Михаил Гиголашвили - Кока

Хан Тархан засмеялся:

– Нет, просто столько в попес долбят, что у рабочего петуха в заднице кожа сползает, а потом новая нарастает, как капустные листы… Ещё и зубы выбивают передние, чтобы удобнее вафлить… Такая педерача… Ну да что о них говорить… Ты сам как сидишь? – вдруг серьёзно спросил он. – Достойно тянешь лямку? Не ноешь? Не хипешуешь?

– Нет. Чего хипешовать? Чему поможет нытьё?

Из коридора донеслись какие-то звуки. Тархан насторожился, повернув голову к двери, но звуки пропали, а он назидательно поднял длинный палец:

– Что помогает, а что губит – человеку неведомо! Как себя в тюрьме ставить, знаешь? А то сейчас бардак всюду. Своих кавказских держись. С русскими без нужды не связывайся, они опасны, за пачку сигарет могут убить… или просто так, из больших чувств, или по пьяни. Им человека замочить – как два пальца обоссать. Они через слово матерятся, ты будешь от этого дёргаться – надо тебе это? Из русских самые надёжные – сибиряки, они ещё не испорчены блядством. Но вообще, все русские нэ-прэд-ска-зу-эм-ыэ! – проскандировал по-русски по слогам последнее слово. И, напомнив, что в зонах теперь полно шушеры развелось, раньше люди воровской масти жили по понятиям, сейчас – как кому на ум взбредёт, стал загибать пальцы: настоящий вор не имеет права работать, нюхаться с властью, врать своим, грабить убогих, брать в руки оружие, служить в армии, жениться, иметь семью, имущество. – А сейчас что за мясня происходит, скажи на милость? – Тархан театрально развёл руками. – Из каких тухлых яиц такое счастье вылупилось? Все женаты, у всех по три любовницы! Оружие, арсеналы! Мокрухи никто не чурается! Человека убить – раз плюнуть! Героином торгуют, своих детей на иглу сажают! В золоте купаются! Дач и домов накупили! До чего дошло – с мусорнёй вместе по ресторанам и курортам шныряют, по ночным клубам шастают! А? Без бокала нет вокала? Торгашами заделались воры! Людей покупают! Как?.. А очень просто – в провинции братков по спортклубам выращивают, как бычков на убой, а потом продают в Москву и Питер, по тысяче баксов за братка… Бизонарий называется. Это не по понятиям, да кто сейчас смотрит!..

– Зачем выращивают, покупают? – не понял Кока.

– Как зачем? Это же пулевое и ножевое мясо! Оно нужно для охраны, битв с соперниками, казней… Купи-продай колбасу, купи-продай кента, купи-продай бойца, купи-продай братву – одно за другим быстро бежит! Охренели от богатства! Мозги стали барыжьими! А отсюда до стука – полшага! И многие его уже сделали! Такие мастера художественного стука есть, что Зурабу Соткилаве [189] Известный оперный певец (1937–2017). не снилось! Дятлы, мать их! Нет, негоже ворам заниматься коммерцией! Это позор! Мишка Япончик, первый вор в рамке, с ума бы сошёл, если б увидел, куда воровская жизнь повернула! На кого нынешние воры похожи, в своих “мерседесах” и костюмах?! А?.. Зарекалась свинья в грязи валяться? – громко выкрикнул он в пустоту, а Коке стало понятно: вор говорит не с ним и не с Баадуром, а с самим собой.

Тархан достал из шкатулки пакетик, развернул, всыпал порошок в рот и, задрав массивную голову, запил чаем, после чего сообщил, что есть, есть ещё воры, которые несут свой воровской крест и корону и кровью защищают воровские устои! Это его старые кенты – Глобус, Шакро Старый, Раф Сво, Боря Ястреб, Вася Очко, Робинзон Арабули, Слава Бакинский. Их называют “нэпманские” воры старого закала. И даже среди них не всё благополучно – взять хотя бы Пашу Цируля! Был достойным законником, держал московский общак, а потом выясняется: купил пару-тройку квартир тут, особняк там, в Карловых Варах пансионат приобрёл, несколько бензоколонок к рукам прибрал, лайб фирменных имел аж десять штук…

– И мерсы, и бумеры, и что душа пожелает. Это как понять? – Тархан уставился на Коку суровым взглядом, будто это он, Кока, а не Паша Цируль имеет десять машин. – Вот кого, оказывается, впору грабить! Вот где добыча козырная! Богатый дом, добра полно – почему бы не кнокнуть, не выцепить? И кто он выходит?.. Богач!.. И чем отличается от бизнесменов, дельцов и других козырных терпил и жирных бобров?.. Да только тем, что крови не чурается!.. Раньше законники каждую неделю в зону наведывались, пушистый подогрев братве подогнать, вкуса баланды не забывать, – а нынешние новые не только сидеть не хотят, но и сторонятся зон, как чумы! Даже судимостей не имеют! Смехота! Вор-законник – и без судимостей! Как же он вопросы решать будет, если даже не знает, каково на зоне чалиться? Эх, как Иосеб Бессарионович скончался, так и воровской мир треснул! Сосо! Вот кто вором в рамке был, да ещё каким! Полмира в кулаке держал! Тоже гангстер и кровотворец, как Сатана или Замбахо! Обожаю его любимую песню! Моя мама всегда её пела, когда шила… Когда отца выслали, ей пришлось портнихой подрабатывать, светлая память! День и ночь за шитьём сидела, ослепла в конце… Пусть земля будет пухом! – Тархан утёр слезу и затянул “Сулико”.

Коке пришлось подпевать. Баадур из-за ковра подавал басы.

Вдруг Тархан оборвал песню и пронзительно заглянул Коке в глаза (глаза самого Тархана при этом выкатились, как у лягушки):

– А почему так много дури взяли? Может быть, навар хотели сделать?

Кока растерялся:

– Ну… Каждый день же не поедешь?.. А в Тбилиси голяк… Если б трава в ларьках продавалась, как в Голландии, – куда бы я ездил? Зачем? Купил за пару баксов мастырку – и всё. Закупаться приходится из-за власти, она сама превращает в уголовников обычных людей, как я! Какое я имею отношение к криминалу? Но вынужден якшаться с барыгами, бабаями, дилерами, потому что легально траву не купить!..

– Далась вам эта трава! Хотя всё лучше, чем водку жрать! – выслушав Коку, заключил Тархан и заметил, что Кока поглядывает на полки с книгами. – Что, читать любишь?

– Да, много читал. У нас библиотека большая.

Хан Тархан одобрительно кивнул:

– Это хорошо. Меня к чтению приохотил один профессор, когда я под Тобольском за колючкой залипал. Сам он за какие-то гешефты со старинными книгами и валютой чалился. Книг имел на зоне два ящика. Вот и начал я читать. Этот профессор освободился, но меня не забывает, иногда посылки с книгами подгоняет. Это всё – от него! Моя книгарня! – повёл длинной узкой ладонью в сторону полок, потом взял верхнюю книгу со стопки на столе. – Вот, всегда читаю. Екклезиаст! Умнейшая книга! Слыхал о таком?

– Слышал, но не читал, – признался Кока.

– Говорят, сам царь Соломон её написал. Одолжу, если хочешь. Я гадаю по ней. Тебе сколько лет? Двадцать семь? А ну, откроем на двадцать седьмой странице… – И с выражением и пафосом по-русски прочёл: – “Лучшэ бэдный, но умный юноша, нэжэли старый, но нэразумный царь, который нэ умээт принимать совэты…” Хм!.. Ишь ты!.. Неразумный царь! – в некотором замешательстве бормотнул Тархан. – Советы тоже надо умеючи слушать! И не все принимать – люди обычно не как тебе, а как себе лучше, советуют… Старые грехи отбрасывают длинную тень! Ты забыл, а люди помнят! И припомнят, если момент ухватят! Да, вот ещё что… Сейчас много чеченцев на тюрьме. С ними тоже не связывайся – они не признаю́т воровских законов, а повинуются только словам старейшин и своего тейпа. Да и как будут они уважать воров, если, по их шариату, ворам надо отрубать руки, а само слово “вор” – большое оскорбление и позор? Вот есть один чеченец, вор в законе, Султан Даудов, мой старый кореш, да и тот, говорят, сейчас в каком-то бизнесе по уши увяз, не сегодня завтра схлопочет пулю или нож, как сейчас это принято…