Андрей Шляхов - Ювелирная работа

— Фоточка реальная, — прокомментировала Аля. — Лежала в особой папочке, под своим паролем. Там много такой похабени было, но я оставила только эту, а остальное стерла. Ты текст зацени, хватит на сиськи пялиться.

Мысленно отметив, что для своих сорока с небольшим голая Кочеминская выглядит очень даже неплохо, Алекс стал читать текст, иллюстрацией к которому служила фотография. Пользователь по имени Alla Kocheminskaya рассказывала миру о своем женском счастье. Уникальная тантрическая методика, которой Alla Kocheminskaya готова поделиться со всеми желающими в личке, раскрепостила ее женскую сущность и позволила достичь невероятных высот в сексуальной жизни. «Теперь в течение одного полового акта я могу испытать столько оргазмов, сколько мне хочется, хоть целую дюжину, — писала Alla Kocheminskaya. — Но это еще не все. Теперь я могу достигать оргазма без мужчины или вибратора, одной лишь концентрацией воли. Я оргазмирую когда угодно, где угодно и сколько угодно раз. Мое тело откликается на такую заботу. Кожа стала более эластичной, исчезли морщинки, которые раньше меня беспокоили, волосы перестали сечься на концах и ушло все лишнее, от которого я раньше безуспешно старалась избавиться. Вот как я выгляжу сейчас и клянусь вам всем самым дорогим для меня, что я нисколько не колдовала над этой фотографией в фотошопе…».

— Алька — ты монстр! — похвалил Алекс, не отрываясь от чтения. — Я теперь тебя бояться буду.

— А раньше разве не боялся? — деланно удивилась жена, но увлеченный чтением Алекс ничего ей не ответил.

«Я не случайно сфотографировалась в бане. Баня — это мое место силы, в котором я отдыхаю и возрождаюсь после очередной рабочей недели. Первый оргазм я обычно испытываю уже в предбаннике, когда беру в руку пахучий березовый веник. Дальше все идет по нарастающей…»

— Тебе б эротические рассказы писать, — сказал Алекс, закончив читать комментарии, один похабнее другого.

— Что уж скрывать, — вздохнула Аля, лукаво стреляя глазами. — Это я сейчас примерная жена, а в девичестве была той еще оторвой. Исчерпав все воспитательные возможности, папуля периодически «снимал меня с довольствия», то есть переставал выдавать дотации. Он ожидал, что посидев какое-то время без денег, я образумлюсь, но всякий раз обламывался. Я доказывала себе и родителям, что сама могу себя обеспечить. Приходилось зарабатывать написанием самых разных текстов — от порнографических до рекламных. Для журналиста очень важно уметь писать разноплановые тексты, в любом жанре. Про то, как нефритовые стержни вставляются в яшмовые вазы, писать несложно. Гораздо труднее объяснить, чем вот этот велотренажер отличается от сотни других, точно таких же велотренажеров, причем объяснить так, чтобы даже у безногого появилось желание его купить.

На следующий день, сотрудники кафедры кардиологии, а также сотрудники кардиологического отделения центральной академической больницы, многозначительно переглядывались друг с другом, смущенно при этом улыбаясь. Доцент Кочеминская на работу не вышла, позвонила с утра секретарю Виоле и сообщила, что берет отгул из-за плохого самочувствия. Но на следующий день она явилась, сумрачная и какая-то дерганая. Во время обхода наорала на ординатора, который замешкался с ответом на вопрос о биохимии [15] То есть о биохимическом анализе крови. пациента. В ординаторской швырнула истории болезни на стол так резко, что они разлетелись во все стороны. Когда стала подписывать записи, сделанные ординатором, нажимала на ручку так сильно, что рвала бумагу. А потом отшвырнула ручку и сказала в пространство, не глядя ни на кого из присутствующих:

— Ну какие же бывают сволочи! Ведь явно это кто-то из своих постарался!

— Вне всякого сомнения, Алла Евгеньевна, — поддакнул Алекс. — Явно кто-то таким образом решил свести с вами счеты. У нас в Братске, когда я работал в первой городской больнице, был похожий случай. Взломали аккаунт одной заведующей отделением и выложили туда такую же грязь. После выяснилось, что это сделала процедурная медсестра, которую заведующая всячески гнобила.

Кочеминская так посмотрела на него, что сразу стало ясно — посыл дошел по адресу. Алекс выдержал тяжелый ненавидящий взгляд и даже смог улыбнуться — ну что, поняла?

Поняла, конечно же — поняла. И все остальные тоже поняли. Во всяком случае перестали игнорировать ассистента Бушмакина. Своим в доску Алекс не стал, но парией уже не был, и прозвище Солдатик как-то очень скоро забылось. На вопросы Алекса коллеги отвечали четко, подробно и строго по делу, и так же четко выполняли все его просьбы.

— А ты молодец! — похвалил как-то раз Виктор Федорович. — Сумел все же себя поставить!

— Аля помогла, — признался Алекс. — Без нее бы так гладко не получилось.

— Доброю женою и муж честен, — назидательно сказал тесть.

Против этого возразить было нечего — истинная правда. Но можно было бы сказать проще: «муж и жена — одна сатана».

— А у меня для вас сюрприз! — заведующий кафедрой хитро прищурился. — Только вы сначала присядьте.

«Что на этот раз? — безо всякой радости подумал Алекс, выдавливая из себя улыбочку. — Еще одну группу навяжет? Или очередную публикацию пора готовить?».

Сюрпризы у шефа были не вдохновляющие, нагрузочные.

— В октябре в Иркутске состоится Всероссийская научно-практическая конференция по сердечной недостаточности! — сказал Павел Остаповичпосле небольшой паузы. — Я собираюсь отправить туда вас! И тема ваша, и город ваш родной…

Шеф знал, что Алекс из Братска, но сейчас имел в виду его альма-матер — Иркутский медицинский университет.

— Ну что, рады?

— Очень! — соврал Алекс. — Замечательный сюрприз. Спасибо вам, Павел Остапович!

Хорошо хоть, что шеф «обрадовал» за полгода. Можно и бороду отрастить (борода сильно меняет лицо), и подготовиться как следует. Ничего, Штирлицу было труднее, правда Штирлиц выдуманный персонаж, а Александр Николаевич Бушмакин — реальный.

— Можете прицепить к командировке неделю отпуска, — великодушно предложил шеф. — Заодно и в Братске побываете.

— В октябре это вряд ли будет уместно, Павел Олегович, — возразил Алекс. — Не хочется оставлять моих подопечных без присмотра на целых две недели.

Сразу же после защиты, которая благодаря поддержке шефа прошла гладко-сладко, Алексу попытались навязать заведование учебно-методическими материалами. Мол, пока писалась и защищалась диссертация мы тебя сильно не нагружали, а теперь время пришло. Быть «ответственным за метод» Алексу совершенно не хотелось. Ладно бы еще кафедра базировалась бы в одном месте, но баз было четыре и каждую нужно было своевременно и в полном объеме обеспечивать материалами, начиная с плакатов и заканчивая разного рода методичками, которые выдавались курсантам. Научные работники — такой же безответственный и безалаберный народ, как и все остальные люди. Где-то плакат из учебной комнаты пропадет, где-то вместо шестидесяти методичек закажут сорок пять… Короче говоря, по три раза на неделе то там, то здесь будет возникать безотлагательная потребность в чем-то учебно-методическом и ответственному сотруднику придется организовывать срочную доставку, иначе говоря — срываться с места и везти требуемое. Вот уж радости! Сплошная бестолковая суета. Бестолковая, потому что пользы от нее никакой. Поэтому Алекс заявил, что ему, молодому и здоровому сибирскому мужику, совестно иметь такую легкую нагрузку и вызвался руководить ординаторами. Доцент Садокова, изнемогавшая от ответственности за ординаторов, охотно согласилась заведовать «методом», сказав, что за плакаты отвечать гораздо легче, чем за людей. А ординаторы перешли от нее к Алексу.