Станислав Смагин - Там, где мой народ. Записки гражданина РФ о русском Донбассе и его борьбе

Возвращаясь на микроавтобусе из Воронежа, где накануне состоялась очередная конференция «Юга России»,мы с Сергеем Чепиком размышляли о причинах катастрофического духовного оскудения и падения нынешнего мира.

Я привел такой пример. В I веке нашей эры еще были живы апостолы, ученики Иисуса, люди, лично знавшие Спасителя. После них остались ученики учеников, те, кто лично знал и слушал апостолов. Потом — ученики учеников учеников. И так далее, с каждым поколением все тоньше и тоньше. Простой и грубый, этот пример апеллирует исключительно к индивидуальному началу и механической преемственности поколений, оставляя в стороне то, что происходит в ходе жизни каждого из поколений. И тем не менее что-то в нем есть, как мне кажется.

Когда только стали набирать популярность труды Носовского и Фоменко, имеющие в основе многие реальные смутности в разных летописях, источниках и хронологиях, но доводящие их до состояния шаржа и анекдота, я задумался: а сколько должно пройти времени, чтобы криптоисторики смогли с уверенным видом утверждать, дескать, Второй мировой/Великой Отечественной войны не было, либо она была, но в кардинально ином виде, чем это раньше представляли. Решил, что лет сто пятьдесят-двести минимум, должны умереть дети, внуки, правнуки участников, истончиться материальное наследие военных лет, произойти пара информационно-технологических революций, позволяющих с позиций новой эпохи считать прежние источники архаическими и несущественными. Однако уже сейчас мы видим, как события ВМВ/ВОВ переписывают почти в фоменковском стиле, и жовто-блакитные небратья в первых рядах ревизионистов. Оказывается, Бандера, Шухевич и их бойцы, потомки тех самых древних укров, что вырыли Черное море и взрастили в своих рядах Сиддхартху Гаутаму, наголову разбили нерушимую коалицию Сталина и Гитлера, выломали ворота Освенцима, а затем штурмом взяли Берлин, водрузив над рейхстагом свой гордый прапор. Над подобными бреднями можно гомерически хохотать, но они на подъеме, за ними грубая варварская витальность, и если к ним относиться также снисходительно-добродушно, как РФ относится к киевскому режиму и украинскому проекту в целом, — они обязательно победят и станут господствующей версией прошлого.

Когда РФ на похищение украинцами российских военнослужащих в Крыму, взяв было на секунду грозный тон, тут же переходит на лебезящее умасливание и уверения в горячем желании сотрудничать с киевскими партнерами, а российские аналитики параллельно рассуждают о перспективах раздела земного шара между Москвой и Вашингтоном в случае победы Трампа — это, признаться, способно совсем подорвать веру в человечество. Хорошо, что я предусмотрительно лишился ее еще раньше.

О. Всеволод Чаплин и в роли официального глашатая РПЦ регулярно, что называется, поднимал волну в информационном пространстве, а нынче, не обремененный статусом и соответствующими условностями, вообще стал одной из самых ярких фигур отечественной общественно-политической жизни. Вот и в конце августа 2016 года достопочтенный протоиерей в эфире «Эха Москвы» напомнил, что законное применение государством и обществом силы против своих врагов не противоречит христианским канонам. Руководство радиостанции почти сразу после эфира приняло решение объявить Чаплина персоной нон грата, а о. Всеволод, выразив недоумение данным решением, вновь подчеркнул: «Государство имеет не только право, но и обязанность менять законы и применять их так, чтобы опасные террористы и заговорщики были остановлены. История с Майданом на Украине, попытка путча в Турции прекрасно показывают, что опасность внутреннего врага существует и с ним надо бороться силой, в том числе фатальной».

Я вполне разделяю позицию о. Всеволода. Сказанное им особенно актуально в связи с четвертьвековым юбилеем ГКЧП и нанесшего ему поражения первого русского Майдана во главе с Ельциным; хотя, может быть, и не первого, если считать от декабристов, так далеко не первого, для ясности будет — стартового в новейшей российской истории. Я далек от абстрактного гуманизма, от идеи, что жизнь любого человека важнее всех вместе взятых на свете вещей. Я считаю, что есть ценности, ради которых стоит убивать, и выживание общества и государства — среди них.

Но есть что-то, сильно меня по сему поводу грызущее и сверлящее. И это что-то — Донбасс и Одесса. Да, я опять про это. В тысячный раз про это, а будет и двухтысячный, и трехтысячный, и десятитысячный, пока не исчезнет с лица земли причина произошедшего.

Я и до выступления протоиерея два года периодически задавался страшным вопросом: «А как бы отнесся к совершению такого моей стороной?» Не будем априорно отбрасывать вероятность такого злодеяния от наших (наши, в предельно расширительном смысле, это пресловутые 86 % в Российской Федерации и сторонники Русского Мира за ее пределами), дескать, невозможно онтологически, и баста. Как говорилось в одном классическом произведении, «есть многое на сеете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам». Попробую показать на примерах, почему такое злодеяние в русском исполнении доселе не наблюдалось и вряд ли будет примечено в будущем, тем паче после выступления Чаплина ехидный вопрос «так вашим можно, а нашим нет?» наверняка прозвучит от необандеровцев и их российских симпатизантов, каковые группы, впрочем, давно слились в единое целое.

Я понимаю, что с точки зрения киевской хунты и ее сторонников (ох, опасное это дело для широкодушного русского человека — пытаться мыслить «объективно» и «над схваткой», слишком велик риск дойти до оправдания врагов и людоедов) сожженные одесситы это «сепаратисты» и «враги нации». Пусть так. Примем за гипотезу. Но. Эти враги были 1) безоружны; 2) заведомо беззащитны в замкнутом пространстве, при попытке вырваться из которого их добивали (об этом чуть дальше); 3) «наказание» абсолютно несоразмерно «преступлению». Погибшие были действительно максимум «сторонниками федерализации» и Русского Мира в его культурноязыковом измерении. Движение за Одесскую народную республику к началу мая ощутимо сбавило обороты, в отличие от Донбасса, где люди уже реально захотели полностью вырваться из удушающих объятий страны, в одночасье превратившейся из злоб-новатой мачехи в концлагерь. Сторонники ОНР, разумеется, никуда не делись, но в первую очередь люди хотели просто говорить по-русски и не орать, упившись горилки, про «сало уронили — героям сала!» и «Бандевич Шухера — герой Украины!». В России с некоторых пор существует антисепаратист-ский сегмент законодательства, по мнению многих, весьма несовершенный и своем острием направленный не на этнических партикуляристов, а на их противников. Откровенно необоснованным данное мнение не назовешь. Однако же… понимаю, что сравнивать людей, уже вошедших в русскую историю героями-мучениками, с разного рода маргиналами немного неуместно, но представьте, что у нас бы патриоты-государственники при благосклонном молчании властей сожгли бы собрание безоружных широпаевцев, «ингров» или борцов за упоминание казаков как отдельного этноса в листах всероссийских переписей… Вот и я не могу представить.