка не по­ни­ма­ла, что с ней про­ис­хо­дит, по­то­му что ни­ко­гда рань­ше не бы­ва­ла на мо­ре. На­вер­ное, ду­ма­ла, что на­стал ко­нец све­та, а она си­дит од­на в стран­ной ма­ши­не. Че­ло­век в шап­ке ка­ра­уль­но­го ска­зал: «Не вол­нуй­тесь, со­ба­ка про­спит всю до­ро­гу. Они все­гда так де­ла­ют».

Те­туш­ка ос­мот­ре­лась, уви­де­ла впе­ре­ди го­лу­бо­ва­тую зем­лю. Пер­вый взгляд на ост­ро­ва за по­след­ние пять­де­сят лет. Не смог­ла сдер­жать сле­зы.

— Воз­вра­ще­ние до­мой, да? — спро­сил че­ло­век в шап­ке ка­ра­уль­но­го. — Да, это все­гда так бы­ва­ет.

«Вот это ме­сто, — ду­ма­ла она. — Этот ка­мень, в де­вя­ти с по­ло­ви­ной ки­ло­мет­рах, уку­тан­ный вет­ром в ту­ман. Мор­щин­ки на по­верх­но­сти во­ды, лод­ки, ед­ва не ка­саю­щие­ся по­кры­тых льдом скал. Тун­д­ра и бес­плод­ные рав­ни­ны, низ­ко­рос­лые ели, ко­то­рые лю­ди сре­за­ют и уво­зят с со­бой».

Сколь­ко их бы­ло тут, об­ло­ко­тив­ших­ся о по­руч­ни, как стоя­ла сей­час она? Всмат­ри­вав­ших­ся в ска­лу по­сре­ди мо­ря. Ви­кин­гов, бас­ков, фран­цу­зов, анг­ли­чан, ис­пан­цев, пор­ту­галь­цев. Их при­вле­ка­ла сю­да трес­ка, в те дни, ко­гда ог­ром­ные ко­ся­ки рыб за­мед­ля­ли про­дви­же­ние ко­раб­лей к Ост­ро­вам Пря­но­стей, в по­ис­ках го­ро­дов из чис­то­го зо­ло­та. Смот­ря­щие меч­та­ли о жа­ре­ной пти­це или слад­ких яго­дах в кор­зин­ках из ли­ст­вы, но ви­де­ли толь­ко бу­шую­щие вол­ны и чуть те­п­ля­щие­ся огонь­ки на мач­тах. Им по­па­да­лись толь­ко об­ле­де­нев­шие го­ро­да, айс­бер­ги с бе­рил­ло­вой серд­це­ви­ной, го­лу­бой са­мо­цвет внут­ри бе­ло­го са­мо­цве­та, и не­ко­то­рые из них, по по­верь­ям, пах­ли мин­да­лем. Она с дет­ст­ва пом­ни­ла этот горь­кий аро­мат.