Станислав Смагин - Там, где мой народ. Записки гражданина РФ о русском Донбассе и его борьбе

Весной 2014 года я засыпал поздно ночью, в тысячу первый по счету «последний раз» зайдя на ленту новостей в Интернете, а утром, проснувшись и едва открыв глаза, лез во все те же новости с телефона. Казалось, что вот-вот Новороссия окончательно и открыто запылает огнем национально-освободительной борьбы, а лозунг о вводе российских войск воплотится в жизни. Летели недели, но ситуация так и оставалась непонятной, на грани. Сейчас уже не секрет и почти официально подтверждают факт совещания Совета Безопасности РФ в конце апреля, на котором решение о вводе войск было заблокировано. В тот момент об этом мало кто знал.

Через неделю грянул набат одесской Хатыни, после которой мир, и в первую очередь Русский Мир, уже не мог быть прежним. Шокированные, оглушенные, мы ожидали, что Кремль наконец скажет свое веское и подтвержденное силой оружия слово обезумевшему от вкуса крови жовто-блакитному зверью. Но Кремль молчал, пусть и, как утверждали некоторые официозные пропагандисты, грозно.

Еще через несколько дней, перед самыми референдумами в ДНР и ЛНР, в Москву приехал руководитель одной небольшой с точки зрения территории и формального веса в мировой политике страны. После встречи с ним его российский визави, заметно нервничая перед камерами, предложил референдумы отложить. Забыл маленький нюанс — страна, руководимая гостем, является одним из главных хранилищ мировых финансовых сокровищ, в том числе и тех, что имеют неправедную природу.

Референдумы не отложили, вскоре на донбасской земле началось то, что началось. РФ же на уничтожение части русского народа у себя под боком реагировала весьма своеобразно, сочиняя озабоченности, после особо вопиющих зверств — даже глубокие, и все сильнее корректируя телевизионную картинку. Пропагандистам официальной линии, штатным и добровольным, пришлось использовать концепцию под названием ХПП — то бишь Хитрый План имени чиновника № 1 Российской Федерации. Не надо верить глазам своим, РФ плетет искуснейшие интриги, и скоро развалившаяся Украина кусками, а весь остальной мир гигантским слипшимся куском упадет к нашим ногам. Как мне уже много позже сказал Андрей Пургин: «Мне чудится, что какой-то хитрый план все-таки существует — даже случайно мечась из стороны в сторону, навертеть столько бреда и маразма не получится». Не знаю. Хотелось бы верить. Но не верится.

Поначалу поведение и отношение к происходящему граждан РФ было почти безупречным. Сотнями миллионов, если не миллиардами рублей исчислялся объем гуманитарных сборов, тысячами — число добровольцев, поехавших на новую Отечественную Войну русского народа. Радушно и заботливо принимали и обустраивали временных переселенцев. И все же сразу была, чувствовалась некоторая червоточинка. На митинги в поддержку Новороссии на площади российских городов выходили считанные десятки неравнодушных, в Москве — сотни, в лучшем случае тысячи. Митинги же в честь присоединения Крыма всего пару месяцев назад собирали по нескольку десятков тысяч. И вряд ли дело было в насильственном привлечении студентов и бюджетников, отчасти — не исключаю, но не тотально. Просто «КрымНаш» официально провозгласили по телевизору, телевизор всех и собрал (правильно собрал, но речь не об этом). «НовороссияНаша» и в марте звучала с экранов весьма прерывисто, потом — все глуше и слабее, а потом и вовсе — палач Порошенко стал уважаемым партнером и лучшим шансом украинского народа. Нет, вполне вероятно, для того украинского народа, что убивает физически и калечит духовно русских людей, данный выбор реально лучший. Нам-то какая радость от этого?

Вы представляете, чтобы в Ереване посещаемость митинга в поддержку Карабаха, особенно в конце 80-х — начале 90-х, зависела от текущей телекартинки и ее звукового сопровождения? Да если бы кто-нибудь из политиков назвал Карабах внутренним делом Азербайджана, а Муталибова или Алиева лучшим азербайджанским (то есть и карабахским) шансом — растерзали бы такого говоруна. Мне могут возразить, что армяне, евреи, ирландцы, поляки, народы, как и мы, силою исторических судеб разбросанные по разным государствам, — это народы малые, в силу чего больше склонные к этнокультурной солидарности. Но мы по сравнению с той численностью, какой могли достичь без страшных исторических катастроф XX века, — тоже народ малый. И не только по сравнению с собственной русской виртуальностью, но и, скажем, если сравнить с вполне реальными китайцами. Те народ самый большой, но связь с китайцами других стран, не только соседних, но и очень далеких, хранят как зеницу ока, ответственность за эту связь и будущее китайской диаспоры считают делом святым.

И вновь о чувстве национальной солидарности у больших и малых народов.

Пословица «бей своих, чтобы чужие боялись», при всей ее неоднозначности, все же присутствует в русском фольклоре. Но формула «бросай своих, чтобы чужие уважали» в реестрах народной мудрости точно никогда не значилась.

У народов малых и/или пребывающих в рассеянии, а также ощущающих враждебность к себе со стороны окружающих (причем соответствует истине это ощущение или нет — дело второе), есть очень сильное преимущество — сплоченность, солидарность, чувство локтя. Народы большие, особенно развращенные западными стандартами потребления, обладают данным чувством в значительно меньшей степени. В том числе и это имела в виду героиня эпохальной киноленты «Брат-2» Мэрилин (а по-русски — Даша), когда говорила о неграх: «В них есть что-то первобытное, что-то животное, то, что мы давно потеряли. Поэтому они сильнее».

Русская нация, не такая уж, повторюсь, и огромная, естественную природную солидарность утратила. А вот украинская нация, рожденная на Майдане и прошедшая кровавую инициацию в Одессе 2 мая 2014 года, первобытно-животными чертами обладает в полной мере. Мы старательно выискиваем следы раскола в украинском обществе, но он если и существует, то в основном по линии конфликта хорошего с отличным (для Донбасса же и Русского мира, соответственно, отвратительного и совсем ужасного): убивать «ватных сепаров» всех и сразу — или же сначала хорошенько помучить, призывать ради обозначенных целей очередную волну новобранцев — или пока обойтись прежними. И со сплоченностью там все очень неплохо. Уж на что, казалось, крепко влипла военная преступница Надежда Савченко, но своим непрекращающимся воем украинские государство и общество, при посильной поддержке «прогрессивного» международного мнения и российского либертариума, сделали все, чтобы вытащить ее из слабеющих рук отечественного правосудия (в итоге — вытащили). Как бы это ни звучало, но, вы знаете, не мешало бы поучиться у врага. Ибо в обратную сторону дело обстоит много более печально, яркий пример чему — дело харьковчанки Ларисы Чубаровой.