Андрей Шляхов - Ювелирная работа

Сразу же после конференции Алекс получил нахлобучку от заведующего кафедрой. Павел Остапович не стеснялся в выражениях, но это было еще полбеды, ведь брань, как говорят в народе, на вороту не виснет. Хуже было то, что отшумев-отбушевав заведующий кафедрой сказал, что он не склонен терпеть тех, кто устраивает ему подобные сюрпризы. Из уважения к Виктору Федоровичу на этот раз никаких действий в отношении Алекса предпринято не будет, но такая поблажка делается только один раз. Учтите и делайте выводы.

Змеюка-подлюка по своему обыкновению вывернулась, переложив всю вину на Алекса.

— Ну я же не могла предположить, что вы такой недалекий! — стенала она так громко, что было слышно по всему кардиологическому отделению, где между ординаторской и кабинетом заведующего находился ее кабинет. — Я дала вам материалы для того, чтобы избавить вас от ненужной работы! Я дала вам основу, понимаете?! Ос-но-ву для написания доклада! А вы слегка «причесали» текст и больше ничего делать не стали! Вы понимаете, что вы меня подставили?! Я из-за вас имела неприятный разговор с заведующим кафедрой!

Вот же стерва! Ее же, оказывается, и подставили! В Братске про таких как Кочеминская говорили: «бросишь ее в Ангару — там вся рыба передохнет». Сама предложила выступить, можно сказать — навязала выступление, сама дала материалы и ни словом не обмолвилась о том, что к ним нужно что-то добавить. Наоборот, представила дело так, будто она дает ему готовый доклад.

— А разве нельзя было объяснить — что к чему? — поинтересовался Алекс.

— Ну я же не могу разжевывать вам всё элементарное! И думать за вас я не собираюсь, у меня своих дел полным-полно! Я с работы каждый день ухожу в десятом часу!

Кочеминская действительно засиживалась на кафедре допоздна, но, как уже успел понять Алекс, причиной тому была не великая нагрузка, а великая неорганизованность. В течение официального рабочего дня Кочеминскую было трудно застать на месте, если в это время у нее не было занятий. Она вечно где-то пропадала — на перекурах, на чаепитиях, на каких-то неведомых никому консультациях, а к шести часам вечера приходила в свой кабинет и начинала, как она выражалась, «разгребать текучку». Если делать все днем, то позже пяти часов не задержишься. И вообще, если уж говорить начистоту, то никто из сотрудников кафедры особо не перетруждался, все только лишь вопили при каждом удобном случае о своей неимоверной нагрузке. Пахали всерьез, по-настоящему, только аспиранты и клинические ординаторы, на которых сваливалось все, что только можно было свалить — от записи обходов в истории болезни до написания научных трудов. Вот у них-то нагрузки и впрямь были высоки — и свое сделать успей, и на «дядю» отработай. Но они не жаловались, потому что не моли рассчитывать на сочувствие, а просто молча тянули свою лямку.

— А чего ты ждал? — спросил тесть, когда Алекс рассказал ему о подставе с докладом. — Это же научная среда, здесь по-другому не бывает. Я, как правнук расстрелянного купца первой гильдии ни в чем не согласен с Лениным, кроме его мнения о интеллигенции. Интеллигенция — это не мозг нации, а г…но! И в этом г…не тебе придется вариться, если ты хочешь делать карьеру. Так что привыкай. А этой курве дай понять, что с тобой связываться не стоит. Заодно и другим будет неповадно…

Легко сказать — «дай понять». А как? Чем может ассистент-новичок припугнуть матерого доцента, сидящую на кафедре уже шестнадцатый год? Алекс голову сломал, придумывая варианты, которые сразу же приходилось отвергать из-за их бесперспективности. Но на помощь неожиданно пришла жена.

— Вставь эту флешку в ее компьютер, — сказала она, вручая Алексу миниатюрный гаджет, — запусти программу, которая на ней записана и дождись пока комп вырубится. Нужно около трех минут. Программа перекачает на флешку все сохраненные пароли, а затем запустит процесс самоубийства жестких дисков. Флешку вернешь, я немного поразвлекусь с паролями.

— Деньги со счетов будешь тырить?! — ахнул Алекс. — Аля, ты что?!

— Успокойся! — фыркнула жена. — Уголовщиной я заниматься не собираюсь, да и никто из нормально соображающих людей не хранит в браузере банковские пароли. Я почищу ее сетевые хранилища и выложу кое-что прикольное на ее аккаунтах.

— Но это же тоже незаконно, — заметил Алекс. — Тебя вычислят.

— Такими пустяками никто заниматься не станет, — махнула рукой Аля. — Вот если бы я у нее бабло со счета увела — тогда бы начали искать. Но еще не факт бы, что нашли, потому что я умею шифроваться. Профессионально, а не на уровне «дебил врубил прокси». Я же журналистка, ты разве забыл?

— Вас что — и таким фокусам в универе учат? — удивился Алекс.

— Разумеется — нет! — рассмеялась Аля. — Ты иногда бываешь таким наивным, будто из каменного века в наше время попал! Сама научилась, потому что журналисту без этого никак нельзя. Интересную информацию приходится добывать, как руду из недр. Никто ее на блюдечке с голубой каемочкой тебе не принесет.

Пораскинув мозгами, Алекс решил, что любимая супруга предлагает ему годный вариант. Дверь кабинета Кочеминской запиралась на простейший замок, который можно было открыть пластиковой картой. Улучив удобный момент, Алекс быстро провернул операцию и уже спустя полчаса наслаждался воплями, которые доносились в ординаторскую через общую стену. Истеричка Кочеминская усугубила проблему, швырнув не желавший включаться ноутбук в стену, отчего девайс распался на две половинки. В этот день Кочеминская ушла с работы в половине пятого. Сказала, что поедет за новым ноутом. Следом за ней ушел и Алекс, который теперь передвигался по Москве на сером «равике» (так ласково он называл свою недавно купленную тойоту модели RAV4). От Ясенево до Новогиреева при хорошем раскладе он доезжал по кольцу за час с небольшим. Около шести часов вечера Алекс добрался до дома (жили они в Алиной квартире), где жена тут же выхватила у него флешку и уединилась в спальне, строго наказав не мешать ей заниматься «творчеством». Творческое уединение растянулось на два с половиной часа, затем Алекса позвали оценить результаты.

— Я стерла все из ее хранилищ, там была куча разного научного, изменила самые важные пароли и повесила в фейсбуке вот этот шедевр, — сказала жена, разворачивая свой ноутбук экраном к Алексу. — Насладись!

Раньше Аля предпочитала работать лежа на животе, но сейчас, ввиду своего положения, работала в кресле у секретера. Алекс присел на широкий подлокотник кресла и стал наслаждаться фотографией доцента Кочеминской, выполненной в жанре ню. Алла Евгеньевна лежала на банном полке на боку, подперев голову правой рукой и согнув левую ногу в колене.