Андрей Шляхов - Ювелирная работа

— Ты прав, — согласилась Верка.

Верка производила впечатление умной женщины. Не профурсетка какая-нибудь, а серьезная дама. Если уж она не усомнилась в личности Александра Бушмакина, то вряд ли кого-то могли бы посетить подобные сомнения. Алекс решил закрепить успех и предложил собраться вечером «в узком кругу». Это же не совсем нормально, если человек, оказавшийся в Иркутске спустя много лет после окончания универа, избегает встреч с однокурсниками… Не обязательно устраивать массовое мероприятие, можно ограничиться пятью-шестью человеками, которые будут рассказывать всем, какой выдающейся личностью стал обалдуй Башмак. Опять же, ни бывшая любовь, ни Верка, ничего не заподозрили. Значит и другие ничего не заподозрят. Зато в деле с чудесным превращением можно будет поставить точку и перестать опасаться каких-либо неприятных неожиданностей.

— Здорово будет! — оживилась Верка в ответ на предложение. — А то мы совсем не общаемся по-человечески.

— Только давай обсудим кворум, — попросил Алекс. — Хочется, чтобы за столом оказались только приятные люди.

Верка понимающе кивнула и начала перечислять кандидатов. Еще до перерыва Алекс успел как следует изучить всех и для каждого заготовил особое приветствие. Как хорошо, что люди любят вспоминать студенческие годы и охотно пишут об этом в социальных сетях! Кстати говоря, Милу Верка приглашать и не подумала. Умная женщина!

С преподавателями было гораздо легче, благо на сайте универа были и фотографии, и биографии… Алекс узнавал всех первым, жал руки, благодарил за терпение и смущенно улыбался, если ему отвечали, что терпения понадобилось немало. С сотрудниками кафедры госпитальной терапии, на которой Санек проходил свою кардиологическую ординатуру, пришлось даже сфотографироваться на память.

— Вот сказал бы мне кто, что Бушмакин станет кандидатом наук, да еще в Москве, так я ни за что бы не поверил, — признался заведующий кафедрой. — Но как же приятно иногда бывает ошибаться. Какой приятный сюрприз!

— Это вы меня на путь истинный направили, Михаил Никитич, — «разоткровенничался» Алекс. — Я по инерции продолжал раздолбайничать, но в глубине души уже понимал, что надо менять свое отношение к учебе. Мы же с людьми дело имеем, а не с дровами.

Успех был полным. Спектакль «Возвращение блудного сына в родные пенаты» публика приняла на ура, с аплодисментами. Зачитав свой доклад, доктор Бушмакин попросил три минуты сверх регламента и сказал много теплых слов о «замечательном университете, в котором он имел честь учиться».

— Здесь еще доску повесят в вашу честь! — проникновенно сказал с места Михаил Никитич. — Дай Бог, чтобы как можно позже.

«А что? — подумал Алекс. — Если стану академиком, то точно повесят».

Тесть рассказывал, что все, как и везде, упирается в связи. Ученый совет универа тебя выдвигает, экспертная комиссия изучает твою кандидатуру, а затем проходят трехступенчатые выборы. Сначала кандидатов выбирают в секциях отделений Академии наук, затем отделение голосованием утверждает результаты этих выборов и представляет кандидатов Общему собранию Академии. Но результаты, как и на всех выборах вообще, предопределены заранее. Главное это иметь формальные основания для избрания и установить контакт с нужными людьми в Академии. «Цена вопроса не так уж и высока, — сказал Виктор Федорович, пренебрежительно махнув рукой. — Вот ректором стать — другое дело». В ректоры Алекс пока не метил, но кто его знает?

Посиделки в узком кругу, организованные Веркой, прошли замечательно. Глядя на милых интеллигентных людей, Алекс удивлялся — ну что общего могло быть у них с Саньком? Люди тоже удивлялись метаморфозам, произошедшим с Александром Бушмакиным. «Ну кто бы мог подумать?» звучало рефреном.

— Жизнь — непредсказуемая штука, — сказал Алекс в завершающем тосте. — Так давайте же выпьем за то, чтобы все ее непредсказуемости нас радовали.

На прощанье душевно спели хором: «Бывает иногда забьется ночью сердце, когда мы вспомним то, что было и прошло…». Верка и еще одна дама даже прослезились.

— Как съездил? — с порога спросила жена.

— Замечательно! — ответил Алекс. — Столько впечатлений, столько приятных воспоминаний.

Интереснее всего вспоминать то, чего никогда не было. Или было, но не с тобой.

Виктору Федоровичу хотелось, чтобы его зять как можно скорее стал доцентом.

— Никто не вечен и все может измениться в любой момент, — повторял он, намекая на свои пятьдесят восемь лет и на то, что позиции «министерской» группировки в последнее время существенно укрепились.

Алекс не возражал — зачем откладывать на потом то, что можно сделать сейчас?

— Сначала должность займешь, а через год звание получишь…

Товарищи ученые намудрили со своей иерархией конкретно. В армии все понятно. Должность — командир полка, звание — полковник. Должность — командир роты, звание — капитан. А у этих чудиков звания и должности называются одинаково, причем, на доцентской или профессорской должности может находиться человек, не имеющий соответствующего ученого звания, а наличие звания еще не гарантирует занятия соответствующей должности. Но — с волками жить, по волчьи выть. Надо занимать доцентскую должность и получать доцентское звание. Формально его присваивают высшие инстанции, но на деле все зависит от ученого совета учреждения. Если совет представит, то звание, считай, получено.

У Алекса было все, что требовалось для занятия доцентской должности — кандидатская степень, четыре года преподавательской работы на кафедре и необходимое количество научных трудов, среди которых было два учебных пособия, написанных в соавторстве с заведующим кафедрой. Павел Остапович любил повышать статус методичек до учебных пособий. Растяни до нужного объема, снабди нужными атрибутами — и учебное пособие готово. Писали пособия аспиранты с ординаторами, Алекс занимался редактированием-корректированием, а шеф обеспечивал выход пособия в свет. Разделение труда — основа любого рабочего процесса.

Собственно, преподавательского стажа нужно было три года. Алекс мог бы занять должность доцента уже осенью 2016 года, только вот беда — не было на кафедре свободных ставок. И все доценты сидели на своих местах крепко, без перспективы на освобождение должности в обозримом будущем. Виктор Федорович попытался было выбить для кафедры кардиологии и функциональной диагностики еще одну доцентскую ставку, персонально для любимого зятя, но не смог. Ректор сказал, что такой пример будет заразительным — все кафедры того же захотят, а так раздувать штат министерство не позволит. Если же одной кафедре пойти навстречу, а всем другим показать кукиш, то поднимется такая волна кляуз, в которой потонет все руководство универа. Так что — нет, нет и нет! Даже полставки нельзя. Даже ради вас, дорогой Виктор Федорович.