Павел Иевлев - Небо над дорогой

Аккуратно и беззвучно вырезал УИном кружок потолка, подняв его за кусок обрешётки, как за ручку. Тихо выглянул — почти ничего не увидел. Темно, луна сквозь окна освещает комнаты, из их дверей падают в коридор тусклые лучики света, и разглядеть, кто там толкается внизу, никак не выходит. Двуногие. Прямоходящие. Вроде бы какие-то лохмотья на них. Странно пахнут — плесенью и какой-то химией, что ли. Немного хлором, немного ацетоном…

— Это не люди… — прошептала Настя почему-то неуверенно, — не чувствую их как людей.

Захватчики активно метались по дому, круша всё на своём пути, но постепенно угомонились и затихли. Не ушли, встали в комнатах и коридоре. Именно встали, не сели, не легли — свесив руки и опустив головы, застыли, чуть покачиваясь. Сосчитать, сколько их всего, не получилось, но на втором этаже — семь особей. Я осторожно перемещался по балкам чердачного перекрытия, опасаясь наступать на панели, чтобы пол не выдал меня скрипом. Вырезал окошко, выглядывал, закрывал обратно. Да, семеро. Трое в коридоре, четверо по комнатам. Но внизу их может быть ещё десять. Или сто.

— Подождём, может, уйдут, — прошептал я без особой надежды. — Располагайтесь, только не шумите.

Чердак пустой и пыльный, тут вообще ничего нет. Но на полу тоже можно полежать. Я даже задремал, благо ночные гости вели себя тихо — стояли себе и всё.

— Сергей, — зашептала в ухо Настя, — проснитесь.

— Что ещё?

— Писать очень хочется. Очень-очень!

— Терпи, солнце.

— Не могу! Я терпела, сколько могла! Уже всё, сейчас лопну.

— О, чёрт. Ладно, иди по вот этой балке в уголок, где крыша вниз идёт, видишь? Старайся не наступать на панели. Там присядь и пописай. Мы отвернёмся.

— Простите…

— Ничего.

Мы отвернулись, но от звука и запаха это не спасает. Зажурчало, запахло. Внизу сразу затопало. Кстати, рассветает, надо глянуть уже, что это там такое. Я приподнял один из вырезанных ночью лючков, заглянул вниз. Как ни старался сделать это бесшумно, но топчущееся по комнате существо повернулось мордой ко мне. Что? Да вы, блядь, издеваетесь!

— Зомби! — сказал я, сам себе не веря. — Это сраные зомби!

Обвисшее, перекошенное, но всё же человеческое лицо. Потемневшая, с отливом в синеву кожа. Клочья свалявшихся длинных волос, когда-то светлых. Невообразимо грязные обрывки неопределимой уже одежды, верхняя её часть настолько рваная, что не оставляет сомнений в женском, некогда, поле этого существа. Но самое жуткое — глаза. Мутные, бессмысленные и голодные. Не спрашивайте меня, как глаза могут выражать голод. Эти — выражают, да такой, что у меня аж руки задрожали.

Бывшая женщина резко, с места прыгнула, целясь рукой мне в глаз, и была пугающе близка к успеху. Пальцы царапнули потолок рядом с отверстием, и я быстро его закрыл.

— Зомби. Мать его, зомби!

— Их же не бывает! — сказала удивлённо Настя.

Криспи смотрит на нас непонимающе, слово ей незнакомо.

— Ожившие мертвецы, — пояснил я. — Жуткий фольклор моей родины.

Интересно, они, правда, умерли и таскаются дохлыми? Или просто переболели чем-то, превратившим их в безмозглых агрессивных людоедов? Хотя нет, интересно не это.

Я даже не стал открывать лючок. Прямо сквозь потолок, ориентируясь по режиму «биорад», навёл винтовку на башку топчущейся внизу твари.

Хлоп!

Остальные забегали, заметались, запрыгали, стуча руками в потолок, но эта конкретная особь упала и теперь постепенно пропадает с экрана. Её контур в режиме «биорад» гаснет и расплывается. Всё, окончательно покинула мир живых. Выглянул в лючок — лежит, возле головы лужа чего-то не очень похожего на кровь.

— Сергей! — дёрнула меня за рукав Настя.

— Девочка, только не говори мне, что ты ещё и какать хочешь!

— Нет, — покраснела она, — я чувствую изменения.

— Какие? — внизу бесновались зомбаки, и мне сложно было переключиться.

— В Мультиверсуме. Структуры как будто снова наливаются энергией…

— Надо валить, — быстро сообразил я. — Может, и Дорога восстановилась. Тем более что мне этот срез как-то разонравился…

Машина в гараже, до неё два этажа зомби, но легенды не врут — в башку их убить можно. А значит — и нужно!

Оставшиеся на этаже шесть зомбаков я просто перестрелял сквозь тонкий деревянный потолок. Когда мы спустились, по лестнице ломанулись ещё четверо, и вот это был реально опасный момент — винтовка не скорострельная, а я не Македонец, чтобы сходу попадать точно в голову. Спас длинный коридор — пока они по нему бежали, я успел. Хорошо, что ломились они тупо по прямой. Ещё секунда, и у Насти был шанс показать класс владения дробовиком. Она у нас стояла последней линией обороны, хотя честно призналась, что стреляла только из карабина и пистолета. Но Крис-то и вовсе ни из чего не стреляла. В общем, обошлось, но фильмы про зомби-апокалипсис я, пожалуй, больше смотреть не буду. Как-то мне не понравилось.

Вылетели из гаража, распахнув кенгурятником лёгкие ворота, и тут же ушли на Дорогу.

— Ух ты, что это? — спросила Настя.

Сквозь восстановившийся в полном размере туманный шар сияет яркий чёткий свет. Выглядит так, как будто он совсем рядом.

— Кажется, кто-то догадался включить мой маяк. Ну что, барышни, зигзаг?

— Примчался этот, в балахоне… — рассказывал Иван. — Маяк, мол, в Чёрном Городе всё. Ну и мы такие: «Ой». А, нам-то, говорю, какое до того дело? А он такой: «Как только накопитель там опустеет, так и Мультиверсуму, типа, конец». Как он там сказал, Артём?

— «Потеряет связность», — пояснил наш штурман. — Вроде как маяки стабилизируют Дорогу и всё такое прочее, а проблемы от того, что маяк был один, да и тот полудохлый.

— Теперь не «полу», — кивнул Иван. — Мы ему сначала не так чтобы поверили. У меня лично до сих пор в башке не укладывается, что всё Мироздание держится на каких-то пьезогравитационных кипятильниках, и как последний из них крякнет, так и развалится к чертям. Всё-таки классическая физика с её четырьмя взаимодействиями как-то надёжнее выглядит.

— Не всё Мироздание, — возразил Артём, — а только Дорога. Потому что она создана теми же, кто маяки поставил.

— Так она создана? — удивился я. — Я думал, это явление природы.

— Всё сложно, — ответил Артём. — Сплошные мифы народов мира. По версии Церкви, это дело шаловливых ручонок Основателей. Мол, были они, как любят писать в фэнтези, Великие Древние. Могучие и злоебучие. Но потом что-то пошло не так — не то их от собственного могущества вспучило, не то нашлась и на них хитрая резьба, но мир жестоко растаращило, породив новый цикл Мультиверсума. В каждом срезе есть частичка их первосреза, в каждой дороге — кусочек их Дороги…

— …А в каждом гараже — их ведро с отработкой, я понял. А маяки тут при чём?