Ирвин Шоу - Две недели в другом городе

Она протиснулась сквозь толпу к двери и исчезла. Через два часа Делани начнет лениво озираться по сторонам, ища ее, потом пожмет плечами и уйдет вместе с Барзелли, радуясь тому, что ему не придется выдумывать предлог, чтобы отправить жену домой одну.

Джек вздохнул. А ведь было время, подумал он, когда я считал, что люди ходят на вечеринки ради удовольствия.

Он ощутил чье-то легкое прикосновение. Это была миссис Холт, сопровождаемая, как всегда, своим мужем.

Вы так добры, что пришли к нам, – своим ангельским голосом виновато произнесла миссис Холт. – У вас, верно, столько дел в Риме, столько знакомых, которых надо повидать…

– Вовсе нет, – ответил Джек, пожимая руку Холта. Американец был в строгом атласном пиджаке, явно сшитом в Риме, а миссис Холт была единственной из женщин, кто надел вечернее платье. Девичье, нежно-голубое, оно подходило к ее голосу; на плечах миссис Холт лежала легкая узорчатая шаль. Она постоянно поправляла ее руками.

– Я тут почти никого не знаю, – сказал Джек. – Кстати, Сэм, насчет нашей вчерашней беседы…

– Да, – отозвался Холт, бросив испуганный взгляд на жену. – Если это сложно…

– Я говорил с одним человеком из консульства, – продолжил Джек. – С мистером Керном. Вам надо зайти к нему. Он, кажется, может чем-то помочь.

Холт просиял.

– Вы весьма любезны, Джек, – сказал он. – Так быстро сделали это.

– Ему требуются кое-какие сведения, – сказал Джек, не желая вдаваться в подробности. – По-моему, будет лучше, если теперь вы сами побеседуете с ним.

– Конечно, конечно, – согласился Холт. – Это о ребенке, – пояснил он жене.

– У них такие грустные глаза, – сказала миссис Холт, и ее собственные глаза увлажнились. – Они поразительно вежливые. У меня просто сердце разрывается, когда я гляжу на них. После последнего визита я не могла уснуть всю ночь. Несчастные печальные маленькие леди и джентльмены в ужасных черных одеждах. Мне хотелось взять их всех к себе.

– Джек, – сказал Холт, – хочу спросить вас – вы всю жизнь собираетесь оставаться на государственной службе?

– Ну, – удивленно произнес Джек, – я не задумывался на сей счет. Я не прикован цепями, если вы имеете в виду это…

Я вот о чем подумал, – сказал Холт. – Если бы вам сделали выгодное, очень выгодное предложение, вы не отвергли бы его с ходу?

– Наверно, нет, – ответил Джек, подумав, не собирается ли Холт пригласить его в свою фирму после часовой беседы в клубе и короткой прогулки вдоль Тибра. – Я свободен, как и всякий другой человек. Честно говоря, я не думал на эту тему. Ничего исключительно заманчивого последние десять лет мне не подворачивалось.

– Отлично, – четко произнес Холт, словно они только что уже скрепили договоренность рукопожатием. – Рад это слышать.

– Я хочу вам кое-что сказать, Джек, – произнесла миссис Холт. – Когда мы вернулись из клуба домой, Сэм сказал: «Этот молодой человек мне симпатичен. В нем есть какая-то надежность. Он не похож на прочих американцев, много лет проживших за границей, легкомысленных, развязных и циничных».

Она улыбнулась Джеку, официально наградив его расположением мужа.

– Ну, – серьезно сказал Джек, – это приятно слышать. Особенно про молодого человека.

– Не знаю, сколько вам лет, Джек, – сказала миссис Холт, – но выглядите вы очень молодо.

– Спасибо, Берга, – произнес Джек, подумав: «Не попросить ли ее поговорить обо мне с Брезачем?»

– Мы всегда рады видеть вас у себя, – сказал Холт. – Вы знаете, где мы живем. Вы здесь всегда желанный гость. К тому же, – он с гордостью обвел взглядом всех, кто пил его спиртное, – вы сможете познакомиться здесь с замечательными людьми.

– Я приобретаю тут новый интеллектуальный опыт, – заметила миссис Холт. – Я чувствую, как расширился мой кругозор с момента прибытия в Рим. Представляете, до этого вечера я никогда не видела настоящего живого композитора, сочиняющего современную музыку.

Они отплыли, излучая радушие, навстречу только что прибывшему сицилийскому писателю, который недавно выпустил книгу о войне; главным отрицательным героем ее был капитан американской армии.

– Джек…

Его плеча коснулся Деспьер.

– Я надеялся, что ты придешь сюда.

– Я не успел поздороваться с тобой, – сказал Джек, пожимая руку француза. – Пытался понять, кто я – круглоголовый вымирающий мыслитель или Генри Форд с плоским затылком.

Деспьер усмехнулся.

– Этот итальянец мне нравится. У него хотя бы есть теории. Ты удивишься, как часто я вижу нынче людей, которые не желают строить никаких теорий.

– Да, кстати, – небрежным тоном произнес Джек, – я тут встретил парня, который отрекомендовался твоим другом. Его фамилия Брезач.

– Брезач?

Деспьер сдвинул брови, напрягая память. Потом убрал со лба прядь волос.

– Моим другом?

Так он представился, – невозмутимо произнес Джек.

– Что ему от тебя понадобилось?

Ничего, – соврал Джек. – Случайное знакомство.

– Будь с ним осторожен, – предупредил Деспьер. – Однажды он пытался покончить с собой в чужой ванной. Он очень вспыльчив. На моих глазах он как-то залепил пощечину Веронике в ресторане, когда она улыбнулась кому-то из старых приятелей.

А как она отреагировала на его поступок? – спросил Джек, не веря Деспьеру.

– Перестала улыбаться.

Деспьер огляделся по сторонам и отвел Джека в угол.

– Можешь кое-что для меня сделать, Джек? – спросил Деспьер своим обычным голосом, но глаза его стали серьезными, они испытующе смотрели на Джека.

– Конечно, – ответил Джек. – Что именно?

Деспьер вытащил из внутреннего кармана длинный заклеенный конверт.

– Пусть он временно полежит у тебя. Он протянул конверт Джеку.

Джек сунул пухлый конверт к себе в карман. Что я должен с ним сделать? – спросил он.

– Просто сохрани. Я вернусь и заберу его у тебя.

– Откуда вернешься?

Завтра я уезжаю в Алжир. Утром получил телеграмму из редакции. Им требуется статья. Я проведу там шесть-семь дней. Ты ведь еще не уедешь?

– Нет.

– Газета заказала мне материал на пару тысяч слов о зверствах, которые творятся в Алжире, – пояснил Деспьер. – Я – специалист по насилию. Такой человек, как я, имеется в каждом уважающем себя современном издании. Спасибо. Ты славный парень.

– Больше ничего не хочешь мне сказать? Деспьер пожал плечами.

– Ну… – протянул он, – если я не вернусь, вскрой его.

– Послушай, Жан-Батист, – начал Джек. Деспьер рассмеялся.

– Знаю, это несерьезная война, – сказал он, – но, говорят, там стреляют настоящими пулями. И вообще, специалист по насилию должен предусмотреть все возможные потери. Да, еще. Не говори никому, что я отправляюсь в Алжир. Никому, – медленно повторил он.

– А где ты? – сказал Джек. – Если спросят.